Этот прекрасный свободный мир...

Видя, как упруго и уверенно двигается Роберт, его дед гордо улыбался. Наблюдая, с какой точностью и красотой ласточкой влетает в воду бассейна, не мог не похвалить себя за разумный и своевременный выбор. Даже украдкой выкуренная Робертом сигарета не вызывала нареканий старика, скорее возбуждала чувство гордости и умиления. Проведя вместе с дедом чудесное лето, осенью 1999 года Роберт Шеннон отправился в Академию Милтона.

По примеру деда в школе Роберт вступил в общество Молодых Республиканцев, поселился в особняке Волкотт -- единственном жилом доме Академии, где действовал строжайший дресс-код, -- и усердно занимался спортом.

За минувшее лето у него ничуть не прибавилось любви к вольной борьбе и футболу, но юноша помнил утверждения деда, что человек, жаждущий добиться чего-то в жизни, должен преодолевать себя. По мнению Роберта, футбол и вольная борьба вполне удовлетворяли этим требованиям, а на случай, если их было недостаточно, юноша счел необходимым войти в школьную команду по хоккею.

В сравнении с военной школой Академия Мильтона поражала Роберта неправдоподобной свободой и легкостью общения -- круглые столы, за которыми проходили уроки, уроки, более всего напоминавшие дискуссии, ученики из разных штатов и даже стран -- так что, заслышав жалобы сына какого-то русского олигарха на здешнюю почти тюремную дисциплину, юноша лишь презрительно кривил губы.

По мнению Роберта, трехминутное опоздание на урок вполне заслуживало взыскания, а утверждения парня, что его отец платит за обучение столько, что вполне можно было бы скупить школу на корню, свидетельствовали лишь о непроходимой тупости приезжего.

– - Твой отец платит не за то, чтобы тебе сопельки подтирали, а чтобы сделать из тебя человека, -- с нескрываемым сарказмом заявил Роберт после очередного приступа возмущения у русского.
– - Хотя... сомневаюсь, что за такой короткий срок обезьяна может эволюционировать в человека.

Попытка обиженного парня двинуть Роберта по физиономии закончилась предсказуемо. Для Роберта. С интересом взглянув на нокаутированного противника, Роберт пожал плечами и отправился на урок. Через две недели после инцидента Роберт получил пространное письмо олигарха, в котором русский миллиардер благодарил юношу за сделанное его сыну внушение и приглашал провести пару каникулярных недель на его вилле в Майами.

В общем, учеба в Академии не представляла для Роберта особого труда. Исключение составляли занятия по искусству. Краски и холст притягивали юношу как магнит, но помня об осторожности, Роберт всячески демонстрировал пренебрежение к "дурацкой мазне", при групповых разборах работ в студии был язвителен и безжалостен (и не без причины), соглашаясь уделять свое драгоценное время лишь графике, как занятию имеющую определенную практическую ценность. Однобокий подход Роберта к изобразительному искусству приводил преподавателей в отчаяние. Талант юноши был несомненен, в школе, где английский язык преподавали писатели, музыку -- музыканты и композиторы, а изобразительное искусство -- художники и скульпторы, скрыть способности учеников было невозможно, но со столь дикими предрассудками преподаватели не сталкивались как минимум полсотни лет

и потому не слишком представляли, что делать. Роберт рисовал портреты преподавателей и учеников, здания и интерьеры школы, создавая, как он уверял, рекламный образ Академии, но во сне видел яркие краски, трепещущие тени, кисти и холсты... Девиз Академии "Дерзай быть правдивым" явно не нашел отклика в его душе.

В конце первого года обучения среди десяти других лучших учеников Милтона Роберт Ф.Т. Шеннон отправился в Белый дом, чтобы пожать руку президенту-демократу. Самые знаменитые преподаватели Академии, оба сенатора от штата Массачусетс и толпа репортеров также присутствовали на встрече. Овальный кабинет Белого дома беспрестанно оглашался щелчками затворов фотоаппаратов и озарялся вспышками.

– - Надеюсь, молодой человек, вы примите участие в молодежной рекламной кампании в пользу демократов этой осенью?

– - задал дежурный вопрос президент, пожимая руку Роберту.

– - Никак нет, сэр, -- четко ответил юноша, -- я республиканец.

По лицу старшего сенатора от штата Массачусетс скользнула улыбка.

– - А если программа демократов будет лучше, чем у республиканцев?
– - продолжал допытываться президент, слегка задетый ответом мальчишки.

– - Это невозможно, сэр, -- так же четко отвечал Роберт, -- программа республиканцев всегда подготовлена лучше.

– - Помнится, недавно я встречался с курсантами военных школ...
– - начал хозяин Белого дома.

– - Вы правы, сэр, -- подхватил Роберт, -- я проучился в военной школе два года.

– - И каковы ваши планы, молодой человек?
– - спросил заинтригованный президент.

– - Гарвард, сэр, -- по-прежнему не смущаясь, отвечал Роберт.

– - Ну что ж, когда вы займете место в Палате Представителей от республиканской партии, с вами будет интересно дискутировать, -- подвел итог президент.

– - Непременно, сэр, -- с потрясающей уверенностью согласился Роберт.

– - Ваше имя, молодой человек!
– - выкрикнул один из репортеров, подскакивая к президенту и школьнику.

– - Роберт Шеннон, -- заявил юноша с таким видом, словно хотел сказать, что его имя еще станет знаменитым.

Щелканье затворов фотоаппаратов стало напоминать сплошное стрекотанье гигантского кузнечика, яркие вспышки следовали одна за другой. Банальная встреча президента со школьниками должна была стать новостью. Нет, не так -- не просто новостью, а Новостью Номер Один! В свои редакции репортеры готовы были мчаться впереди собственных автомобилей, однако самое интересное в Овальном кабинете, как всегда, произошло после ухода школьников и прессы.

Президент США и старший сенатор от штата Массачусетс удобно расположились в креслах и президент, наконец, произнес:

– - Боюсь, Тед, через девять лет, когда этот мальчик достигнет минимального предусмотренного Конституцией возраста, демократы вашего штата столкнутся с большой проблемой.

Старший сенатор пожал плечами:

– -А вы поверили в его слова?
– - скептически поинтересовался он.
– - Бросьте, Билл, политика последнее, что его интересует. Хотя представляю, с какими заголовками выйдут завтрашние газеты: "Президент Кеннеди пожимает руку школьнику Клинтону. Президент Клинтон пожимает руку школьнику Шеннону. Преемственность кресла и идей". И две фотографии -- та, старая, и нынешняя. Да, он им понравится, это бесспорно... Бедняга...

– - Почему "бедняга"?

– - Потому что ему это не нужно, -- отрезал старый сенатор.

– - Вы его знаете?
– - против воли президента все больше одолевало любопытство.

– - Это моя работа -- знать избирателей, даже если они никогда не будут за меня голосовать, -- усмехнулся законодатель.
– - Особенно, если они обещают стать выдающимися гражданами штата. Так вот, Роберт Шеннон воспитывается дедом, который, между прочим, является одним из старейших жителей Массачусетса. Шеннон круглый отличник, прекрасный спортсмен, входит в дискуссионную команду Милтона. Все это выглядит очень хорошо, Билл, если бы не одно обстоятельство -- этот мальчик всегда говорит именно то, что от него ждут, а что он думает на самом деле -- неизвестно. Да-да, -- совершенно правильно прочел сомнение в глазах президента сенатор, -- после стольких десятилетий в политике подобные вещи ощущаешь кожей. Впрочем, кроме ощущений у меня есть кое-что еще. Я знаю, почему Шеннон попал в военную школу.

– - Ну и?..

– - Дед отправил его туда, чтобы избавить от вредного пристрастия к занятиям живописью.

Несколько минут президент остолбенело смотрел на собеседника, потом кивнул:

– - Ну да, конечно... Как я мог забыть, что вы питаете слабость к художникам!

– - Естественно, -- не стал отрицать сенатор, но в его тоне проскользнул холодок.

– - Не понимаю...
– - после краткой паузы продолжил хозяин Белого дома.
– - Вам живопись не мешает заниматься политикой, почему же вы думаете, что он...