Евангельская история. Книга III

Ближайшие ученики господа, неотступные свидетели Его дел и учения, до последнего времени не терявшие надежды на славное открытие земного царства Мессии, теперь, скрываясь страха ради иудейска (Ин. 20, 19), событиями страшного дня были приведены в крайнее смущение. тот, кого они считали великим Чудотворцем, неуязвимым для злобы людей, умер позорной смертью! все мечтательные ожидания земной славы для него и для себя исчезли навсегда, оставляя в душе томительное чувство тоски. Мы надеяхомся, яко Сей есть хотя избавити Израиля (Лк. 24, 21), – так думали, без сомнения, не одни еммаусские путники. все утешительные предсказания господа о своем воскресении, уверения Его о скором свидании, высказанные на последней вечере, казались противоречащими ужасной действительности и были подавлены в душе свежими впечатлениями совсем другого рода. Устраняя мысль о воскресении Учителя или же понимая предсказание Его так, как Марфа поняла слова его о воскресении брата ее, т. е. об общем воскресении в последний день мира (Ин. 11, 24), Христовы ученики не находили для себя отрады в прошедшем; в будущем они видели для себя новые опасности, в полной уверенности, что злые и могущественные враги Христовы, убив ненавистного Пророка Галилейского, не оставят в покое учеников Его. Женщины, смотревшие где полагали тело Иисусово, возвратясь от гроба, озаботились исполнением своего намерения, купили ароматы и приготовили благовония для нового намащения тела Христова, потому что безграничной любви их к Учителю казалось, что не довольно почестей Ему оказано и что есть еще место и для их усердия.

Но что значила скорбь благочестивых душ, приверженных к господу, в сравнении со скорбью Пренепорочной Матери Его? теперь, согласно предречению праведного симеона (Лк. 2, 35), душу Ее прошло самое острое оружие; теперь она лишилась всего, что только было для нее самого дорогого на свете. все мысли Ее, все чувства чистого сердца вращались около ужасной потери – и горькие слезы лились потоком из очей Ее. святая Церковь в своих песнопениях в поразительных чертах изображает плач Честнейшей Херувимов и славнейшей без сравнения серафимов над гробом сына и господа.

«где, сыне Мой и Боже, благовещение древнее, еже Ми гавриил глаголаше? Царя тя, сына и Бога вышняго нарицаше; ныне же вижу тя, свете Мой сладкий, нага и уязвлена мертвеца».

«се свет Мой сладкий, надежда и живот Мой благий, Бог Мой угасе на кресте».

«Помышляю, владыко, яко ктому сладкаго твоего не услышу гласа, ни доброты лица твоего узрю, якоже прежде, раба твоя, ибо зашел еси, сыне мой, от очию Моею».

«ныне Моего чаяния радости и веселия, сына Моего и господа, лишена бых, увы Мне, болезную сердцем».

«Едину надежду и живота, владыко сыне Мой и Боже, воочию свет раба твоя имех, ныне же лишена бых тебе, сладкое Мое Чадо и любимое».

«Болезни, и скорби, и воздыхания обретоша Мя, увы Мне, видящи тя, Чадо Мое возлюбленное, нага, и уединена, и вонями помазана мертвеца».

«Мертва тя зрю, Человеколюбче, оживившаго мертвыя и содержаща вся, уязвляюся люте утробою; хотела бых с тобою умрети, не терплю бо без дыхания мертва тя видети».

«радость Мне николиже отселе прикоснется; свет Мой и радость Моя во гроб зайде, но не оставлю Его единаго, зде же умру и спогребуся Ему».

«избавляяй болезни, ныне приими Мя с собою, сыне Мой и Боже, не остави Мене едину, уже бо жити не терплю, не видящи тебе, сладкаго Моего света».

Богочеловек умерший и погребенный телом, но Божеством все исполняющий, внимал воплям и стенаниям своей Пречистой Матери и таинственно вещал Ее сердцу: «не рыдай Мене, Мати, зрящи во гробе, Егоже во чреве без семене зачала еси сына, возстану бо и прославлюся, и вознесу со славою непрестанно, яко Бог, верою и любовию тя величающия».

«о, како утаилася тебе есть бездна щедрот! тварь бо Мою хотя спасти, изволих умрети, но и воскресну и тебе возвеличу, яко Бог небесе и земли».

Седьмой день – Великая Суббота

Стража у гроба Мф. 27, 62–66

В то время, как благочестивые души предавались неутешной печали о горестной потере наставника и господа своего, враги Христовы продолжая преследовать жертву своей злобы даже во гробе, неведомо для себя самих содействовали лишь исполнению судеб Божиих. надлежало, чтобы, для устранения всякого сомнения в истине смерти и воскресения Христа спасителя, те самые руки, которые убили Его, свидетельствовали и утвердили гроб Его печатью синедриона, а целость печати оградили достаточной стражей.

Все подробности погребения Христова, без сомнения, тотчас сделались известными каиафе и клевретам его. сильное впечатление, произведенное смертью распятого на народ (Лк. 23, 48), участие, выказанное Божественному страдальцу сердобольными женщинами (Мф. 27, 55–56; Мк. 15, 40–41; Лк. 23, 27), погребение Его двумя знатными членами синедриона вблизи города, в новом гробе в саду все это возбуждало в мрачных душах подозрение, не дававшее им покоя даже в великий день праздника. Господь нередко предсказывал о своем воскресении ученикам ясно (Мф. 16, 21; 17, 23; 20, 19), а иудеям же прикровенно (Мф. 12, 39–40; ин. 2, 19, 21). враги Христовы теперь припомнили эти предсказания и, перетолковав так, как подсказывала им ожесточенная ненависть к распятому, решились при содействии римского правителя принять самые надежные меры предосторожности. они явились к Пилату и сказали: господи, помянухом, яко льстец он рече еще сый жив: по триех днех востану. Повели убо утвердити гроб до третияго дне, да не како пришедше ученицы его нощию украдут Его и рекут людем: воста от мертвых, и будет последняя лесть горша первыя. весть о воскресении они считали несравненно опаснее, чем слова Иисуса Христа о себе, которым, по их предположению, теперь уже не могло быть веры ввиду совершившихся событий. римский правитель, признававший себя неповинным в смерти господа, а свой приговор вынужденным настойчивостью иудеев и опасениями за общее спокойствие, и в настоящей раз, не отклоняя просьбы первосвященников и фарисеев, решился не принимать прямого участия в задуманной ими мере предосторожности. он отвечал им: имате кустодию, идите, утвердите, якоже весте. он разумел тот отряд римского войска, который занимал замок антония в соседстве с храмом и наблюдал за порядком и безопасностью в многочисленных притворах и пристройках святилища.

Суббота была днем покоя, в который, по закону Моисея, не позволено было выходить из места жительства и повелевалось каждому израильтянину оставаться у себя дома (Исх. 16, 29). но позднейшими толкованиями иудейских законников это правило было несколько ослаблено и в случае нужды можно было отходить от городской черты не далее 2000 локтей. сад Иосифа, в котором находилась погребальная пещера господа, был в непосредственной близости от Голгофы и городских стен (Ин. 19, 41–42), на расстоянии, не превышавшем так называемого предела субботы или того пространства, которое обыкновенно называлось субботным путем (Деян. 1, 12). Это обстоятельство дало возможность членам синедриона без нарушения субботних обычаев привести в исполнение свое намерение. взяв нужное число воинов, они пошли к месту погребения Иисуса Христа, внимательно осмотрели пещеру и приложили печать к камню, закрывавшему вход. Приведенная ими стража была надежной охраной гробовой пещеры и печати, потому что они хорошо знали, что, по римским законам, римские воины за измену долгу службы и небрежность при исполнении обязанностей наказывались смертью. воины встали у входа в пещеру на стражу.

Теперь у Христовых врагов был двойной праздник, не только общий со всеми, но и свой – особенный: невинная жертва злобы их была замучена лютой смертью, бездыханное тело Христа погребено, гроб запечатан и огражден воинской стражей от всяких покушений учеников и последователей. но в то время, как они услаждались в сердцах своих успехом богоубийственного дела, всевышний в неисследимой премудрости своей посмеевался (Пс. 2, 4) суетным усилиям их заключить и запечатать самосущую истину в тесных пределах гроба. «ложь везде и все делает против себя и как бы невольно защищает истину», – замечает святитель Иоанн Златоуст, – так и враги Христовы «против воли подвизались в пользу истины: если запечатан был гроб, то не было никакого обмана»; далее – «если бы одни воины запечатали, то иудеи могли бы сказать, хотя бы то было ложно и невероятно, что воины позволили унести тело и подали ученикам повод вымыслить весть о воскресении. теперь, когда сами утвердили гроб, не могут сказать сего: сами пришли, сами просили, сами запечатали вместе со стражей, дабы таким образом быть обвинителями и обличителями самих себя».

Сошествие в ад 1 Пет. 3, 18–19

Теперь настало для искупителя, совершившего наше искупление на кресте, то великое тридневное субботствование, о котором он сам говорил лукавому роду книжников и фарисеев: якоже бе Иона во чреве китове три дни и три нощи, тако будет и Сын Человеческий в сердцы земли три дни и три нощи (Мф. 12, 40). По изображению церковных песней пребывание господа во гробе и есть та благословенная суббота, день упокоения, когда Единородный сын Божий, «субботствовав плотию, почил от всех дел своих», воссозидая и обновляя падшее естество наше. он был во гробе плотию, во аде с душою, как Бог, в раю с разбойником; и на престоле с отцом и Духом, все исполняя, или, как выражается святитель афанасий александрийский, «умерло тело, и произошло его разрешение, а Бог слово непреложно был и в теле, и в душе, и в себе самом, сый в лоне отчем, в показание своей неизменяемости. в том же зраке, который был в нем подобен нашему, он изобразил нашу смерть, чтобы в нем уготовать для нас и воскресение, возвратив из ада душу и из гроба тело, чтобы явлением души в смерти уничтожить смерть, и погребением тела во гробе привести в бездействие тление, и из ада и из гроба явив бессмертие и нетление, в подобном нашему теле совершив нам путь и разрешив нас, содержимых в плену».

Сошествие господа в ад святой апостол Петр полагает непосредственно вслед за смертью Его: Христос, единою о гресех наших пострада, Праведник за неправедники, да приведет ны Богови, умерщвлен убо быв плотию, ожив же духом, о немже и сущим в темнице духовом сошед проповеда (1 Пет. 3, 18–19). в то время, как пречистое тело почивало во гробе под печатью синедриона, обоженная душа Христова сошла туда, куда сходили души всех земнородных, лишившихся за грех прародителей райского блаженства, – сошла в темницу духов, ад, чтобы разрушить силу диавола в самой твердыне его и освободить узников, заключенных там от века. По мысли святого отца, «ад не вынес бы пришествия непокровенного Божества», а между тем, все должно было совершиться «по естеству и в самой действительности»: Христу как человеку не быть держиму смертью и как Богу разрушить державу смерти и ада. неисследимая премудрость Божия устроила так, что исконный человекоубийца (Ин. 8, 44), великий дракон, древний змий, нарицаемый диавол и сатана, льстяй вселенную всю (откр. 12, 9), по выражению святителя григория нисского, «схватил приманку плоти, но зацепился за уду Божества» и лишен пагубного владычества. возвестив на земле радостное благовестие о спасении и пролив свою кровь в умилостивительную жертву за грехи всего мира (1 ин. 2, 2), Господь нисшел в ад душой своей, чтобы и там проповедать победу над диаволом и освободить всех, с верой ожидавших Его пришествия.