Этот мир не выдержит меня. Том 4
Шрифт:
Дру-уг не обращал на эти нападки никакого внимания. «Пообщавшись» при моём посредстве со своим богом, он преисполнился такого спокойствия, что стал похож на буддийского монаха. Казалось, теперь уже ничто не могло вывести его из себя. Кремень, а не живое существо.
Я, в отличие от Дру-уга, терпеть не стал. Когда один из морфанов снова занёс кулак над ни в чём не повинным Усачом, в воздухе свистнул металл, и нахал получил цепью прямо по тонким пальцам. Пострадавший взвыл, прижал повреждённую руку к кирасе и обжёг меня полными ненависти взглядом.
Я в ответ лишь улыбнулся, чем ещё сильнее
Больше Усача никто обидеть не пытался, что весьма радовало. Из-за внешнего воздействия краб мог отыграть отведённую ему роль раньше, чем это было предусмотрено моим планом…
Морфаны расступались перед нами, освобождая проход к центру зала. Именно там была оборудована импровизированная арена — очерченный известью круг диаметром примерно тридцать метров.
Усач остался за пределами арены, а мы, перешагнув через тонкую белую линию, пошли дальше. Наблюдавшие за нами охотники загоготали с удвоенной силой. Они предвкушали скорое кровопролитие.
Посреди круга стоял Лик-тики, за которым возвышались трое огромных даже по меркам морфанов воинов. Как я и предполагал, все они были облачены в тёмные блестящие халаты с капюшонами.
На бледных вытянутых лицах застыла гримаса превосходства. Защита от магии подарила им чувство неуязвимости, и ребята уже не сомневались в исходе поединка.
Очень зря. Излишняя самоуверенность часто сулит не победу, а увлекательную поездку на кладбище. Или, точнее, на кухню, если вспомнить о славных обычаях морфанов.
— Ты успел, челоувек Феликс, — Лик-тики поклонился.
Его глаза блестели от плохо скрываемого торжества. Единственное, чего боялся лидер морфанов, так этого того, что я не приду. Но теперь он успокоился, решив, что дело в шляпе. Жаль будет его разочаровывать.
Я слегка поклонился в ответ и посмотрел на будущих противников. Одного короткого взгляда хватило, чтобы понять: бой будет непростым, даже если всё пойдёт так, как задумано. Слишком уж силён враг.
Огромные трёхметровые трезубцы, обмотанный всё той же тканью, в руках этих гигантов казались чуть ли не зубочистками. Если приложат, то всё, на искусственное дыхание и непрямой массаж сердца время можно уже не тратить.
Ни моя кольчуга, ни тем более дырявая кираса Дру-уга не защитят даже от скользящего удара. Против таких монстров поможет только броня миллиметров в двадцать. А лучше сразу в пятьдесят.
— Хочешь что-нибудь сказать, перед тем как начнётся суд, челоувек Феликс?
Я мотнул головой. Всё моё внимание было сосредоточено на охотниках. Взгляд отмечал слабые стороны противника, а разум встраивал новую информацию в рисунок грядущего боя.
Недостатки — это продолжения достоинств. Получив неуязвимость от магии, морфаны практически лишились защиты от физического воздействия. От обычного оружия халаты оберегали куда хуже, чем латная броня, и это можно было использовать.
— Ты взял в свою острогу того, кому не нашлоусь места среди достойных, челоувек Феликс, — сообщил вдруг Лик-тики. — Это большая ошибка. Из-за него твоя плоть станет
пищей для меня и моих охотников.Лэйла заёрзала на месте. Она проявила неожиданную выдержку, простояв молча уже целую минуту. Но теперь ей не терпелось вставить свои пять копеек в столь увлекательный разговор.
Я слегка качнул головой. На такие «заходы» нельзя отвечать. Лик-тики явно хотел разозлить нас, что было не самым глупым поступком. Ослеплённый злостью враг не способен к слаженным действиям, и лидер морфанов понимал это не хуже меня.
— Он подведёт тебя, челоувек Феликс, — не унимался Лик-тики. — Он ничтоужен… И превратит в ничтоужество тебя.
Дру-уг никак не реагировал на столь обидные для него слова. Он равнодушно глядел на бывших родственников, но я чувствовал — даже его «буддийское» спокойствие вот-вот подойдёт к концу. А значит, пора прекращать этот балаган.
— Вероятно, мой товарищ не идеален… — со всей возможной серьёзностью произнёс я. — Но зато я точно знаю, что он никогда не покроет себя несмываемым позором…
На лице Лик-тики отразилось непонимание. Я мгновение полюбовался на его недоумевающую физиономию и, ухмыльнувшись, закончил:
— Он никогда не откажется от благородной стали ради блестящих тряпок.
Лик-тики затрясся, покрывшись жёлтыми пятнами. Стоявшие позади него охотники выглядели не лучше — казалось, что им на головы вылили ушат помоев. Мой удар не просто попал в цель — он угодил в самое «яблочко».
— А ты умеешь злить не только меня, маленький, — тихонько хихикнула Лэйла.
Дру-уг ничего не сказал — он лишь рассмеялся своим квакающим смехом. И этот смех стал последней каплей.
— Суд начнётся, коугда камни коуснуться поула, — задыхаясь произнёс Лик-тики. В его речи вдруг появился сильный акцент. — И поумни, жрец… Никто за пределами круга не доулжен поустрадать, иначе суд камня будет проуигран, и тоугда мы проусто соужрём вас всех!
Лик-тики буквально выплюнул последние слова, а затем быстро вышел за пределы круга. Вышел и поднял с земли несколько мелких камней.
Сердце застучало быстрее. Я впитывал информацию как губка: мельчайшие движения противников, их расположения относительно друг друга, жесты и сигналы, которыми они обменивались перед боем… Ничто не могло укрыться от моего взгляда.
Охотники замерли в тридцати шагах от нас. Они скалились и так сильно сжимали оружие, что становилось понятно — тянуть с атакой ребята не планируют.
До начала схватки осталось всего ничего. Последние спокойные секунды и последние мгновения жизни для некоторых из тех, кто осмелился выйти на эту арену.
Как минимум трое разумных сейчас отправиться в мир иной. И я сделаю всё, чтобы не оказаться в их числе.
Короткий взгляд влево.
Дру-уг согнул ноги в коленях и направил оба трезубца на врага, уперев «пятки» оружия в кирасу. На лице холодная решимость и спокойная уверенность. Морфан был готов сражаться за свою мечту.
Это радовало. Мотивированный боец способен перегрызть глотку любому, даже самому подготовленному противнику.
Взгляд вправо.
Лэйла слегка подалась вперёд — она едва заметно покачивалась из стороны в сторону, словно змея, готовящаяся к стремительному броску. Хищница, а не человек.