Евангелие от зверя

— Олег?! Петрачков?! Рад тебя слышать! Откуда ты узнал мой телефон?

— Мир не без добрых людей, — хохотнул Петрачков. — Год назад в Москве был проездом Саня Чмут, он встречался с Тонькой Коркиной, она и сообщила о твоем местонахождении. Кстати, я тоже здесь всего на один день, самолет ночью вылетает в Сургут, но пара часов у меня есть. Может, встретимся, вспомним былое?

— С удовольствием! Давай ко мне домой, жена будет рада, с внуком познакомлю.

— Нет, Витя, лучше на нейтральной территории, не готов я к домашним встречам. Да и не поговоришь при жене по душам.

— Хорошо, — не без колебаний согласился Виктор Михайлович. — Тогда подъезжай к гостинице «Космос», прямо к центральному входу, посидим в их ресторане «Млечный Путь», кухня там очень даже приличная.

— Буду через тридцать-сорок минут.

Петрачков повесил трубку, а Курыло еще с минуту сидел, улыбаясь, приятно удивленный звонком старого приятеля, вспоминал прошлые встречи, знакомства, атмосферу мечты и подъема, царившую в СССР вопреки стараниям его поводырей, затем вызвал секретаря:

— Костя, я через полчаса встречаюсь с другом юности в «Космосе», так что можешь быть свободен. Завтра буду не раньше двенадцати, у меня деловая встреча утром с одним из спонсоров. Савагову об этом знать не обязательно.

— Понял, Виктор Михайлович, — кивнул секретарь. — Жену предупредили, что задерживаетесь?

— Позвоню позже.

Курыло собрал в портфель бумаги, которые хотел изучить дома, вышел из кабинета, приветливо кивнул телохранителю; сегодня дежурил Николай, сменщик Антона Громова, молодой, жилистый, с приятной внешностью.

— Коля, проводишь меня до гостиницы «Космос» и можешь ехать по своим делам.

— Но я обязан сопровождать вас до квартиры, — возразил телохранитель извиняющимся тоном.

— Я встречаюсь с приятелем, он и проводит меня до дома. Все будет в порядке, не беспокойся.

— Ну, если вы уверены…

— Разумеется. Нельзя же все время прятаться за чью-то спину, от судьбы, как известно, не спрячешься.

Без двадцати минут девять Виктор Михайлович встретил у гостиницы старого приятеля, полысевшего, располневшего, но энергичного и не потерявшего живого блеска в глазах. Они обнялись, похлопывая друг друга по спине и плечам. Одновременно отодвинулись, критически разглядывая друг друга, засмеялись.

— Располнел, однако, клен ты мой опавший, — покачал головой Виктор Михайлович. — Волосы потерял. А ведь какой стройный был, спортсмен, грива львиная…

— Да и ты, я гляжу, потерял форму, — не обиделся Олег Борисович. — Рожу наел, поседел, животик вон выглядывает. А ведь тоже в волейбол играл когда-то.

— Было дело. — Виктор Михайлович оглянулся на телохранителя. — Все, Коля, отдыхай. До завтра.

Телохранитель нерешительно помялся, потом пробормотал «до свидания» и пошел прочь, оглядываясь. Он не был уверен, что поступает правильно.

— Кто это, секретарь? — поинтересовался Петрачков.

— Нет, телохранитель.

— Вот даже как? Тебя охраняют как VIP-пер-сону?

— Есть тут один доброжелатель, желающий убрать меня с дороги, вот и приходится защищаться. Пошли расскажу.

Через четверть часа они сидели за отдельным столиком ресторана «Млечный Путь», заказали ужин и предались воспоминаниям, переживая удивительное чувство единения с прошлым. Виктор Михайлович рассказал о своей жизни, о семье, поделился рабочими заботами. Потом настала очередь Олега Борисовича.

— Не поверишь, — начал он, поглощая вторую порцию грибного кокота, — не могу истратить пятьдесят миллионов!

— Рублей?

— Долларов, дорогой, долларов!

Курыло с веселым недоумением посмотрел на приятеля. Тот засмеялся.

— Честное слово! И не смотри на меня как на сумасшедшего. Я действительно готов вложить большие деньги в ноу-хау, но не могу найти надежную фирму.

— Вложи в ВВЦ. Гарантирую хорошую прибыль, хотя и не сразу.

Олег Борисович погрозил собеседнику пальцем.

— Все так говорят, и я готов потерпеть ради результата, но дело в том, что я хочу вложить деньги не в банковские операции и не в торговлю, а в научные разработки и производство. Понимаешь? И не могу найти надежных партнеров! Владельцами заводов, газет и пароходов все чаще становятся в наше время случайные люди. Или темные. И к тому же бездари. Получив заводы, почти никто из них не сумел развить и расширить производство, ради чего и замышлялась приватизация, зато они успешно разваливают производство и разворовывают не ими созданное.

— Неужели все так пессимистично?

— Можно подумать, ты этого не видишь. Капиталы, нажитые нашими доморощенными плутократами, сплошь дутые, спекулятивные. Вспомни хотя бы недоброй памяти деятельность Бориса Абрамыча и Анатолия Борисыча. Они сумели х а п н у т ь миллиарды, но не создали главного — производства! А таких — большинство, и в этом трагедия страны. Подлинные богатства создаются не спекуляцией, мой друг, не перераспределением уже созданных ценностей, а прямым созиданием — новыми изобретениями и воплощением их в жизнь.

— Ты так горячо говоришь — прямо как патриот, — с любопытством посмотрел Виктор Михайлович на раскрасневшегося приятеля. — Это случайно не тема для диссертации?

Петрачков покачал головой с виноватой улыбкой.

— Я действительно патриот России. А диссер я защитил давно, так что перед тобой сидит доктор экономических наук.

— И чем же занимается доктор? Откуда у него пятьдесят миллионов долларов? Одолжил бы па-рочку.

— Эх, Витя, все так реагируют на мои слова, а чтобы предложить дело…

— Извини, я пошутил.

— Да я не обижаюсь. Мало кто понимает, что происходит в России в действительности. Мы становимся сырьевым придатком развитых государств Европы и Америки, отстойником радиоактивных материалов и химической дряни, хотя по потенциалу высочайших и приоритетных технологий могли бы стать первыми в мире!

— Чем же ты занимаешься? Не в Счетной ли палате работаешь?

— Не в Счетной, Витя. Я председатель венчурного фонда «Третье тысячелетие».

— Что это еще за фонд? Впервые слышу.