Евангелие от Марии или немного лжи о любви, смерти и дееписателе Фоме
Шрифт:
Звякнув, упали на камни круглые железные монеты. Поспешно собрав их и снова спрятав, Мария в последний раз оглянулась на маленький городок, лежащий у подножья, потом подняла глаза к небу, и, прошептав короткую молитву, перекрестилась.
По тропинке она спустилась вниз по крутому северному склону, и затихли голоса рыбаков, и скрылась за скалой Меджель, и исчезла навеки.
Встреча и разговор на дороге
– А хороший человек этот сотник Сулима, -говорил Пётр, раскинувшись под кустом.-Добрый человек.
– А Изариль влюблена в Иисуса, -наябедничал Иуда про дочь Сулимы.
– Ну,
Иисус сидел рядом и, улыбаясь, слушал их разговор. Одно на всю Галилею солнце в этот вечер почему-то замешкалось в небе, и никак не кончался закат. От пылающего заревом тела один за другим отделялись цветные яркие круги и плыли перед глазами красивым хороводом, пока не смывались слезинками…
…– Ты плачешь, учитель?
– Я просто смотрю на солнце…
…потом темнели и расплывались неуклюжими пятнами, и становился объёмным огненный диск, и опускался до земли, и зависал над дорогой, уходящей на запад. Так оставляли землю немногие, знающие истину, так было до него и будет после, когда и он уйдёт вслед за этим пылающим вечным солнцем в закатную даль, и в закрытых глазах навсегда застынет однажды увиденное им небо.
– Я хочу открыть это людям…-прошептал он.-Вы слышите?
Ученики сурово молчали.
– Почему они слепы? Это солнце вижу я один?
– Нет, учитель, -осмелился сказать Андрей.
– Или я упал с далёкой звезды и попал сюда по ошибке?
– О, Господи…-прошептал Пётр.
– Или говорю непонятные слова?
– Мы понимаем, Иисус, -сказал Андрей.-Нам не нужны слова.
– Потому что слова вообще не нужны, Андрей. Не было и нет ничего вне вас, нет ничего больше вас и меньше. Зачем же слова?…
Он махнул рукой и закрыл глаза.
– Доколе же продлится это, о, Господи?-Пробормотал он.-Почему же ищут Тебя, но не видят? Веду их к Тебе, но не идут за мной? Я один, знающий Тебя, а когда уйду, придёт ли кто после?
– Опять стряслось, -прошептал Петру на ухо Иуда.-Знать бы, что сделать -расшибся бы об камни!
– Молчать надо, Иуда, -ответил Пётр, -и никуда не расшибаться. А оно пройдёт. Он потом всегда смеётся.
Иисус приоткрыл один глаз и уставил его на Иуду. Тот вздрогнул и сжался, и состроил жалобное лицо.
– Кто перебил меня?-Спросил Иисус.-Не ты ли, Иуда?
– Не я ли, -сказал Иуда, проваливаясь сквозь землю.
– А кто ли?
– Да вот…
Первым улыбнулся Андрей. Потом не выдержал Пётр. Не прошло и минуты, как воцарилось веселье, и Иуде в нём достались дружественные хлопки по спине. И никто не увидел, как в это время на западной дороге из багрового полусолнца вышла вдруг маленькая женская фигурка и двинулась к ним на фоне закатного неба.
– И что бы мы делали без тебя, Иуда?-Переведя дух, хвалил его Пётр.
– Вот!-Поднял палец вверх Иуда.-Попрошу запомнить и не терзать меня более мучениями.
– Да он не со зла, -говорил Андрей.-Гневливый он, но добрый.
Услышав шорох неподалёку, они разом повернули головы, и тут увидели Марию. Она шла по пыльной дороге, глядя в какие-то одной ей ведомые дали, а за спиной торжественно догорало последними лучами алеющее солнце. Её тёмные волосы горели диковинной красной медью, мягкими волнами спускались с плеч, и показалось вдруг, что это прекрасное видение сейчас вдруг растворится в закате и исчезнет с земли вместе с ним.
– Силы небесные…-прошептал Пётр.-Это кто?
– В недобрый час вышла
из дому эта женщина, -покачал головой Андрей.– Не окликайте, -сказал Иисус, -вы испугаете её. Пускай увидит нас сама.
Но она не видела ничего вокруг, и ничего не боялась. Ни ждать, ни любить её было некому, а страшнее этого ничего случиться уже не могло.
Когда Мария оказалась рядом, Иисус, наклонившись, сломал лежащую на земле сухую ветку. Вздрогнув, она очнулась и посмотрела прямо на него.
– Далеко ещё до Капернаума?-Спросила она, не зная, зачем.
– Меня зовут Иисус, -ответил ей сломавший ветку.
– Я спрашиваю, далеко ли до Капернаума?-Начиная злиться, повторила Мария.
– А я отвечаю то, что тебе действительно надо знать.
Трое сидевших рядом в смущении отвели глаза.
– Ты шла туда, куда не хотела идти, а пришла туда, где тебя ждут. Это -Пётр, Андрей и Иуда. А как зовут тебя?
– Мария, -ответила она, так и не выплыв из его бездонных голубых глаз.
– Больше ничего не имеет значения, Мария. Должно быть, ты голодна.
– Должно быть…-эхом откликнулась она.
– Садись, у нас сегодня вдоволь еды. Иуда натащил целый мешок.
– А спасибо Иуде?-Заскулил натащивший.
– Спасибо Иуде…-бестолково повторила Мария.
– Да что же ты? Садись.
– Ну да, -сказала она.-И правда…
Удивительно вкусными были и лепёшки из инжира, и виноградное вино, и особенно жареная баранина. В мешке оказались ещё сыр, молоко, финики, маслины, гранаты и миндальные орехи.
– Не стесняйся, Мария, -говорил Иисус, -мы были на пиру и наелись на три дня вперёд.
– У меня есть несколько динариев, -сообщила Мария.
– Значит, с голоду не умрём. Ешь.
А потом удалились Пётр, Андрей, и Иуда, пробормотав что-то малоразумное, причём Пётр удалялся как-то вполоборота, и в конце концов споткнулся, ушиб ногу и застонал. Подхватив пострадавшего под руки, Андрей и Иуда поспешно уволокли его и скрыли за деревьями.
И настала ночь, и проступил на востоке дерзкий молодой месяц. Звёзды зажглись каждая в свой черёд, и светили так ярко, так светло, словно готовы были вот-вот заговорить и поведать свою звёздную тайну. Но кто слышал когда-нибудь их тихий голос, кто из живущих на земле сам с ними говорил? Что знают об этом люди, о, Господи, что знают об этом они? Что ведомо им о том, какие пути земные ведут на небо?…
Она могла бы рассказать о том, как одна за другой приходят пустые ночи, как высокие волны разбиваются о каменную скалу и разлетаются брызгами до самого неба. Как в запаху кипарисов на побережье проступает горькая нотка тревоги и спешащая с севера гроза томит и гонит по тёмным дорогам навстречу новой беде. О том, какой жестокой и предательской бывает нежность, и что любовь, оказывается, это тоже месть, и что когда маленькие огоньки свечей вдруг превращаются в звёзды, значит, всё самое страшное уже позади. О том, что переступить черту легко, так легко, что этого даже не замечаешь, а потом, потом – ещё легче. Словно набирая высоту, взлетаешь, поднимаешься всё выше и выше, и не веришь, просто не можешь поверить, что это падение, да и как это может быть падением, если ты отрываешься от земли и летишь, и рядом нет никого, и эта удивительная свобода… и что можно поделать, если в одну-единственную ночь вдруг предательски сливаются земля и небо, и никто, совершенно никто кроме тебя не замечает, что в Меджели больше нет и уже никогда не будет луны…