Евангелион: фантазия на тему финала

— Прямо как в Сахаре, — сказала Аска, чтобы отвлечься. — В смысле — до того, как мы с Первой озеленили её, — она виновато покосилась на Синдзи. — Ой. Извини.

Он только покачал головой в ответ.

Председатель Киль сложил телефон.

— Машина с детским питанием будет здесь через двадцать минут.

— Может не успеть, — засомневалась Ватанабэ Кирико.

— Всё будет хорошо, — мягко улыбнулся председатель. — По крайней мере, Архитектор уже явился, и наш мир уже не исчезнет и не распадётся. Теперь всё будет хорошо.

Отказавшись от привычных очков, он стал выглядеть гораздо человечней. Правда, Робертсон иногда ловил себя на мысли, что не воспринимает этого человека как своего обычного начальника.

Аска отвернулась от знакомого коттеджа в западноевропейском стиле и вздохнула.

— Ну и куда ты меня притащил?

— Домой, конечно.

— Совсем дурак? В Японию давай!

В минсюку их встретило настороженное молчание. Всё было на прежних местах, кроме Кирико, которая сменила в палате акушерку.

— Всем привет!

Лучезарной улыбки не получилось. Точнее, она вышла совсем уж какой-то фальшивой. Поэтому Аска согнала её с лица и требовательно уставилась на председателя.

— Я слушаю!

Киль начал рассказ. Он говорил долго. О свитках мёртвого моря. О тайном ордене, который возник вскоре. О пророчестве свитков. Он говорил в полной тишине — внимательно слушали даже те, кто уже прочёл полную версию свитков. Аска болезненно поморщилась и отошла в угол. Председатель как ни в чём не бывало продолжал рассказ. О том, как орден направлял человечество по его пути. О победах и неудачах. О том, чего следует ожидать в будущем. Аска отвернулась и сунула руку за пазуху.

Киль рассказывал о трёх парах крыльев, которые должны появиться в ближайшее время, когда его прервал короткий визг Аски. Она с ужасом глядела на руку, по пальцам которой стекало что-то мутно-белое. Повинуясь жесту доктора, к ней метнулась ассистентка.

— Позвольте взглянуть, Сорью-сама.

Они о чём-то тихо заговорили. Аска явно негодовала, акушерка её успокаивала. Наконец акушерка вернулась к доктору и тихо сказала:

— Молозиво.

Как тихо она ни говорила, но в безмолвии холла её голос был прекрасно слышен, и теперь все взгляды были прикованы к красной от стыда и возмущения Аске. Председатель шагнул к ней.

— Сорью-сама, любому ребёнку нужна мать, — он склонился перед ней в глубоком поклоне, и так же поступили Робертсоны и медики. — Он выбрал вас.

Аска обвела холл беспомощным взглядом. Синдзи смотрел на неё настороженно и удивлённо, как будто видел первый раз в жизни. Наверху, в палате, заплакал ребёнок. Она развела руками.

— Ну и что мне теперь делать? Синдзи, не смотри на меня так! — она с шумом втянула в себя воздух, выдохнула и уже чуть спокойнее пожаловалась, — Я и так себя полной дурой чувствую.

Нисида снова кивнул ассистентке, и та подскочила к Аске.

— Идёмте, Сорью-сама. Я вам всё покажу и всё расскажу.

Аска обречённо двинулась за ней по лестнице, на миг застыла на верхней ступеньке и испустила полный отчаяния вопль:

— Первая! С-су-у-ука!

Один из дочерних миров. 4–5 ноября 2015 (Единороги. Семейный совет)

Синдзи вывалился из портала над головами Аски и Рэй.

— Еле нашёл вас, — пожаловался он, приземляясь на траву. — Всё сделал. А это кто?

Белоснежный зверь всхрапнул, наклонил голову и угрожающе прицелился рогом в незнакомца. Синдзи озадаченно отступил.

— Чего это он?

— Это же единорог! — авторитетно заявила Аска. — Значит, дружит исключительно с прекрасными девственницами!

— Серьёзно? А зачем это нужно?

— Ты её слушай больше, — отмахнулась Рэй.

Синдзи метнул укоризненный взгляд в Аску, и та в ответ расплылась в ехидной улыбочке: «Купился!»

— На самом деле единорогам нужно немного привыкнуть к нам, — продолжала Рэй. — Наши запахи они должны воспринимать, как что-то знакомое и успокаивающее. Поэтому в качестве первого шага дай обнюхать свой кулак.

— Э-э… Может, лучше ладонь?

— Нет. Кулак — символ агрессии и драки только у людей. Животные, наоборот, опасаются, что раскрытой рукой ты можешь схватить их. Давай.

Синдзи повиновался. Миниатюрная помесь единорога и пегаса недоверчиво обнюхала протянутую руку и немного успокоилась. Синдзи обратил внимание, что рогов на самом деле два, но они сплетаются в единую двойную спираль. «Как в копье Лонгиния».

— Не стой. Погладь её. Вот здесь, за ухом.

— «Её»?! — Синдзи вовремя подавил желание заглянуть под брюхо животного.

— Да. Это девочка. Мальчики более самостоятельные и независимые.

— Обалдеть, — он провёл рукой по белой шелковистой шерсти. Единорожка прикрыла от удовольствия голубые глаза в опушке густых тёмных ресниц. Её длинная золотистая грива, против ожидания, оказалась жёсткой и упругой.

— А почему единороги? — спросил Синдзи. — Мультфильмов насмотрелись?

Аска весело фыркнула и покосилась на Рэй.

— Да, есть тут одна… Любительница игрушек.

— Во-первых, нужно было пристроить что-нибудь дальнобойное, — нисколько не смутилась та. — Рога единорогов подходят идеально. И потом — смотри, какие они получились. Классные, скажи?

— Просто супер, — с чувством подтвердила Аска и тут же обеспокоилась. — Слушай, а они гадить на лету не будут?

— Не будут, — успокоила её Рэй, — Это у них инстинкт — удобрять уже съеденные пастбища. Так что никакого «на лету». Ты лучше скажи, что будем дальше делать?

Неподалёку приземлилась ещё одна единорожка. Она с любопытством посмотрела на подругу, которая купалась в людском внимании, и потянула носом воздух. Синдзи протянул гостье руку и та, поколебавшись, сделала осторожный шаг навстречу.

— А дальше мы должны встретиться с кем-нибудь из комитета и сказать, чего хотим. И заодно предупредить, что можем устроить и что-нибудь посерьёзнее при необходимости.

— А чего мы хотим?

— Как минимум, чтобы нас оставили в покое. Смотри — Син пошёл к другой, и Юки заревновала.

— «Юки»?

Аска потрепала единорожку по холке.

— Я её так назвала.

Рэй вздохнула. Аска, как всегда, никого ни о чём не спрашивала и ни с кем не советовалась. Неподалёку приземлился жеребец и подозрительно покосился на Синдзи.