Этот культ мой

– А ты у нас кем будешь?

– О, она еще и разговаривать умеет. У прошлой язык был вырван, с ней даже пообщаться нормально не могли, ну а с тобой мы развлечемся как следует. Будешь умолять меня остановиться...
– сказал тот же мужчина и подошел в плотную к девушке, пытаясь правой рукой схватить ее за шею.

Но тут же получил тяжелым ударом сапог прямо в промежность, после чего упал вопя как резанная собака.

Двое других хотели заступиться, но тут же наткнулись на пистолет, направленный на них.

– В силу того, что Педант сейчас выведен из строя, а смерть Дикого подтверждена, все наемники, оставшиеся в этом городе переходят под мою юрисдикцию и передислоцируются на новое место. Меня если что, звать Лисицей и я ненавижу нападок на свою персону. Все запомнили?
– сказала девушка и выстрелила в мужчину, корчащегося на полу от боли.

Два других мужчины, стоявшие смирно лишь взглотнули и покивали.

– Вот и славненько, а теперь приберитесь тут! Охранник, веди.

– С-слушаюсь.
– запинаясь сказал охранник.

Через пару минут женщина стояла в палате, обустроенном аквариумом, телевизором, музыкальным центром, из которого сейчас звучала классическая музыка и кровать, на которой расположился молодой человек, забинтованный с головы до ног.

– Значит нас всех переводят?
– спросила седая женщина-медик.

– Да. В другой регион. Здесь мы слишком наследили.

– Поняла, сейчас всем сообщу.

– Не спешите. Лучше расскажите, что с его состоянием?

– Лучше сами спросите его, он в сознании, правда навряд ли он вас услышит. Воспользуйтесь дощечкой и мелом, висящим на спинку кровати.
– сказал женщина и вышла из палаты.

Девушка сразу же схватила дощечку и слегка растолкала больного.

– А, Клавдия, сестренка, это… это ты?
– поворачивая с трудом голову спросил искалеченный мужчина.

{Да, Артур, это я. Давно не виделись.} - написала Лисица на дощечке.

– Как… как там Дикий?
– с тяжестью и болью в голосе спрашивал Педант.

{Он мертв. Его застрелили.}

– Нет… нет… нет… - хрипя от боли, как душевной, так и телесной говорил Педант.

{К сожалению наш старший брат ушел вместе с папой. Но мы еще живы, и когда-нибудь отомстим.}

– Почему когда-нибудь?! Мы должны прямо сейчас отправиться и прикончить этого инвалида!!!

{Ты про Аристарха Печерина?}

– КОНЕЧНО! ЕСЛИ БЫ НЕ ЭТОТ УБЛЮДОК, ВСЕ БЫЛИ БЫ ЖИВЫ!!!

{Не выйдет, начальство приказало нам уйти из региона. И ни в коем случае не контактировать с ним.}

– Что?

{Начальство приказало оставить его в покое, во всяком случае до специальных распоряжений. Ему дали приоритет, как персоне, с которой нельзя ни каким образом соприкасаться.}

– Но… как, он же…

{Не имеет ничего общего с нами, это да. Но этот приказ пришел с самой верхушки. Мы не можем ему ничего сделать.}

– Я… Я НЕ СОГЛАСЕН С ЭТИМ!!!

{Брат, если бы не мои связи, связи мам и помощь от Гламурного, мы бы не смогли выторговать твою жизнь.}

– ???
– немой вопрос Артура повис в воздухе, мужчина отказывался это принимать.

{От тебя хотели избавиться из-за крайних провалов, но мы смогли это уладить, правда теперь тебе придется начинать с самого дна. Конечно, после того, как тебя выпишут.}

– Я… я тебя понял. Значит так решили со мной поступить... Можешь оставить меня одного?
– тихим, уставшим голосом спросил Педант.

{Конечно, выздоравливай, скоро переезд.}

Клавдия ушла заниматься своими делами, оставив Артура одного наедине с мыслями.

– Хотите сказать я не смогу даже отомстить за брата и отца? Неужели меня, отдававшего всего себя этой чертовой работе так просто выкинут, оставив одного на обочине?
– задавал вопросы сам себе Артур.

– С чего ты взял, что ты один?
– послышался голос, внезапно ответивший на его риторический вопрос.

Прямо как тогда, в детстве, это был не чей-то материальный голос, сказанный кем-то. Это был звук, наполненный страданиями, обидой и не скрываемой шепилявой злобой, прямо в голове самого мужчины.

– Кто… кто ты?

– Я тот, кого ты отказывался слушать на протяжении всей своей жизни. Кого ты испугался, лишь единожды услышав, стоило мне лишь показаться.

– Ты это я? То есть мое подсознание?

– Нет. Я не могу быть тобой, так же как ты не можешь быть мной. Но мы можем сосуществовать. Так же, как я существовал с твоим отцом.

– С папой? Чем же ты являешься?

– Не будем торопить события. Раньше ты бежал от меня, прячась за учебой и работой, скрываясь за постоянными разговорами с другими. Но теперь… теперь ты не можешь услышать никого, кроме меня. И ты узнаешь меня, очень скоро. Но перед этим, мне необходимо познать тебя и запечатлеть…

Конец первой книги.