Эвакуатор. Книга четвертая

– Какого черта? – спросил я, рассматривая непонятный символ, и тут же почувствовал зуд, исходящий от заключенного призрака.

– Кто его знает, – произнес Михаил, пристегивая магазин к автомату. – Но что-то мне подсказывает что это жжж не к добру.

– Тем более проверить надо, до поселения отсюда пара кварталов, – заметил я, подобравшись. – Мало ли какая тут обитает тварь.

– Это ты сейчас про то, что человек – самый страшный зверь? – усмехнулась Ольга.

– До катастрофы – да. А сейчас это вопрос уже спорный, – ответил я, примеряясь для прыжка. – Приблизься к центральному входу, вряд ли у них найдется что-то бронебойное.

– Стой, нашивки тут ни к чему. – притормозил меня Михаил, убирая пирамиду с плеча. Согласившись с его доводами, я убрал всю символику ордена масонов, возглавляемых бывшим спикером и по совместительству магистром, чья фамилия отвечала на вопрос «чей». Только избавившись от чужой эмблемы, я понял, что сделать это нужно было давным-давно.

– Перекинь меня первым, – попросил боксер, и я телепортировал его к самому входу. Следом – Ольгу, и только потом прыгнул сам. Разом миновав все колючие укрепления, мы оказались перед тяжелой металлической дверью. Можно было выломать ее или отодвинуть на пару метров телепортом, но я решил вежливо постучать.

– Кто? – спросил не слишком довольный голос с той стороны.

– Живые, – в тон ему ответил я. – Не мародеры.

– А что, такие еще остались? – раздался хриплый смешок, и я услышал, как отодвигается металлический засов. Через секунду на нас уже смотрело несколько стволов, но стрельба пока не началась, и это уже можно было посчитать добрым знаком.

– Со своим в наше заведение нельзя, – весело заметил мужчина, стоящий первым, глазами показав на автоматы.

– Да мы так, не выбрасывать же? – пожав плечами, сказал я, демонстративно отстегивая магазин и засовывая его в подсумок. В отличие от нас, встречавшие были одеты кто во что горазд, единой формы я не наблюдал даже близко. А вот по взглядам и уверенности чувствовалось, что они совершенно не боятся нас и внешнего мира.

– Нет, ребят, вход со своим запрещен. Можете возвращаться, откуда пришли, – покачал головой встречающий. – Но с оружием вы дальше не пройдете. Да и вообще, зачем оно вам?

– Ладно-ладно, – кивнул я, демонстративно сняв автомат. – Ваша правда, незачем, но и вы уж гостеприимство по-другому покажите, чего стволами встречаете?

– Парень, да ты прямо… а почему нет? – вдруг произнес мужчина, открывший дверь, и закинул автомат за спину. – Оставляйте стволы и заходите, мы вас хлебом-солью встретим.

Я прикрыл дверь и, встав у стены так, чтобы нас закрыл козырек, убрал в подпространство все оружие, кроме висящего на бедре кинжала. В конце концов каждый из нас был оружием в не меньшей степени, чем автоматы, да и бронежилеты должны были выдержать винтовочную пулю, особенно охотничью, а не армейскую – повышенной бронебойности.

– Быстро вы, хлопцы, – удивленно сказал мужчина, и я демонстративно покрутился, показывая, что условие выполнено. – Ладно, проходите.

– Благодарю, – кивнул я, входя в подъезд. Встречающие разделились на две группы. Первая осталась снизу, вторая же поднялась выше, явно контролируя наше продвижение. И только встречавший мужчина решил сопровождать нас троих. Что со стороны должно было выглядеть очень необычно, ведь мы трое почти одинаковы в своей форме и броне, а остальные – вполне обычные люди.

На сколько могут быть обычными выжившие в апокалипсисе.

Странности в доме обнаружились сразу. На втором этаже – дублирующая дверь со смотровым окошком и парой бойниц. На третьем – решетка и подвешенные к потолку колья, явно готовые в любую секунду опуститься и встретить набегающего противника. Все квартиры, мимо которых мы шли, вплоть до пятого этажа – заварены уголками крест-накрест.

– Ого, а вы неплохо подготовились, – сказал, не сумев скрыть изумления, Михаил. – Настоящую крепость себе отгрохали. Такое за пару дней не сделаешь.

– Так сколько времени уже прошло, – улыбнувшись, ответил провожатый.

– А черт его знает, если честно. Иногда такое ощущение, будто вечность, – проговорил боксер, оглядываясь по сторонам и незаметно кивая в сторону окна. Проходя мимо, я присмотрелся – поверх обычного стекла был наклеен толстый полупрозрачный пакет из нескольких слоев.

– Это точно, столько всего уже с начала апокалипсиса повидали, а он и не думает заканчиваться, – усмехнулся провожатый. – Вы сами-то откуда?

– С того берега лужи, – махнул неопределенно я, не вдаваясь в подробности. – Вытаскиваем тех, кому нужна помощь.

– Устраняете тех, кто может представлять угрозу? – в тон мне спросил провожатый.

– Стараемся, – не стал я лукавить, но перевел мысль в другое русло: – Одержимых, призраков, тварей разных. Не место им в нашем мире.

– Тут уж скорее нам в их, – покачал головой провожатый, когда мы поднялись уже на седьмой этаж. Тут нас встречала целая делегация из выживших. Как мужчин, так и женщин. Даже пара ребятишек с лестницы выше выглянула.

Но все мысли выветрились из головы, стоило в нос ударить давно забытому запаху свежеиспеченного хлеба. Вперед вышла румяная девушка, в руках у которой было расписное тканое полотенце, свисающее с двух сторон. Но куда важнее, что по центру лежал каравай с черной корочкой, коронованный солонкой.

– Охр… – пробормотал Михаил. – Я целую вечность свежего хлеба не видел.

– Ну, это зря. Хлебопечка дома необходима, – чуть улыбнувшись, ответил провожатый. – Хлеб-соль вам, гости дорогие, проходите, будьте как дома.

– Спасибо за гостеприимство, хозяева, – ответил я, принимая каравай и передавая его Ольге. Я отломил от него краюху, посыпал солью и протянул половину обратно. – Не откажитесь разделить с нами трапезу.

– С удовольствием, – улыбнулся мужчина, будто и не понимая моей осторожности, а может, наоборот, отлично понимая и принимая, но не собираясь обострять конфликт сверх меры. Хлеб в рот мы положили почти одновременно. Еще горячий, он прямо таял во рту, оставляя на языке чуть кисловатое послевкусие.

– Мне оставь! – возмутилась Ольга, когда Михаил завернул хлеб в тряпицу.

– Надо парням отнести. Это круче любого лакомства, – ответил боксер.

– Что вы как чужие на пороге стоите? – спросил провожатый, удовлетворенно улыбнувшись. – Идемте, стол у нас небогатый, но что есть.

– Надеюсь, мы его чуть украсим, – сказал я, засовывая руку в карман на разгрузке. Сверху послышалось несколько металлических щелчков, так что банку с консервированными ананасами я доставал очень медленно. И, когда услышал вздохи облегчения, тут же вынул из подпространства еще несколько жестянок со сладостями. Судя по лицам детей, сегодня у них будет настоящее пиршество.

– Ну, теперь и за стол можно сесть. – кивнул провожатый, беря у меня из рук банки. – Интересно только, как ты их туда столько засунул. Но понимаю, фокусники тайн не раскрывают. Идемте.

Спустя минуту мы уже сидели за столом, в гостиной центральной квартиры седьмого этажа. Столом, не слишком богато украшенным и обставленным, но, что куда важнее, заставленном свежей пищей. И дело не только в хлебе – тут была зелень, явно сорванная совсем недавно. Кто-то выращивал на окне? Сейчас это вызвало больше уважения к предусмотрительности, чем улыбок или смеха.