Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

Идет снег. Иногда сквозь мглу пробивается солнце. Убираю рацию и продолжаю подъем. Выхожу из кулуара и вижу вершинный склон Эвереста, а на нем две точки (похоже, люди), которые тут же закрываются облаками. Мгновенно в памяти возникла картина, о которой много раз писали в разных изданиях: "Последний раз Оделл видел Мэллори и Ирвина на предвершинном гребне где-то на высоте 8600. Облака закрыли их, и они не вернулись..." Останавливаюсь в недоумении. Что это? Постепенно понимаю, что я не мог видеть ребят. Это, наверное, скальные выступы.

Расширяем площадку и переставляем палатку. Теперь в ней будет посвободнее. Включаю рацию, вызываю базу, находящуюся сегодня весь день на приеме, и узнаю, что в 14.35 Балыбердин и Мысловский первыми из советских восходителей поднялись на высшую точку планеты. Радуемся за ребят и поздравляем Евгения Игоревича и всех на базе. На мой вопрос: "Что пьете в лагере по случаю успеха?"--Тамм холодно отвечает, что пить еще рано, надо дождаться спуска. Тогда мы еще не знали, что в это время по ледопаду Кхумбу спускали Лешу Москальцова. Он с Голодовым вышел на восхождение. Переходя трещину, Леша потерял равновесие и упал с лестницы. Задержался на снежной пробке 15 м ниже.

Притихшие, залезаем в палатку и включаем рацию на прием. Началось напряженное ожидание.

"Катастрофа обычно складывается из нескольких ча

сто не связанных между собой случайностей, которые безжалостно накладываются и приводят к трагедии".

"Случайности", начавшиеся в группе Мысловского 30 апреля--а может быть, и еще раньше,--чуть было не привели к трагедии.

В 16.45 молчание нарушает прерывистый голос Б'алы-бердина, вызывавшего базу:

– - ...Я думаю, что до 8400 мы не спустимся...* Хотя бы

вышли... навстречу... с кислородом, что ли... потому что...

исключительно медленно... все происходит... Если есть

возможность... горячий чай... и что-нибудь поесть...

Вмешиваюсь в разговор:

– - Володя, хорошо, мы что-нибудь сообразим...

Тамм: А где вы сейчас, Володя? Как оцениваешь

высоту? Как далеко от вершины спутились?

Балыбердин: Я оцениваю... 8800...

Тамм: Понятно. Как идет Эдик?

Балыбердин: У него... кончается... кислород...

Тамм: Володя, мы все время на связи, но главное--с Валей.

Я просто оцепенел, мгновенно оценив всю сложность ситуации. Холодная ночевка в районе вершины двух вымотанных до предела людей без кислорода--это конец. История знает такие случаи. Не многим удавалось вырваться из плена кислородной недостаточности и холода. Сколько раз за нашу альпинистскую жизнь попадали мы с Эдиком в различные переделки, и нам самим удавалось выходить из них с честью. У нас всегда был запас прочности, а сейчас его, похоже, нет. Восхождение нашей группы срывается, но не об этом сейчас речь. Главное--помочь ребятам.

"Находясь в верхнем лагере на Эвересте, альпинисты в основном должны полагаться на самих себя. До этого момента все они были членами команды, зависящими друг от друга и от общего контроля руководителя, но завершающий бросок--совсем другое дело. Здесь складывается ситуация, когда их собственные жизни находятся в их собственных руках и только они сами могут решать, как им действовать"--так считает руководитель успешного штурма Эвереста Кристиан Бонингтон. Да, от наших решений и действий сейчас многое зависит.

Пока эти мысли проносятся в моей голове, ребята прикидывают наличие кислорода и находят единственный вариант, при котором можно помочь Мысловскому и Балыбердину и попытаться совершить восхождение. Сработало предварительное обсуждение вариантов штурма. Значит, так: двойка с запасом кислорода поднимается к Володе и Эдику и оказывает им необходимую помощь. Если ребята после этого смогут самостоятельно продолжить спуск, то ночью попытаться выйти на вершину. Вторая двойка, экономя кислород, ожидает их возвращения в палатке. Только при благополучном исходе первой части плана у второй двойки появляется надежда на штурм. В таком варианте запаса кислорода может хватить для штурма вершины нашей четверке и для спуска Эдика и Володи в лагерь IV, где есть какой-то запас кислорода. Нам кажется, что на раздумья ушло совсем немного времени, минут 15, а база уже который раз запрашивает о нашем решении. Я раздраженно передаю:

– - К базе у нас сейчас ничего нет. Давайте мы сейчас

будем регламентировать связь. Если это проходит, то связь

кончаю.

Переговоры отвлекают нас от сборов. Надо спешить. Скоро стемнеет.

Тамм отвечает мне спокойно:

– - Это проходит, но я еще раз повторяю, что можно

подключить Казбека, чтобы для вас подняли кислород из

* Подлинная запись разговора. По уточненным данным, лагерь V

находился на высоте ближе к отметке 8500,--Ред. j

294

лагеря III в лагерь IV и выше. Вот это мне нужно знать для хода дела. Можете выходить на связь не через час, но регулярно.

Я хорошо понимаю ситуацию в базовом лагере. Морально им значительно тяжелее, чем нам. Чем можно помочь снизу? Только советом. Всегда лучше самому что-то делать, чем ждать, что смогут сделать другие. Отрезвленный спокойным голосом Тамма, уже мягче отвечаю:

– - Нам сейчас никто не поможет. Казбек слишком

далеко. Для нас сейчас кислород есть здесь и в лагере IV, а

о дальнейшем поговорим позже, .

Мне не приходится отдавать каких-то распоряжений.

Бершов и Туркевич начинают собираться, не успев полно

стью раздеться после дневного перехода. Да, они сейчас,

пожалуй, находятся в отличной спортивной форме. Впереди

скальный рельеф, а Сережа и Миша быстрей нас идут по

скалам за счет великолепной техники, отточенной на

многочисленных соревнованиях по скалолазанию. Время

сейчас решает все не только для нашей группы, но и для

всей экспедиции. bull;

Правда, мне все время казалось, что Миша побаивается высоты. Наверное, у Ефимова такое же чувство, поэтому он предлагает Мише заменить его в этом выходе. Миша отказывается. Значит, все в порядке. Около 18 часов Бершов и Туркевич, взяв по 3 баллона кислорода, кошки для Мысловского, маску и редуктор для Балыбердина, карманное питание, медикаменты и наполнив все имеющиеся фляги горячим компотом, покидают уютную палатку. Ефимов успевает всунуть Мише фонарь, и они быстро исчезают из поля зрения. Еще есть немного светлого времени, и его надо максимально использовать.