Этюды о моде и стиле

23 января 1936 года в Лондоне в кинотеатре «Регаль» и 22 февраля того же года в Париже в зале «Плейель» прошли памятные вечера, на которых состоялись британская и французская премьеры упоминавшегося уже документального фильма «Лебедь бессмертный» с записями выступлений Анны Павловой. В этом фильме, созданном из фрагментов голливудской хроники, запечатлен целый ряд ее балетных номеров, среди которых — «Калифорнийский мак», «Ночь», «Адажио из «Дон Кихота», «Стрекоза», «Рондино», «Умирающий лебедь», «Дионис», «Классическая вариация». Их смонтировали в Англии на студии «Эльстри» под руководством Эдуарда Нахимова к пятилетней годовщине кончины великой артистки. Помимо Парижа и Лондона, этот фильм показали в Берлине, Брюсселе, Стокгольме, Гааге и Копенгагене. Сборы от него были переданы на возведение памятника Павловой с лебедем в «Регент-парке» в Лондоне. Знаменательно, что парижская премьера фильма и приуроченный к этому благотворительный вечер были организованы под покровительством Матильды Кшесинской, Александра Бенуа, Михаила Фокина и Сергея Лифаря, а обложка к программке вечера была оформлена Мстиславом Добужинским. После этой премьеры князь Сергей Волконский писал о Павловой: «Тут было изумительное ощущение общности в движении: очаровательные ноги твердым носком рисовали и как бы диктовали всему телу ее мягкие движения. Никогда, даже при жизни ее, я не замечал той «петлеобразности», которую она сообщала своему движению; оно начинается незаметно и неизвестно где описывает дугу, в которой — его кульминационная точка, и возвращается к телу в новой нисходящей дуге».

В январе-марте 1956 года библиотека театра «Гранд-опера» в Париже под патронатом Сергея Лифаря организовала мемориальную выставку, посвященную двадцатипятилетию со дня смерти балерины. На ней были представлены шесть сценических костюмов труппы Анны Павловой из коллекции архива оперы, скульптуры, рисунки и живописные полотна, посвященные ей, ее личные фотографии и автографы. В 1988 году в Лондоне был организован балетный фестиваль имени Павловой.

Единственным из дошедших до нашего времени балетных шедевров Анны Павловой стал «Умирающий лебедь». Любители балета разных поколений помнят его в интерпретации Галины Улановой, Натальи Дудинской, Иветт Шовире, Натальи Макаровой и, конечно, Майи Плисецкой. Плисецкая, самая знаменитая русская балерина второй половины XX века, лауреат премии имени Анны Павловой, благодаря «Умирающему лебедю» стала своего рода наследницей артистической славы великой Ассолюты. При всем различии творческих почерков их сценическая жизнь оказалась схожей — довольно рано добившись славы на родине, они посвятили свою жизнь многолетним мировым турне.

Многие и многие балерины XX века стремились хоть в чем-то походить на Анну Павлову. Прообраз — один, продолжательниц — десятки.

А что же осталось от этого загадочного и прекрасного образа нам, живущим в начале XXI века? Нарицательное имя «La Pavlova»? Двадцать тысяч страничек из Интернета с упоминанием этого имени, которые способны удовлетворить разве что праздное любопытство скучающего скептика или сноба? Несколько изящных фарфоровых статуэток, мастерски вылепленных самой балериной? Воздушное облако, таящее дымкой в лазоревой дали? Миф о несравненной балерине, чье искусство осталось непревзойденным в ее время, а слава которой не меркнет и поныне.

Храбрая Мита Суламифь Мессерер

В Большом театре в Москве, где балерина проработала около полувека, ее звали Митой. Она была младшей сестрой знаменитого танцовщика и педагога Асафа Мессерера и родной теткой прославленной Майи Плисецкой.

Суламифь Михайловна Мессерер родилась в Вильно в 1908 году в многодетной еврейской семье зубного врача, в год революции переехавшей в Москву, где поступила в школу Большого театра. Из семьи Мессерер многие связали свою судьбу с искусством. Один из братьев стал драматическим актером. Сестра Рахиль, мать Майи Плисецкой, — известной актрисой немого кино.

В детстве Мита застала на сцене Большого театра таких столпов императорского балета, как Мордкин и Балашова. Восхищалась искусством Екатерины Гельцер и, поступив в труппу Большого театра, прославилась в главных ролях в балетах «Светлый ручей», «Коппелия», «Три толстяка», «Бахчисарайский фонтан». Любовь к балету Мита делила со страстью к спортивному плаванию, сохранившуюся до старости.

В начале 1930-х годов вместе с братом Асафом она гастролировала по Прибалтике, в Париже и Берлине. Виртуозным танцовщикам, брату и сестре, обоим вместе предложили длительные гастроли по США, но они вернулись в сталинскую Москву, где испытали все тяготы режима. Сестра Рахиль была арестована. А ее муж — Михаил Плисецкий, отец Майи, расстрелян. Маленькая Майя осталась на воспитании у Миты, своим примером показывавшей будущей великой балерине XX века основы классического танца и железную дисциплину. Храбрая Мита нашла опальную сестру в казахстанском ГУЛАГе и спасла ей жизнь, уговорив лагерное начальство, впечатленное ее наградами и статусом, перевести сестру на положение ссыльной и забрала ее младшего сына Азария, впоследствии также ставшего солистом балета Алисии Алонсо, на Кубе, и выдающимся педагогом в школе Мориса Бежара.

Военные годы прошли у Миты между эвакуацией в Куйбышеве и спектаклями в Москве с постоянным соперничеством с Головкиной и Лепешинской. Единственный сын Миты Миша также стал артистом балета.

Уйдя со сцены Большого театра в 1950 году, Мита посвятила себя преподавательской деятельности. После долгих лет работы в Московском хореографическом училище Мита стала выезжать за границу, постепенно исколесив полмира — от Турции до Бельгии и от Бразилии до Японии. Именно в Японии Суламифь Мессерер нашла себе вторую родину, став там, по мнению многих, матерью японского классического балета. Выучив японский язык, она десятки лет преподавала в этой стране — в последние годы в Токийском балете — и была на старости лет даже награждена высоким орденом за заслуги перед японской культурой.

Именно в Японии во время гастролей Большого театра в 1979 году Суламифь Мессерер и ее сын Михаил решились наконец попросить политического убежища в посольстве США и получили его. Преподавали в балетных школах Нью-Йорка, восстанавливая балеты классического репертуара, и стали знаменитыми на Западе балетными педагогами. Долгие годы мадам Суламифь Мессерер преподавала в Королевском балете «Ковент-гардена» в Лондоне, где поселилась в уютной квартире в районе Барнз-Корт. Несмотря на весьма почтенный возраст, она работала до последнего дня и не забывала следить за собой, ежедневно посещая бассейн.

В 1996 году в Токио Суламифь Мессерер надиктовала мне текст редких воспоминаний о своей яркой жизни. Она скончалась 5 июня 2004 года в Лондоне в возрасте 94 лет, и балетные сцены мира надолго запомнят эту маленькую, неутомимую и преданную труженицу искусства.

Красавица Бакланова

А царевна вдруг пропала,

Будто вовсе не бывало.

А. С. Пушкин

Большинству из нас, ныне живущих, имя Ольги Баклановой ничего не говорит. Судьба этой звезды русского драматического и музыкального театра, а затем эмигрантки, создавшей себе большую славу в американском кинематографе 1920-х годов, занимает особое место в галерее портретов нашей эмиграции. Отделенная от России железным занавесом и прожившая большую часть жизни в Америке и Европе, Ольга Бакланова — вечный пример того, как тщательно вымарывали имена опальных звезд из анналов отечественного искусствоведения. «Красавица Бакланова» — так называет ее Софья Гиацинтова в книге своих воспоминаний «С памятью наедине» — заслуживает большего.

Путем долгих поисков в Лос-Анджелесе, Лозанне, Лондоне, Париже и, наконец, в Москве мне удалось восстановить по крупицам судьбу этой замечательной актрисы, составившей гордость русской эмиграции.

Ольга Владимировна Бакланова родилась в зажиточной купеческой семье в Москве 19 августа 1893 года. Впоследствии, эмигрировав в Америку, она «омолодила» себя на шесть лет и, переправив «3» на «9», стала писать годом своего рождения 1899-й. Кокетство простительно красавицам!

Итак, отец Ольги, Владимир Николаевич Бакланов (1865–1920), был владельцем крупной мануфактуры — Купавинской ткацкой фабрики. Он был музыкально одаренной натурой, играл на скрипке, рисовал и, как впоследствии вспоминала Ольга в одном из своих голливудских интервью, «был музыкантом и композитором». В частности, В. Н. Бакланов — автор популярной в свое время польки «Яхт-клуб». Вообще все в семье Баклановых любили музыку. Мать Ольги Александра Ивановна Решетникова (1870–1950) и две другие ее дочери пели и играли на фортепьяно. Младшая сестра Ольги, Наталья Владимировна Бакланова (1897–1980), стала впоследствии профессиональной скрипачкой и композитором. Долгие годы она играла в оркестре Художественного театра и жила неподалеку на улице Немировича-Данченко. Другая сестра, Люля, умерла рано. Единственный брат Ольги, Глеб Владимирович Бакланов (1910–1976), был также музыкально одарен. В юности он даже учился играть на скрипке у профессора Московской консерватории Мостраса. Но жизнь в дальнейшем уготовила ему иную и удивительную судьбу. Но об этом — после.

Маленькой девочкой Ольгу отдали в Москве в институт Чернявской, в котором она и получила свое образование. Стройная сероглазая светлая шатенка уже в институте, в 1900-е годы, Ольга Бакланова начала увлекаться театром. Как сообщает живущая в Москве племянница актрисы — хормейстер Е. Г. Бакланова, Ольга в юности часами репетировала роли в саду дачи Баклановых. Родители отдали Ольгу также и в балетную студию Михаила Мордкина — «Геракла» Большого театра и партнера Анны Павловой, также впоследствии эмигрировавшего в США. Не было забыто и любимое в семье пение. С Ольгой в те годы занималась московская певица Татьяна Карганова.

Но не балет и не опера, а театр, конечно же, Московский Художественный театр, тогда еще в расцвете своих сил и творческих поисков, увлек юную девицу. Как позднее рассказывала сама Ольга, шестнадцати лет она держала экзамен в Первую студию Художественного театра и была отобрана строгими экзаменаторами из 400 абитуриентов в числе лишь трех зачисленных в Студию.

Особенная атмосфера Художественного театра, встречи с К. С. Станиславским и особенно с Вл. И. Немировичем-Данченко, постоянная работа с Е. Б. Вахтанговым и Л. А. Суллержицким помогли воспитать и развить талант юной актрисы. Ольгу заметили сразу. Обладательница исключительной внешности, страстная и темпераментная на сцене, талантливая актриса раньше других была испробована в российском кинематографе. В 1914-м, в первый год мировой войны, фотогеничная студийка Художественного театра дебютировала в немом фильме «Когда поют струны сердца». Партнерами Баклановой в этой небольшой картине были Евгений Вахтангов и гениальный Михаил Чехов — оба коллеги Ольги по студии. Многие молодые актеры Художественного театра стремились тогда попасть в кинематограф, ставший необычайно популярным в России благодаря сказочному успеху Веры Холодной, Зои Карабановой и Веры Каралли. Отношение же К. С. Станиславского к кинематографу было крайне неблагосклонным, и, когда в 1915 году Ольга Бакланова и Евгений Вахтангов снялись в фильме «Великий Магараджа», Станиславский полгода не разговаривал вообще с этими «провинившимися» студийцами. Среди ее первых работ был и фильм «Белые лилии».