Этот сладкий запах психоза. Доктор Мукти и другие истории

«Дорогой Шива.

Это Дэвид Можжевел, им владеет ощущение, будто он человек-креозот: сотворен из креозота и имеет миссию нести людям свет креозотного учения. Вне сомнений, он шизоид, к тому же у него явные атипичные симптомы, связанные с гормональными нарушениями. Мне на глаза попалась Ваша статья в БЖОП [21] , и я подумал, что вы согласитесь взять на себя риск дать повторное заключение по этому случаю.

Заранее благодарю,

Зак».

21

Британский журнал охраны подёнок, номер 19, том 73. (Прим. автора.)

Поверить нельзя! Вот так, на голубом глазу! Решительная, ленивая, самонадеянная, фамильярная, самовлюбленная уверенность. Шива Мукти посмотрел на человека-креозота, который стоял кое-как, точно поставленный прямо утробный плод, что было типично для псевдопаркинсонизма, связанного с лечением нейролептическими средствами. Человек-креозот оглянулся, в его глазах зияла абсолютная пустота, радужные оболочки напоминали бурые круги из креозота вокруг гнилых черных зрачков. «Проходите, пожалуйста», — в итоге с неохотой сказал Шива.

Вернувшись к себе, Шива уселся, в то время как человек-креозот еле втащился в помещение, своими лапами, как у сумчатых, хватая прохладный воздух. Чтобы хоть чем-то занять себя во время этого минимарафона, Шива бегло пробежал записи абсолютно стандартной истории болезни. Мог ли Баснер — рискнул предположить он — подкинуть ему этого пациента совершенно искренне, вникнув в суть бумаг и на самом деле уважая его взгляды? Шива мысленно вернулся к содержанию «Заметок об эндокринном нарушении и симптоматическом приукрашивании, характерном для шизофренических отклонений». Его доводы были просты, но, возможно, в сильной степени подрывали традиционные методы диагностики.

Моффат, врач одного из отделений, как-то попросил Шиву осмотреть молодую женщину, у которой был привес на начальной стадии и жуткие прыщи, но все это впоследствии привело к госпитализации в связи с тем, что у больной начались острые боли в левой части головы, сонливость, рвота и диплопия. К этому добавилась апоплексия гипофиза, и Моффат заключил, что дело пахнет опухолью. Однако сканы выявили только крошечный геморрой, что совершенно недостаточно при таких тяжелых симптомах.

Но кроме того, у нее были яркие галлюцинации — и это объясняет, почему Моффат обратился к Мукти — она кричала, что огромный сахарный столп медленно выходит из ее влагалища.

— Что ты об этом думаешь? — спросил Моффат, чем-то напоминавший мелкий рыжий шотландский прыщ, глядя на мертвенно-бледные прыщавые подушечки на щеках пациентки.

— Какого размера ваш сахарный столп? — уточнил Шива у молодой женщины как ни в чем не бывало.

— Ууууу, — простонала она, — просто огромный на самом деле, вздымается все выше и выше, такой изогнутый на конце, и потом резко ударяется о землю, а вокруг — ящики для всякой всячины, люди, города…

— И что, хорошая штука, ну, этот столп?

— Золотая, — пропела женщина, судорожно хватаясь вытянутым пальцами за складки больничной простыни. — И мальчикам в два раза больше подходит для забавы.

На соседней койке женщина, чьи выпученные глаза и желтушная кожа свидетельствовали о болезни желчного пузыря, прижимала к тощей шее плюшевого медведя и в ужасе указывала на Шиву.

— Ее владение английским, — сказал Шива Моффату, когда они стояли в нише, неподалеку от которой располагался огнетушитель, — выше всяческих похвал.

— Неудивительно, она преподаватель английского по профессии, — ответил Моффат.

Шива пробежал глазами записи — в истории болезни молодой пациентки не было ни слова о психических расстройствах.

— Ну и что с ней делать, как ты считаешь? — спросил он.

— Пока у тебя не возникло никаких иных соображений, я начну с глюкокортикоидных гормонов.

— Мм-м-м… — протянул Мукти. — Вероятно, глюкоза поможет как-то справиться с сахарным столпом.

— А?

— А что, если — в качестве предположения — она ощущает — не полностью на сознательном уровне, но каким-то участком мозга, — что у нее недостаток сахара. Это всего лишь интуиция, но мне в прошлом попадались пациенты, у которых были симптомы, включающие психотические фиксации на чем-то конкретном, и, когда они получали требуемое, им становилось лучше.

— Ты думаешь, это тот самый случай? — Моффат в недоумении посмотрел на Шиву.

— Поглядим, так или иначе, ты все равно собирался дать ей глюкокортикоиды. Понаблюдай за ней и сообщи мне, если столп исчезнет.

Спустя неделю или около того Моффат зашел к Шиве и рассказал, что столп действительно пропал.

— Теперь она в абсолютно здравом уме, поразительно, но, как только мы ввели раствор, столпа словно никогда и не было.

— Что ж, как я уже говорил, прежде мне встречались подобные вещи, хотя это пока самый яркий случай. Возможно…

Он решил посвятить Моффата в содержательную часть выгодного дела.

— Нам стоит написать статью вместе. Ты возьмешь на себя физиологическую часть, а я — все, что связано с психиатрией. У меня есть друг в БЖОП, который на это клюнет.

Моффат сразу же согласился, и Мукти вдогонку спросил его:

— Каков прогноз насчет этой женщины со столпом?

— Боюсь, она не жилец. У нее все же обнаружилась опухоль, правда, не в голове. Жаль, милая была женщина.

Но с человеком-креозотом дело обстояло совершенно иначе. В отличие от пациентки Моффата, у него было множество форм — болезнь проявлялась ощутимыми нарастающими волнами вопреки чувствительности, и каждая из них грозила приковать Шиву Мукти к его креслу. Помимо этого имели место калоотправления и мочеиспускания, потоки рвоты и еще чего похуже. Человек-креозот вонял, как лисица, и был безумен, как горностай. Он весь кудахтал и дергался, пока нескончаемый поток монотонной брехни про креозот извергался из его рта, напоминавшего по форме почтовый ящик.

Креозот-то креозотом, но что в нем такого? Антисептик естественного происхождения, или, возможно, человек-креозот был поглощен его свойствами, связанными с защитой древесины? Шива наклонился вперед и услышал лучезвуковое гудение.

— На желтое, наносить на желтое… — говорил человек-креозот. — Не облегчает, но помогает. Собрать с куста, все обобрать, сжечь куст, будет хруст, из этого сделать креозот, налить его в маленькие коричневые бутылочки, вот, и продавать в старой аптеке в Читтлингтоне, на этой стороне деревни, а не там, где клуб.