Этот мужчина

Продавец начинает упаковывать платье во великое разнообразие причудливой оберточной бумаги. Хочу сказать, чтобы она засунула его в пакет и покончила с этим, пока Джесси не разорвал его на части. Но, боюсь, бедная девушка потеряет работу, если сделает нечто столь обычное. Поэтому решаю промолчать и терпеливо ждать, пока она сделает свое дело.

Спустя целую вечность упаковки, складывания, активации карты и ввода пин-кода, продавец протягивает мне пакет.

— С удачной покупкой, мадам. Платье вам очень идет.

Она с опаской косится на Джесси.

— Благодарю, — улыбаюсь я. Так, как теперь выбраться из магазина? Оборачиваюсь и вижу Джесси в дверях, все еще хмурого и задумчивого. Направляюсь к нему с решительностью, которой не чувствую, и останавливаюсь перед ним. Я реально облажалась, но не позволю ему увидеть этого. — Отойди.

Он смотрит на меня, потом на пакет.

— Ты только что потратила несколько сотен фунтов впустую. Ты не наденешь это платье, —решительно заявляет он.

— Отойди, пожалуйста. — Я подчеркиваю слово «пожалуйста». Его губы сжимаются в линию, но он все же сдвигает свое высокое, поджарое тело в сторону, оставляя мне зазор для прохода.

Выйдя на улицу, направляюсь в офис. Прошло всего сорок минут моего обеденного перерыва, но я не собираюсь тратить остаток на споры о прикосновениях на публике и выборе гардероба. Сегодняшний день так хорошо начинался... когда я подчинялась.

Чувствую на шее его горячее дыхание.

— Ноль.

Я вскрикиваю, когда меня затаскивают в переулок и прижимают к стене. Его губы прижимаются к моим, бедра трутся о низ живота, неистовая эрекция под пуговицей ширинки очевидна. Он заводится, когда капризничают из-за платья? Наверное, это лучше, чем быть замученной. Пытаюсь сопротивляться вторжению его языка... немного. Ах... это не к добру. Я мгновенно поглощена им и потребностью ощущать его рядом. Обвиваю руками его шею, охотно принимая, впитывая вторжение и встречая его язык, удар за ударом.

— Я не позволю тебе надеть это платье, — стонет Джесси мне в рот.

— Ты не можешь указывать мне, что я могу, а что нет.

— Останови меня, — бросает он вызов.

— Это просто платье.

— На тебе это не просто платье, Ава. Ты его носить не будешь. — Он прижимается пахом к низу живота, ясно демонстрируя, что с ним делает это платье, и я знаю, он считает, будто другие мужчины будут реагировать также.

Безумец.

Я устало выдыхаю. Купить платье — это одно. Надеть его и добраться до паба — совсем другая задача. Мне двадцать шесть, и он сам сказал, что у меня отличные ноги. Решаю, что это ни к чему не приведет. Во всяком случае, не сейчас. Однако я намерена подробно обсудить его наваждение относительно того, что он может контролировать мой гардероб. На самом деле, нам нужно поговорить о полном прекращении его неразумного поведения — но не сейчас. У меня осталось всего двадцать минут от обеденного перерыва, а я очень надеюсь, что этот разговор займет значительно больше времени.

— Спасибо за эклер, — говорю я, пока он покрывает мое лицо поцелуями.

— Не за что. Ты его съела?

— Да, он было восхитительным. — Я целую его в уголок рта, потираясь щекой о щетину. Низкий рокот срывается с его губ, когда я мурлычу ему в ухо и утыкаюсь носом в шею, вдыхая прекрасный аромат свежести. Хочу просто-напросто пробраться внутрь него. Держусь за него, сжимая чуть крепче, пока он покусывает мочку моего уха. — Мне нельзя больше тратить на тебя время, пока ты не оплатишь счет.

— Я уничтожу любого, кто попытается меня остановить. — Он облизывает контур моего уха, посылая стайку мурашек по телу.

Не сомневаюсь. Этот мужчина безумен сверх всякой меры. Почему он такой?

— Почему ты такой неразумный?

Он отстраняется и смотрит на меня. На его ошеломленном, заросшем щетиной лице отражается удивление. Хмурая морщинка появляется на своем законном месте.

— Даже не знаю. Можно задать тебе тот же вопрос?

У меня отвисает челюсть. Мне? Этот безумец бредит. Список его проступков можно продолжать и продолжать. Хмуро качаю головой.

— Мне лучше вернуться в офис.

Джесси вздыхает.

— Я провожу тебя.

— До половины пути. Нельзя, чтобы увидели, как я развлекаю клиентов за ланчем без ведома Патрика — особенно тех, кто числится в должниках, — ворчу я. — Оплати счет!

Он закатывает глаза.

— Боже упаси, чтобы Патрик узнал, что тебя вытрахал какой-то должник. — Легкая улыбка появляется на его губах, а я задыхаюсь от шока, услышав грубое резюме наших отношений. — Ну что, идем?

Он с ухмылкой машет рукой в сторону входа в переулок. Вытрахал? Полагаю, так оно и было. Но услышанная от него формулировка бьет по нервам.

Мы идем к офису, тишина становится неловкой — во всяком случае, для меня. Я чрезвычайно уязвлена его заявлением. Так вот как он меня видит? Маленькой игрушкой, которую может трахать и контролировать? Внутри все сжимается, и я снова думаю о той агонии, на которую себя обрекаю. Этот мужчина посылает столько смешанных сигналов, что мое бедное эго не может за ним угнаться.

Чувствую, как он касается моей ладони, и машинально ее отдергиваю. Я очень рассержена. С легким рычанием он делает еще одну попытку. Ничего не говорю, но руку убираю. Я не в настроении и хочу, чтобы он знал об этом. Он должен понять. Но не понимает. Снова хватает меня за руку, до боли сжимая, как в тисках. Именно этого я и ожидала. Начинаю читать этого мужчину как открытую книгу. Сгибаю пальцы, поднимаю глаза и вижу, как в его пристальном взгляде мелькает удовлетворение, когда я прекращаю бороться и позволяю ему держать меня. Позволяю? Будто у меня есть выбор.

Именно в этот момент судьба решает, что было бы безумно забавно послать нам друга Мэтта, Джеймса — он появился из-за угла и идет нам навстречу. Изо всех сил пытаюсь высвободить руку, но захват только усиливается.

— Твою мать! Это друг Мэтта, — быстро шиплю я.

Он поворачивается ко мне и снова хмурится.

— Не выражайся! Твоего бывшего?

— Да, пусти.

Я пытаюсь разжать его пальцы, но бесполезно. После мольбы Мэтта а-ля «я хочу, чтобы ты вернулась», последующего «мне так жаль» и дерьмовой ситуации в общем, было бы несправедливо в данный момент тыкать его в это лицом.

— Ава, я же говорил. Я уничтожу любого, — предупреждает Джеси, глядя на Джеймса c абсолютно невозмутимым и решительным лицом. Его хватка не ослабевает.

Пытаюсь его сдержать, дав себе время освободиться и избежать надвигающейся катастрофы, когда Джеймс увидит меня за руку с другим мужчиной. Я не из тех, кто причиняет кому-то ненужную боль, а это совершенно излишне. Мэтт и так чувствует себя довольно паршиво, язвительных замечаний Кейт с него хватит.

Я продолжаю бороться, а Джесси продолжает вести себя как полный придурок. Меня буквально тащат к Джеймсу все ближе и ближе. Пройдет всего пара секунд до того, как он оторвется от телефона и заметит меня. Может и не оторвется. Может, мы разминемся на улице, и все. Ох, надеюсь на это, потому что у меня нет шансов отвязаться от Джесси, и еще меньше шансов на то, что он будет благоразумен и отпустит меня.

Когда мы приближаемся, решаю перестать сопротивляться и привлекать к себе внимание. Джеймс занят чем-то в телефоне, с каждым шагом к нему шансы на то, что он поднимет глаза, все меньше. Мысленно посылаю Джесси вереницу недвусмысленных знаков, дергая руку к себе, мой гнев усиливается, но он смотрит прямо, продолжая целеустремленно шагать вперед.

— Уничтожу, — рычит он.

Как только мы проходим по тротуару, начинаю расслабляться. Мы почти миновали Джеймса, но тут Джесси спрашивает: