Евангелие от космонавта

Но, кроме пейзажей Игорь Семенович любил рисовать и портреты, вот и сейчас он трудился над одним из них. Заказал его Вадик Перчиков, для своей подруги, которая из-за стечения обстоятельств вынуждена была работать на "Солнечной".

— Ты меня похожим нарисуй, — попросил тогда Вадим.

— Обижаешь, — сказал Молодцов.

Вообще-то Игорь Семенович предпочитал в творчестве своем подражать то Рафаэлю, то Шишкину. Честно сказать, он не любил абстракционизм. Попробуй, пойми, что на картине изобразил художник. А про квадрат Малевича говорил:

— Квадрат любой дурак нарисует, а уж тем более черный. А ты вот человека или природу нарисуй, да так чтобы увидевший изображение восхитился.

Как и продукты для станции, краски для творца прекрасного привозили на том же межпланетном челноке. Последний раз доставил их новый пилот американец Роберс. Оказалось, когда тот вручал посылку Игорю Сергеевичу, что Майкл был любителем живописи. Поэтому увидев картины художника, тоже, как и все пришел в восхищение.

— Да вы, талант, — проговорил тогда пилот, около часа рассматривал картины, что хранились в каюте Молодцова, и лишь только потом спросил, — А почему, Вы, не рисуете Венерианские пейзажи, Игорь?

Тогда Молодцов улыбнулся и ответил:

— Майкл я бы с удовольствием стал рисовать Венеру. Вот только кому это интересно. Живущие на станции предпочитают смотреть на пейзажи родной планеты, пусть и нарисованные. Мы же тут, ее даже на небосклоне не видим. Постоянные тучи, знаете ли, утомляют.

И это была истинная правда. Бывали, правда, дни, когда солнечные лучи пробивались сквозь плотные облака Венеры, образуя в немее кровавый просвет. Стоит отметить, а об этом говорили все ученные на Земле: человек страдающий клаустрофобией ни когда бы, ни смог выжить здесь.

Лишь только один кот не обращал внимания на картины художника. Он никогда не покидавший станции, и рожденный в космосе, ни когда не видел, ни Венеры, ни тем более Земли. Те знания, которые имел Барсик, были скорее генетически приобретенные. Поэтому появись у него возможность покинуть стены теплых корпусов станции, то он точно бы отказался. Коту нравилось носиться по территории "Туманной", залезать в такие укромные уголки, о которых люди просто забыли. И он не сколько не переживал о том, что не знает, что творится там за этими металлопластиковыми стенами.

Здесь на станции Барсик был сам себе хозяин. Об этом догадывался, а может, и знал, Игорь Семенович.

Кот допил молоко и довольный замурлыкал. Молодцов посмотрел на часы, замотал головой и проговорил:

— Придется Барсик тебе немного погулять, видишь ли, мне пора делать обход станции, проконтролировать сбор новенького венеролета.

Игорь Семенович тихонечко вынес кота за дверь, и закрыл ее.

— Может ты со мной? — спросил он вдруг кота.

Но Барсик словно обидевшись, бросился бегом в противоположную от механика сторону, к выходу с "Туманной". Кот, конечно же, и не думал убегать. Ему вдруг стало обидно, что Молодцов не дал ему вздремнуть на таком просторном и мягком диване.

Прежде чем идти к венеролету Игорь Семенович отправился к генератору, поддерживавшему в рабочем состоянии все станцию. Кроме техники, для перемещения по планете, Молодцов отвечал за подобающим состоянием и резервной установки.

Его ежедневные обходы позволяли следить за ее работоспособностью. Раз в полгода генераторы менялись ролями. После чего отработавший свой срок отправлялся на капитальном ремонте.

Уже на подходе к помещению, Молодцову захотелось, что бы Барсик составил компанию. Здесь на планете Игорь Семенович чувствовал себя одиноко. Ведь за свои сорок шесть лет, он так и не обзавелся семье. Все некогда было. А теперь ему хотелось, чтобы кто-то оказался рядом, и не важно, что им был обычный черный кот. И если раньше он сыграл бы с Валентином Петровичем, то сегодня партия в шахматы откладывалась.

Бережанов, прихватив с собой молодого американца, уехал на венероходе к реке.

* * *

На этот раз дождь прекратился неожиданно.

— Будем надеяться, что надолго, — проговорил Валентин Бережанов, доставая с полки шлем. — Эх, жаль, что ветер гуляет.

На счет ветра, исследователь не ошибся, тот действительно разыгрался не на шутку. Даже сидя в машине и разглядывая окрестности сквозь стекло, можно было видеть, как покачивал он из стороны в сторону верхушки деревьев, которые так не походили на привычные для землян растения.

— Того и гляди еще одно свалится, — сказал Валентин Петрович, уже в микрофон шлема.

Роберс в подтверждение кивнул.

— Ну, выбираемся наружу? — спросил русский.

— Выбираемся, — подтвердил Майкл.

Первое, что сделали астронавты, так это разбили на берегу реки небольшую базу. Палатку ставить не стали, да и зачем, когда в случае чего спрятаться с успехом можно было в венероходе. Зато установили радиомаяк и специальный зонд для отслеживания параметров окружающей среды, который в случае изменения погоды должен был сигнализировать. Затем Валентин Петрович стал скрупулезно собирать пробу почвы, "воды" и воздуха. Хотя, отметил про себя Бережанов, жидкость, что текла в нескольких метрах от их машины водой-то пока называть нельзя. Еще не известно из каких компонентов она состоит и есть ли в ней оба элемента таблицы Менделеева: водород и кислород?

Майкл же взял ружье, сейчас Бережной не возражал, понимая, что американцу с этой игрушкой как-то поспокойней. Он только предупредил Роберса, чтобы тот вначале думал, а лишь потом стрелял направо и налево. Тот конечно возражать не стал, понимая, что Валентин Петрович как-никак сейчас на Венере его непосредственный начальник. Взял оружие и направился осматривать окрестности.

Американец не спешил. Медленно брел по извилистой тропе тянувшейся куда-то вглубь леса. Неизвестно кем и когда протоптанной в этой дикой и как казалось необитаемой планете. Он оглядывался по сторонам, иногда останавливался в надежде, что ему удастся разглядеть в этом сумраке что-нибудь неожиданное и неведомое.

Иногда Майклу казалось, что роща, росшая вдоль реки, чем-то напоминала те пейзажи, что видел он в каюте механика Молодцова. Высокие как сосны, но напоминавшие скорее пальмы, что росли в родной для него Калифорнии, устремлялись куда-то вверх, пытаясь зацепиться своей листвой за облака. Выхватывая таким способом, какие-никакие солнечные лучи.

Вот только погода здесь на Венере, ни как не походила на ту, что постоянно стояла на побережье США.

Роберс вдруг понял, что его вдруг потянуло в меланхолию. Ему вдруг вспомнилась последняя встреча с Барбарой. Женщина, с которой он встречался, когда обучался в летной школе НАСА. В тот раз они отдыхали в Сан-Хосе. Чтобы как-то незабываемо провести последний вечер их совместной жизни, Майкл предложил подруге посетить хоккейный матч, слава богу, в тот вечер встречались "Шаркс"(6) и Питсбург "Пингвинс". Должна была состояться финальная игра за Кубок Стэнли(7). Девушка согласилась. Эх, лучше бы она это не делала. Пошли бы на бейсбольный матч, или в ресторан, где поглощали бы мидий под какое-нибудь изысканное французское вино, но, увы, все сложилось совершенно по-иному.

Он болел за Акул, она за Пингвинов. В результате, когда игра приближалась к завершению, а на табло вот уже час, как замерли две единички… Рок Лонги, игрок Акул, выходит один на один с вратарем Пингвинов. Обманное движение, и за пять секунд третьего периода, от мощного броска шайба залетает в ворота. В итоге голкипер Жан Парен, сломал клюшку, Барбара психанула и убежала, а Майкл остался сидеть на трибуне, переполненный противоречивыми чувствами.

Роберс пытался ей звонить, даже ходил к дому, где жила девушка, но все было бесполезно. Последнее свидание, перед отлетом на Венеру, оставила в душе неприятный след.