Евангелие от зверя

— Кем? — не понял Тарас.

— Руководителем операций. Такие руководители имеют свои монады — тройки-пятерки проверенных парней и управляют ими только по мобильной связи. Главных же руководителей или комиссаров всего четыре.

— Стоп! — поднял руку Тарас, останавливая собеседника. — Без имен. Боюсь, вы бежите впереди паровоза. Я еще не дал согласия стать членом вашей, э-э, вашего «Чистилища».

— Разумеется, последнее слово за вами. Конечно, задачи перед нами стоят огромные и даже, может быть, непосильные, однако мы не собираемся спасать весь мир, Россию бы сохранить.

— Мир спасет конец света, — пробормотал Тарас.

Завьялов с любопытством посмотрел на него, улыбнулся.

— Вы неплохо реагируете на неожиданные предложения, хотя с виду не очень коммуникабельны.

— Спасибо за комплимент.

— А это не комплимент, констатация факта. Хотя, на мой взгляд, одна из лучших ваших черт — отсутствие стремления к власти. Мне она нравится больше.

— Власть власти рознь, — пожал плечами Тарас. — К примеру, мне бы очень хотелось всегда быть над обстоятельствами.

— Но ведь не над людьми?

— Пожалуй, нет, — сказал Тарас после недолгих раздумий. — Если не считать некоторых нелюдей.

— Нелюди и есть нелюди, они не должны ни властвовать, ни вообще жить.

Тарас вздрогнул, заглядывая в глаза гостя, озвучившего его собственную доктрину, но увидел в них I только терпеливое ожидание и почему-то печаль.

— Я давно сделал вывод, — продолжал Завьялов, — что у тех, кто рвется к власти, используя все средства, меняется психика, и к высшим постам приходят уже не люди, а человекоподобные монстры. Они опаснее всего, потому что умеют говорить npaвильные вещи и якобы радеют за народ. Ими и будет в первую очередь заниматься «Чистилище». Итак, ваше слово, Граф.

Тарас открыл рот и закрыл, вдруг увидев перед собой укоряющие глаза Тони. Опустил голову, долго молчал, сцепив руки на груди. Потом покачал головой и вздохнул.

— Нет.

— Понял, — ни капли не удивился и не расстроился гость, развел руками: — Как говорится, хозяин — барин. Мы не надеялись, что вы сразу проникнитесь нашими идеями и примете предложение. Подумайте, у вас еще есть время. — Завьялов встал. — Только не оставляйте девочку одну. Это ошибка, что вы поселили ее у матери.

Тарас изменился в лице.

— Вы и об этом?..

Дмитрий Васильевич кивнул, с сочувствием глянув на Горшина.

— Мы следим за вами уже полгода. Извините. Таков срок проверки. Но Антонину заберите как можно быстрей. Ваш поход в лабораторию «Купола» сильно огорчил его президента, он предпримет все меры, чтобы найти вас и уничтожить. Вот почему мы решили предложить вам нашу помощь, хотя альтруистами не являемся и спокойную жизнь не сулим. Кстати, мы делали такое же предложение и вашему наставнику, полковнику Смирнову.

— Вот как? Он мне ничего не говорил. И что же?

— Он отказался.

— Почему же вы решили, что я соглашусь?

— Если бы он пришел к нам, трагедии бы не произошло.

— Вы мне… угрожаете? Завьялов досадливо поморщился.

— Возможно, я неудачно расставил акценты. К сожалению, выбор у вас невелик: жизнь — смерть… еще раз простите. Это жестоко, но это правда. Вот моя визитка. — Он подал Тарасу прямоугольничек белого картона с тисненым золотым кинжальчиком и фамилией. — Надумаете — позвоните. Всего хорошего.

Так и не сняв плащ, Завьялов вышел в прихожую. Тарас догнал его:

— Не боитесь, что я сообщу о вас?

— Кому? — усмехнулся Дмитрий Васильевич. — Разве что сразу президенту «Купола». В правоохранительных органах у нас свои люди. Но ведь вы никому не сообщите?

— Президенту «Купола» — точно нет, — прищурился Тарас.

— Ну и славно.

Инспектор по экологии и он же комиссар «Чистилища» скрылся за дверью. Заработал двигатель машины, прошелестели шины, стало тихо.

— Что-то дьяволы нынче больно вежливые стали, — добавил вслух Тарас, вдруг поймав себя на мысли, что хотел бы иметь за спиной такую «крышу», как «Чистилище».

Из гостиной донесся звонок обычного телефона. Спину охватил озноб. Тарас метнулся в дом, схватил трубку.

— Ой, Тарасик, ты дома! — донесся обрадованный и одновременно испуганный голос Нины. — Тут только что тебя искали и хотели… — Она вскрикнула, умолкла, будто ей заткнули рот.

— Нина! — крикнул он.

Кто-то с той стороны подержал трубку возле уха и аккуратно положил ее на аппарат. В трубке Тараса раздались гудки отбоя. Мгновение он прислушивался к шумам телефонной линии с широко раскрытыми глазами, скрипнул зубами и принялся собираться. Через несколько минут он уже мчался через спящий город к дому бухгалтера, понимая, что не успеет, и тем не менее выжимая все из мотора «Вольво».

Во дворе никого.

В подъезде и на лестнице тоже никого.

Дверь в квартиру закрыта, и лишь тонкий след чужеродности указывает на то, что здесь недавно побывали недобрые гости.

Тарас толкнул дверь, ворвался в прихожую — никого, порядок, вещи на местах, заглянул на кухню — тоже все в порядке, бросился в гостиную и сразу увидел лежащую на диване в одном пеньюаре Нину. Глаза у нее были открыты, в них застыл ужас, она была мертва. Это он понял сразу. Подошел, присел на корточки, уронив руки и разглядывая сотрудницу, отмечая синяки на руках и царапину над губой. Нет, ее не душили, просто держали за руки и затыкали рот, а потом… потом выстрелили в нее из «глушака», чтобы допросить без хлопот. Однако она умерла раньше — от страха и шока. Вряд ли она что-либо успела сказать…

Тарас пошевелился, стряхивая оцепенение, начал оглядываться, искать какие-то следы, но, кроме слабого ментального запаха, оставшегося от побывавших здесь гостей, ничего не обнаружил. Они были профессионалами и не тронули ни одной вещи, придя сюда с одной-единственной целью — узнать у Нины, где может скрываться сотрудник Комитета Тарас Горшин. Оставалось загадкой, почему они не догадались оставить в квартире засаду. Скорее всего, считали, что Горшина в Москве нет. И ушли, добившись цели. Или не добившись.

— Не надо было ее убивать, шакалы! — прошептал Тарас. — Вы не оставляете мне выбора!

Вспомнив о предупреждении Завьялова, он заторопился, позвонил в «Скорую», сообщив о «сердечном приступе» Нины, назвал ее адрес и убрался из квартиры. Нине он уже ничем не мог помочь, прошло слишком много времени с момента ее смерти. Надо было думать о живых.

Дома он переоделся, захватил только самые необходимые вещи, документы и деньги и помчался в аэропорт. Машину оставил на платной стоянке и сразу бросился к кассам, чтобы успеть купить билет на самолет до Архангельска.