Эволюционер из трущоб. Том 7

Вздохнув, я принялся за еду. Если есть картоху без ничего, то на вкус, конечно, та ещё мерзость: местами пришкварилась до чёрных корок, а местами вовсе недожарена. А вот вприкуску с помидором — вполне сносно. Перекусил, запил киселём и направился к ребятам. Они как раз расположились на первом этаже управы.

Больше всех обрадовался Артём. Он так был рад меня видеть, что с ходу заявил:

— Козёл. Решил и меня втянуть в ваш клуб падальщиков? — возмущённо спросил он, открыв дверь.

— Да, будем расширять спектр твоих вкусовых предпочтений, — улыбнулся я. — Собирайся. Через час отправляемся в разлом.

— Может, стоит на зачистку отправить гвардейцев? У них опыта побольше, чем у нас, — пробубнил Артём, натягивая свитер.

— Да, они настолько опытны, что практически в каждой вылазке кого-то теряли. У нас и так людей с гулькин нос. Если потеряем оставшихся…

— То Ленску конец. Понял, принял, — кивнул Прохоров, взял куртку и вышел в коридор.

— Никто, кроме нас, — заключил я и постучал в следующую дверь.

Спустя двадцать минут мы спустились в подвал под отелем, где расположился арсенал. Спускаясь по скрипучим ступеням, я услышал торопливые шаги за спиной. Это был Семёныч.

— Константиныч, вы чё там? За железяками пришли? — спросил дед, расталкивая ребят.

— Ага. А ты куда ломишься? Арсенал только для силовых структур, так сказать, — серьёзно сказал я, остановив старика.

— Деловая колбаса, — хмыкнул дед. — Чё я там не видал-то? Тож мне арсенал. Ты лучше вот сюда погляди. — Широко улыбнувшись, он продемонстрировал вставные зубы, сбросил с плеча ремень и протянул мне одноствольное ружьё.

В цевьё и рукоять ружья инкрустированы Слёзы Мироздания, от которых в сторону ствола идут десятки тонких изгибающихся линий. Линии тускло светились белым и медленно пульсировали. Ружьё Семёныч протянул мне, а после достал из кармана пару патронов, в которых вместо пули была вставлена Слеза Мироздания. На гильзе также имелись вырезанные силовые линии.

— Ты это за ночь сделал, что ли? — удивился я.

— Да ты чё? Какая ночь? Сутки кочевряжился. Еле успел. Слыхал, что вы в разлом собрались, вот думал, как раз подгадаю моментик, да презентую опытный образец, так сказать. Ежели понравится, готов на поток поставить производство — за звонкую монету, само собой. — Семёныч шмыгнул носом и зыркнул на ребят, которые совершенно не понимали, что именно попало мне в руки.

— Спасибо. Протестируем, — кивнул я. — Если что-то потребуется, обратись к Барбоскину, он выдаст.

— Та мне чё, много надо, что ль? Чтоб жратва была, курево, да постояльцы. Если с жильцами поможешь, то будет вообще шик. Агась?

— Агась, — улыбнулся я и кивнул. — То есть я могу тебе за работу ряпчиками не платить?

— С хрена ли? — удивился дед. — Работа сделана, надобно позолотить ручку-то. А то, сам понимаешь, на сухую оно и работается паршиво.

— Так ты ж и не просыхаешь, — хохотнул Леший. — Я видел, у тебя на чердаке самогонный аппарат днём и ночью трудится.

— Много ты понимаешь, — обиделся Семёныч. — То натур продукт! Для здоровья! Чтоб суставы не ломило и душа не болела. Короче, нос свой не суй туда, а то откушу. Понял? — клацнув зубами, припугнул Лешего дед, но тот лишь сильнее развеселился.

— Да понял, понял. Кстати, самогон-то неплох, — серьёзно сказал Леший и понял, что мы осуждающе пялимся на него. — Да всего один глоточек, ради интереса!

— Алкаш малолетний, — заключил Семёныч.

— С какого это я алкаш?

— А с такого. Только алкашня в одно лицо пьёт. Захочешь ещё продегустировать, меня зови. Компанию составлю, — улыбнулся Семёныч и подмигнул Лёхе.

— Так, ты тут мне бойцов не спаивай. За ружьё спасибо, а про самогон чтоб я больше не слышал. Лечись им в одну душу.

Сказав это, я вспомнил про ещё одного любителя натур продукта. Думаю, Петрович с радостью принял бы участие в дегустации самогона, но у него испытательный период ещё не прошел. Как смогу ему полностью доверять, так и получит свободу со всеми вытекающими в стакан горюче-смазочными материалами.

— Ды понял я, понял. Не шуми, — сложил руки на груди Семёныч. — Кстати, Лика вчерась за вами наблюдала в окошко-то. Дюж переживала, что тебе, Константиныч, бошку отстрелють. А когда в брюхо ножичком пырнули, так она и вовсе чуть в обморок не бахнулась. Хе-хе. Впечатлительная девка. Кстати, а эт что за фокус такой был? Научишь? А то у меня ноготь на пальце загноился, я б с радостью тоже оздоровился.

Дед закончил свою тираду и уставился на меня. То, что Лика переживала, я уже понял. Но не понял, всерьёз ли Семёныч верит в то, что я обучен некому фокусу, который поможет исцелить любую рану? Умей я подобное, то стал бы народным целителем. Катался бы по городам и весям, исцеляя всех вокруг. От этого было бы куда больше проку, чем от моих потуг остановить войны. По крайней мере, на первых парах.

— Зелёнкой помажь, и всё пройдёт. На худой конец, самогона бахни, — предложил я, продолжив спускаться вниз по лестнице.

— Хе-хе. Пожалуй, так и поступлю. Любой день лучше начинать слегка поддатым, — заявил Семёныч и бодрым шагом побежал наверх.

Оказавшись в арсенале, я уважительно покачал головой. А Барбоскин педант. Бронежилеты лежат на одном стеллаже, разгрузки на другом, оружие аккуратно сложено в коробки и обёрнуто масляной бумагой, патроны хранятся в цинках. Гранаты лежат отдельно с извлечённым взрывателем.

Мечи, ножи, топоры — расположились в дальнем углу на проржавевшем стеллаже, правда их он бережно уложил на серую ткань, пропитанную маслом, видать, чтобы сталь не соприкасалась с ржавчиной. Посмотрев на ребят, я понял, что они пялятся не на прелести арсенала, а на ружьё, которое мне вручил Семёныч.

— Это что за фонарик такой? — с интересом спросил Макар.

— Экспериментальный образец. Семёныч обещал, что убойная сила — как у гаубицы. Правда, ружьё одноразовое. Пальнул и выбросил.

— Понятно, — задумчиво протянул Макар и добавил. — Если ты не против, я из этой штуки стрелять не буду. В отличие от тебя, у меня новые пальцы не вырастут.

— Не переживай насчёт пальцев. Семёныч сказал, что если ружьишко взорвётся, то руки оторвёт по самую жопу. Одним словом, потеря пальцев была бы настоящим подарком, — улыбнулся я, заметив, как Макар сделал полшага назад.

— Значит, к этой пакости я точно не притронусь, — заявил он и направился к стеллажу со снайперскими винтовками.

— Эх, ты, — хмыкнул Серый и взял ружьё у меня из рук. — Значит, придётся мне из него шмальнуть. — Расплывшись в улыбке, Сергей направил ружьё на Макара, и тот тут же спрятался за стеллаж с бронежилетами.

— Опусти пушку! Серёга! — взвизгнул Макар, и мы покатились со смеху. — Чё вы ржёте? Серый! Скотина! Я тебе её в задницу затолкаю по самую рукоять!

— Хы-хы. Грозное оружие. Одним своим видом страх нагоняет, — оценил Серёга, возвращая мне ружьё.