Ева. Новая жизнь

Аня неожиданно резко подалась вперед и обняла Еву:

– Прости меня... Я просто глупая и все...

– Нет, - прошептала она в ответ.
– Ты - мой самый дорогой человечек.

– Э!
– всполошился на переднем сиденье Антон.
– Вы мне там сырость не разводите. Машина только с мойки...

Женщины, на заднем сиденье дружно рассмеялись сквозь слезы.

*****

Свят мчал по дороге, а из головы все не выходил сон. Обычно наемник не видел снов, или просто не обращал на них внимания. Но этот, такой живой, такой реальный... Стоило закрыть глаза и он мог бы вспомнить, какая температура была у воды в которой они плавали, счастливую улыбку Евы... Та самая, настоящая улыбка, а не та, которую она одевает как маску. Возможно, от того самого чувства беспомощности, которое он испытал, когда понял, что не может помочь Еве, возможно, просто не мог отойти от сна, но Свята одолевало чувство тревоги. Как будто бы что-то плохое витает в воздухе, как будто готовится случиться тогда, когда меньше всего этого ждешь.

Постаравшись прогнать от себя нехорошие мысли, и сосредоточившись на дороге, Свят вскоре добрался до особняка. В ресторан ехать не стал, так как понимал, что уже поздно. Да и чувствовал себя неимоверно усталым и разбитым.

Уже дома оказалось, что он зря гнал свою машину. Вся честная компания ещё не вернулась из ресторана. Ему самому пришлось добрый час сидеть на кухне и ждать их возвращения. Обычно, сидя здесь, он пил кофе - привычка, которой одарила его Ева. Но сегодня ему требовалось немного расслабить нервы, поэтому он достал из мини бара бутылку конька.

К тому моменту, как в холле послышались веселый смех и возня, Свят успел выпить два бокала. Возможно, именно они виноваты в произошедшем.

Наемник одним махом допил янтарный напиток и вышел в холл. Остановившись в стороне, он стал наблюдать за царящим там весельем и бедламом. Вова и Ева так заразительно хохотали, глядя на то, как Антон, дурачась, делал вид, что ему тяжело её нести, что свят и сам невольно заулыбался. И вдруг его улыбка погасла. Вспомнилось, что так же точно Ева улыбалась, не замечая, что тонет в болоте. Картинка все никак не выходила у него из головы. Его мозг цеплялся за сон, потому, что интуиция подсказывала, что, что-то в нем он упускает, что-то важное...

Пока Свят стоял в сторонке, задумавшись, его присутствие заметила Аня, которую Антон держал на руках:

– Свят!!!
– весело воскликнула она, помахав ему ножкой.

Вова расхохотался, а Ева, смеясь, подошла к нему. Что-то в её образе неуловимо изменилось, но глаза блестели от счастья. "Совсем как во сне..." - подумалось ему.

– Как твоя осада?
– улыбнулась Ева и поцеловала его.

– Засада, - Свят машинально поправил её и ответил на поцелуй.
– Безуспешно. Прости, я не приехал...

Он начал извинятся, но Ева заставила его замолчать, приложив пальчик к губам. Свят ждал, что услышит что-то вроде: "Не хочу слышать твоих оправданий...". Это было бы справедливо и заслужено. Вместо этого Ева почти счастливо улыбнулась:

– Ничего, страшного, - и, как будто такой неожиданной реакции вместо выволочки было мало, добила его словами.
– Нам нужно поговорить.

Свят собрался что-то ответить и вдруг заметил, что в холле царит абсолютная тишина. Прежде чем отвечать, ему пришлось выразительно посмотреть на притихшую троицу. Но этого оказалось мало, пришлось ещё и покашлять в кулачок, прежде чем Вова понял намек и отмер:

– Пойду-ка я в библиотеку...

– чуть смутился он.
– Налью себе выпить...

– Мы с тобой!
– Антону пришлось за руку тащить упирающуюся Аню, которая силилась придумать предлог, что бы остаться.

– Пойдем, я сделаю тебе кофе и поговорим, - нежно улыбнулся Свят. Раньше он и не думал, что так умеет. Но сейчас просто не мог иначе, когда Ева так смотрит. И в который раз за пятнадцать минут, что она дома, любимая женщина вогнала его в ступор ответом:

– Не-а... я завязала с кофе.

В этот момент его посетила мысль, что возможно она сейчас на кокаине. Или героине. Но точно под чем-то сильным.

Что бы она, по собственной воле отказалась от кофе и при этом выглядеть такой счастливой... почему-то снова вспомнился сон. С таким же счастливым взглядом она тонула, а он держал её за руку и не мог вытащить. Конечно, Свят и сам тонул но...

Осознание пришло внезапно.

Не просто тонул...Это ОН ТАНУТЛ ЕЁ КО ДНУ!

Свят, его прошлое и есть та грязь, которую Ева не замечала. Но ведь она есть! И никуда не денется... и все это время, что они вместе... Эта грязь касалась и её...

– Что-то случилось?
– нахмурилась Ева, заметив его перемену.

– Да, - глухим голосом сказал Свят.
– Нам нужно поговорить.

Он знал, что должен сделать. Знал, наверное, с первого мгновенья, с тех самых пор, как впервые зашел к ней в кабинет. Знал, и не хотел признаваться в том, что знает. Хотел украсть то, на что не имел права.

Ева - это золото, чистое и сверкающее. А Свят не достоин быть даже грязью у неё под ногами...

Нет, это не были мысли, которые калейдоскопом проносящиеся у него в голове. Он просто вдруг все осознал. Как будто кто- то открыл ему глаза.

Ева видела, что с ним вдруг что-то произошло, он помрачнел и как будто потух. Поэтому решила его порадовать, осчастливить, что бы увидеть улыбку:

– Я первая!
– она взяла его за руки, и набрав полную грудь воздуха сказала: - Свят... я беременна!

Она ждала улыбку, ждала радость. Но Свят молчал. Он просто стоял и смотрел на неё.

Новость, что называется, вышибла из него дух. Как же так... Беременна... Ребенком... ЕГО РЕБЕНКОМ! Там, у неё в животе его малыш, частица его самого... Его нужно будет любить защищать... Но!!!

Но Свят есть Свят. Его руки - по локоть в крови, прошлое - во тьме, будущее - под вопросом. Как он мог так себя обманывать?! Как мог думать, что сможет жить простой жизнью, любить Еву, растить с ней малыша?!

Малыш, единственное, что он в этой жизни создал... Наемник...Убийца...Он умеет только разрушать...

А значит рано или поздно разрушит жизнь Евы и малыша...

Опустив голову, и не глядя на Еву, Свят отстранил её от себя.

– Что?
– удивилась она и попробовала снова к нему прижаться. Но наемник крепко удерживал её на расстоянии от себя. Ему было больно, словно вырывал свою душу, но он должен был сказать это:

– Мне все равно. Я ухожу.