Ева Моя

«Back to Black”.

Теперь уже и плечи пошли в движение. А руки отставили в сторону бокал и музыкальные пальцы начали отстукивать ритм на столешнице.

— Можно просьбу?

— Да? — слегка растерянно (уже не со мной девочка) спросила она.

— Порадуй глаз. Потанцуй, пожалуйста!

— Правда? Я и сама хотела! Отдохнула немного. Отвлеклась от гнетущих мыслей. И так снова захотелось танцевать! Спасибо тебе большое! — она подняла бокал, легонько соприкоснулась с моим. — Счастливо!

Направилась на танцпол, делая умопомрачительные движения телом. А я остался наблюдать. Это что-то невероятное! Как можно так двигаться?! У нее вместо костей пластичная масса? Как можно так чувствовать музыку и ловить каждый звук, передавая его потом своим телом? Даже если бы музыка не звучала, глядя на этот танец я бы слышал ее. Это не просто танец. Это разговор со Вселенной на языке тела.

«You Know I’m No Good”.

О, это еще более сложная мелодия для танца. Посмотрю, как она исполнит этот и пойду отсюда. От греха подальше. Но куда там! Когда этот самый “грех» занял центр танцпола и собрал вокруг себя целую толпу пускающих слюни воздыхателей. Покачивающиеся бедра, шикарные волосы, длинные ноги, плавные движения и полная нирвана. Как будто в трансе. И не видит ни разгоряченных взглядов, ни воодушевившихся на подкаты пьяных мужиков. Танцует, отдавая танцу всю свою чувственность, свою душу, свою боль. Отпуская себя из своего тела.

Ну, пожалуй, пора и честь знать. Поднялся, чтобы направиться в сторону выхода.

«Love is a Losing Game”.

Нет, я просто не могу оставить ее здесь. Сейчас же к ней прилипнет куча мужиков. Кивнул бармену, чтобы присмотрел за вином и бокалами, а сам направился на танцпол.

— Позволишь? — обнял ее за талию и аккуратно развернул, положил ее руки на свои плечи и легонько прижал к себе. Глаза, потянутые пеленой удовольствия. Тело, мягкое и податливое. Губы, приоткрытые и выдыхающие жаркий воздух.

— Если я не обозначу тебя своей, ты отсюда просто так не выйдешь. Что же ты делаешь, девочка? Половина мужиков как с ума сошла, глядя на тебя.

— Я ничего такого не хотела. Сам сказал, порадуй глаз.

— Недооценил твой шарм.

Мы неспешно покачиваемся в такт музыке, а она смеется уткнувшись мне в плечо, отдавая моему телу вибрации своих движений, порождая во мне тем самым сумасшедшее желание. Желание чувствовать это как можно дольше, оберегать, обладать..

— Пойдем еще посидим немного. Я заказал всякой снеди к вину. Жалко его оставлять на растерзание тому, кто не оценит совсем. — Вру, конечно. Ничего я не заказывал, ведь собирался уходить. Но сейчас что-нибудь придумаем. Организуемся по-быстрому.

И пока она не успела опомниться и что-то возразить, приобнял ее за талию и легонько подтолкнул в сторону столиков. Дал знак официанту принести наше вино в отдельную кабинку, которую Алекс (хозяин заведения) всегда держал свободной для внезапно нагрянувших друзей, параллельно написывая ему о том, что мне срочно нужны итальянские изыски, которые подаются к Бароло…

— Фокачча, прошутто крудо, спек, горгондзола, чиабатта, руккола, лигурийские оливки (это же они, да?) Да ты просто волшебник! — девушка наслаждалась едой так же естественно, как только что наслаждалась музыкой и танцем. — Я только сейчас поняла насколько голодна. Хотя, конечно, и вино провоцирует аппетит, да.

Она отломала руками кусочек чиабатты, положила на него горгондзолу и целиком засунула в рот. Блаженно прикрыв глаза и запив хорошим глотком вина.

— Ты больше не боишься пить в незнакомом месте?

— Это вино — нет. У меня уникальный вкус на вина. Мама говорит, что из меня получился бы отличный энолог. Но я выбрала другую профессию, — смеется. — Один раз попробовав его, я уже ни с чем его не перепутаю. И моментально распознаю любою добавку в нем. Если бы ты захотел что-то туда подсыпать. А Бароло, оно хоть и шикарное, но несложное по букету. Оно же производится из одного единственного сорта винограда и никакие примеси недопустимы. Поэтому его вкус легко помнить. И также легко отличить любую добавку в нем. О! Пакино! — она взяла помидорку, положила ее в рот. Раскусила и блаженно застонала. — Как же вкусно! Неужели с самой Сицилии? Этот соленоватый вкус может быть только у помидоров, выросших на самом берегу моря!

— Не знаю, уточню у друга. Но думаю, что да. Потому что он очень ревностно относится к качеству продуктов из которых готовят в его ресторане.

— И ревность свою он очень дорого оценивает потом, — снова смеется. — Видела их меню.

— Ты знаешь, я первый раз вижу девушку, которая называет эти помидоры пакино, а не черри.

— А я первый раз вижу человека, который не предлагает к Бароло сыр Пармезан, — опять смеется, даже не открывая глаз, которые прикрыла, когда отправила в рот очередную пакино с рукколой.

— У меня друг — владелец ресторана итальянской кухни. Он периодически старается привить нам культуру этой страны и много рассказывает о таких вот вещах как совместимость продуктов с теми или иными винами.

— А у меня мама фанатка всего итальянского. Мы просто обречены были знать если не все, то очень многое об этой стране. Традиции, кухню, интересные места. У тебя вот есть любимое место в Италии?

— Сардиния. Очень люблю ее. Не всем заходит, достаточно специфичная. Но мне очень нравится. Природа там просто жуть какая красивая!

— Мы с тобой полярно далеки друг от друга! У нас это — Чинкве-Терре (Пять Земель). В Лигурии, на севере Италии. Мы были там раза четыре, не меньше. Пять рыбацких деревушек, до сих пор сохранивших свою аутентичность. Они как прилеплены к прибрежным скалам. К некоторым даже на машине не подъедешь. И мы ездили туда на поезде, ходили пешком. Поднимались в горы, валялись на пляжах. Покупали у рыбаков свежевыловленную рыбу. Волшебные были времена. Однажды у нас случилась незапланированная поездка туда и все отели были заняты. Но мою маму такой факт остановить не мог никогда! Мы взяли на прокат кампер и жили в кемпинге в Леванто. А оттуда уже выбирались по всем окрестностям: пешком, на машине, на поезде. Ну а после прокатились еще по другим итальянским красотам. И это, наверное, были наши лучшие каникулы в Италии. Со временем, возможно, у меня появится какое-то свое заветное место в этой стране. Но Чинкве-Терре навсегда останется в моем сердце как воспоминание о счастливом детстве и волшебных приключениях.

— Ты так вкусно рассказываешь, что мне тоже туда захотелось.

— Это у меня от мамы. Не знаю другого человека, который бы рассказывал о предстоящих делах, поездках, событиях так красочно, что все воодушевлялись и с нетерпением ожидали их и горели желанием во всем участвовать. Да мы даже картошку бежали копать наперегонки! Так она нас увлекала! К тому же в борозде мы периодически находили «остатки клада» — различные монетки, найдя которые наша производительность возрастала в разы и мы рыли эту картошку как одержимые золотой лихорадкой! — девушка рассмеялась, ловко накрутила ломтик прошутто на вилку и отправила в рот. Она так естественно и в то же время сексуально ела, что я просто не мог уже себя контролировать. Стояк в моих штанах был настолько мощным, что даже если бы в данный момент у стола отвалилась ножка, он все равно остался бы стоять ровно с помощью моей «поддержки» снизу. Более того, если бы моя спутница решила вдруг станцевать на этом самом столе, думаю, он бы и это испытание выдержал с моей «помощью».

Девушка же, похоже совсем не подозревающая о том, что со мной происходит из-за нее, продолжала есть, пить вино и наслаждаться происходящим…

— Я думал, что женщины не стремятся в принципе демонстрировать свой аппетит. А ночью так и вообще не есть. Ты ломаешь все стереотипы.

— Так то женщины, — сказала она запихивая в рот нормальный такой кусок фокаччи с томатами, — а я — растущий организм. Мне не до этих вот политесов всяких можно/нельзя, рано/поздно. Боже, как вкусно!.
– сказал этот «растущий организм» облизывая своими умопомрачительными губами испачканные в сок от помидоров пальцы..