Эволюционер из трущоб. Том 3

— Да, отсев страшный. Поэтому и нужно набрать сильных участников, — добавил Сергей. — После полосы препятствий идёт сражение холодным оружием. На этом этапе и вовсе половина команд улетает к чёртовой маме. — Сергей улыбнулся и посмотрел на Остапа. — В прошлый раз мы были на волоске, да?

— Не начинай. Я бился, как мог, — отмахнулся Остап, и мне стало ясно, что из-за него они едва не проиграли.

— Хорошо. Не буду, — ухмыльнулся Сергей. — Следом идёт страйкболь. Да, да именно «страйк боль». Здесь вылететь проще всего. Так как никто не застрахован от шальной пули. На полигон разом заводят пять команд, и начинается бойня. В следующий тур проходит лишь одна команда, а четыре вылетают. Потом — стрельба по мишеням. Дальше этого этапа мы не поднимались.

— Ага. Вроде и баллов неплохо набрали, но сокомандники на дно потащили, — посетовал Остап.

— Да ладно тебе. Все мы лажали на каком-то из этапов, — отмахнулся Сергей.

— Есть такое, — согласился Остап.

— А что в финале? — поинтересовался я и снова запрыгнул на турник.

— В финале — командные кулачные бои. Выдают доспехи, и можно использовать ману. Сражение идёт до тех пор, пока команда противника не рухнет на землю без сознания.

— Звучит неплохо, — пропыхтел я, касаясь перекладины подбородком.

— Ага. Замечательно звучит. Особенно если учитывать то, что для того, чтобы занять первое место придётся провести два или три таких боя. В прошлом году после соревнований лазарет был переполнен травмированными, — как бы между делом добавил Сергей и запрыгнул на соседний турник.

— Ничего. Прорвёмся, — улыбнулся я и спросил. — А у вас есть толковые кандидаты в команду на примете?

— Если бы они были, то подтягивались бы рядом с тобой, — ответил Сергей и сделал выход силой на обе руки.

— Остап, выходит, не с нами? — издевательским тоном спросил я.

— Это ещё почему? — надулся Остап.

— Потому что ты не подтягиваешься, — ответил я, вызвав улыбку на лице парня. — Ладно, не переживайте. Найдём кандидатов, тем более, что у меня уже есть один на примете.

* * *

Михайловск.

Дом судьи Скрипова.

Егор Елисеевич вернулся из столицы баронства в отвратном настроении. Тяжелые мысли мучили его всю дорогу. Он не мог спать, есть и даже думать о чём-то другом. Перед судьёй стояла дилемма. Предать барона, которому служил всю жизнь, или сделать вид, что Семёна, единственного сына, никогда не существовало — и продолжить трудиться на благо рода. Чужого рода.

Вчера, когда судья был в стельку пьян, всё было очевидно. Прикончить, растоптать, содрать кожу, сломать кости и вырвать хребет! А когда алкоголь отступил, пришли сомнения. Если что-то пойдёт не так, и жена Архарова проболтается мужу о совершенной глупости, её-то он может простить, а вот Скрипова — нет.

Судья понимал, что лучшая защита это нападение. Но в какую сторону нападать? Отправиться в Хабаровск с компроматом на Архарова, или же, напротив, явиться к барону и рассказать о разговоре с его женушкой?

А что если это была проверка? Барон подослал свою жену, чтобы убедиться в лояльности судьи? Да, такое, в теории, могло быть. Вот только вероятность подобного события ничтожно мала, так как сейчас у Архарова полно куда более серьёзных проблем, требующих немедленного решения. Войдя в дом, Скрипов наткнулся на улыбающуюся служанку.

— Егор Елисеевич, с возвращением, — радостно сказала она и потянулась, чтобы забрать пальто у хозяина, но тот отдёрнул плечо назад. Девушка тут же заметила скверное настроение судьи и спросила. — Вижу, поездка прошла не очень. Опять спина разболелась? Хотите, я позову Фрола, он всё поправит?

— Отстань. Иди и занимайся своими обязанностями. Не забивай мне голову этой чепухой, — нервно отмахнулся Скрипов и направился в сторону лестницы, ведущей в подвал.

Подобное настроение судьи порядком выбило из колеи служанку, ведь обычно Скрипов пребывал в добром расположении духа. Хотя после смерти сына было заметно, что он заставляет себя улыбаться.

Спускаясь по лестнице, судья судорожно перебирал в голове моменты, когда Архаров был к нему несправедлив. Не выплатил обещанную премию, забрил отпуск, заставив работать на день рождения сына. Обещал выделить деньги на ремонт областного суда, но вот уже как пять лет этого не делает, ссылаясь на более важные траты. И таких мелочей сотни. Вот только ничего серьёзного в череде досадных неприятностей не было.

Спустившись в подвал, Скрипов подошел к старому замшелому шкафу и сдвинул его в сторону. Показалась дверь, вмонтированная в стену, открыв которую, Егор Елисеевич попал в святая святых своего дома. В архив. Здесь он хранил давно закрытые дела. Не все, конечно же, только особо интересные и неоднозначные.

Десяток шкафов с выдвижными ящиками, в которых накопилось очень много грязи. Грязи, в которой и Скрипову пришлось искупаться. Занимать столь высокий пост и остаться чистым, увы, невозможно. Он выдвинул ящик, подписанный буквой «В» и вытащил толстую папку. Егор Елисеевич пролистал её от начала и до конца, не особо вчитываясь, просто обновлял воспоминания.

Разум охотно подсунул хозяину воспоминания десятилетней давности. На позицию главного бухгалтера назначили тридцатилетнего парня по фамилии Вакуленко. И он добросовестно принялся выполнять свою работу. Днём и ночью копался в отчётах, документации, ведомостях и счетах на оплату.

Примерно через квартал Вакуленко пришел на приём к Архарову и притащил с собой гигантскую папку, в которой расписал, где и каким образом барон — о ужас! — скрывает налоги от Императора-батюшки. Архаров прямым текстом сказал, что Вакуленко должен продолжить дело своего предшественника и платить в казну лишь десятую часть от того, что должно.

Главный бухгалтер понял, принял — и в ответ послал Архарова на три буквы. После чего пригрозил, что об этом узнает Император. Стоит ли говорить о том, что парень из кабинета Архарова направился прямиком на рудники, где скоропостижно помер?

Скрипов же состряпал дело о том, что Вакуленко оказался казнокрадом, и теперь отбывает наказание в тюрьме. Общественность равнодушно приняла эту новость. Посадили и посадили. Кому какое дело? Убрав папку в ящик, судья задвинул его и вытащил новое дело из ящика с буквой Г.

Гуськов Игорь Валентинович. Толковый оружейник. Лучший в баронстве. Основал оружейную компанию и наладил производство автоматических винтовок ГА-57. Стреляли они исправно, да и ухода особого не требовали. Знай только, от ржавчины чисти раз в пять лет.

Гуськову хватило дурости явиться к барону и сообщил о том, что получил десяток контрактов от соседних баронств и княжеств. Мол: «Константин Игоревич, я предлагаю вам закупать винтовки в таком-то объёме ежегодно, в противном случае я буду вынужден сотрудничать с более сговорчивыми аристократами». К вечеру завод Гуськова стал принадлежать Архарову, а самого оружейника больше никто не видел.