Эволюционирующая бездна

Эдеард пришел в ярость. Третьей рукой он выбил входную дверь и взбежал по лестнице.

На лице Татала играла понимающая улыбка, и то же самое выражение Эдеард увидел на остальных лицах. И на лицах Марили и Анали. Обе они стояли рядом с Таталом, голова Марили покоилась на его плече, а рука Анали обвивала талию.

— Прекрати это, — потребовал Эдеард.

Татал неторопливым взглядом окинул Марили, потом повернул голову к Анали.

— Нет, — ответил он.

Марили с обожанием заглянула в его глаза.

— Я уничтожу тебя.

— Если бы ты мог, ты бы уже это сделал. Мне требовалось только доказательство. Кроме того, твои дочери уже были частью ячейки. Они научились разделять общие мысли.

— Не сердись, папочка, — попросила его Марили. — Лучше порадуйся за нас.

— Это так чудесно.

— Такая полная связь.

— Не каждый способен разделять мысли, как это делаем мы.

— Вместе все будут счастливы.

Эдеард уже почти ничего не видел от слез.

— Ты сделал с ними это.

— Мы вместе, — сказал Татал. — Мы счастливы.

— Потому что ты так сказал.

Эдеард сознавал, что в бою у него не будет против них ни единого шанса. Значит, выбора у него нет.

— Идущий–по–Воде, пожалуйста, присоединяйся к нам. Мы с тобой равны. А в качестве мэра ты сделаешь переход совершенно безболезненным и гладким.

— Ни за что, клянусь Заступницей.

Татал медленно шагнул вперед.

— Ты ведь однажды сделал это.

— Что?

— Интересно, в чем твоя сила? В единении с городом? Но теперь нам всем это доступно.

— Откажись от своей затеи, — сказал Эдеард. — Второй раз я просить не буду.

— Любопытно. — Он сделал еще шаг вперед. — Ты знаешь, что не в силах нас победить, и все же угрожаешь. Я вижу тебя насквозь. Ты уверен, совершенно уверен, что одержишь победу. — Он слегка склонил голову и почти с восхищением разглядывал Эдеарда. — Что же это? Чего у меня еще нет?

— Сначала мои дочери.

— В лавке Колфала я заметил в тебе нечто особенное. Уверенность и решимость, какой я прежде не видел ни у кого. Ты считаешь себя неуязвимым. Почему?

Сил Эдеарда хватило только на то, чтобы не отступить перед приближающимся Таталом. Он чувствовал себя словно новорожденный котенок перед водяной крысой.

— Отпусти. Их. Немедленно.

— Я уже видел, что бывает, если вы победите, — негромко произнес Татал.

— Что?

— Это твои слова. Сказанные за несколько секунд до того, как ты уничтожил Овейна и его заговорщиков. Я много раз просматривал воспоминания в стенах хранилища Спиральной Башни. В тот раз ты проявил впечатляющую решимость, Идущий–по–Воде. Это ужасное оружие не пощадило даже госпожу Флорелл. Старую женщину, хотя и далеко не безобидную, как я полагаю. Но что ты имел в виду? Я так и не понял. Ты говорил так, словно видел будущее.

Эдеард ничего не ответил. Упоминание о беспощадном возмездии его потрясло.

— Так дело в этом? — спросил Татал. — Твой секрет — дар предвидения? — Его молодое привлекательное лицо стало задумчивым. — Но нет. Если бы ты мог видеть будущее, ты бы знал, кто я и кем способен стать.

— Ты станешь ничем.

— В чем твой секрет?

Вопрос опалил мозг, словно кислотой разъедая каждое нервное окончание, так что Эдеард не удержался от крика. Он должен был признаться. Все члены ячейки присоединились к требованию Татала, усиливая давление. Третьи руки сомкнулись вокруг тела, преграждая доступ воздуха. Чужие мысли начали просачиваться в мозг, ослабляя волю Эдеарда.

У него не осталось времени на размышления и расчет, да и на то, чтобы как следует сосредоточиться, тоже. Он подумал о том моменте, когда еще был свободен — они позволили ему это сделать, — до того, как он выбил входную дверь Абрикосового дома. И потянулся к нему…

Эдеард жадно вдохнул воздух, поднимаясь из–под земли на Болдар-авеню. Пешеходы остановились, повернувшись в его сторону, в их мыслях проявился сдержанный интерес. Наверху ячейка ждала его прихода.

Он не задержался даже для того, чтобы проверить, не зародилось ли в их головах подозрение. Его память восстановила тот вечер… нет, даже день, когда он занимался астрономией…

Эдеард стоял неподалеку от «Дома голубых лепестков» и терпеливо ждал. Полдень уже миновал, на другом конце города шло заседание Высшего Совета, а в районе Тоселла Финитан боролся со своей немощью и болью.

Наконец уверенной походкой к зданию вышел молодой Татал. Он вдруг остановился и оглянулся на Эдеарда.

— Ты за мной следил, — заговорил Эдеард.

Красивое лицо Татала подозрительно нахмурилось.

— Ну и что?

— Ты боишься, что я тебе помешаю.

— Да пошел ты!

Его третья рука начала вытягиваться, в то время как из–под необычайно сильного щита не пробивался ни один отблеск мыслей.

— Ты наделен колоссальным талантом, — спокойно продолжал Эдеард. — Почему бы тебе не присоединиться ко мне? Людям этого мира нужна помощь. Ты можешь сделать много хорошего.

— Присоединиться к тебе? Принудить меня не сумеешь даже ты, Идущий–по–Воде. Я не стану ничьей ген–формой.

— Я и не собирался применять этот прием. — Его взгляд скользнул по окнам «Дома голубых лепестков». — Тебе, наверное, известно, что она как–то испробовала его на мне.

— Правда? Как глупо, что ты не научился этому трюку. А я заставил ее меня научить. — Он презрительно фыркнул. — Мне понравилось. — Она все еще думает, что контролирует ситуацию, но подчиняется моему приказу.

— Хоньо! Ты уже начал сколачивать ячейку?

Татал прищурился. Из–под его мысленного щита блеснуло недоумение.

— Чего тебе надо?

— Не тебя. С тобой я уже опоздал.

Эдеард вспомнил день за пару лет до этого. Потянулся к нему…

Он пытался. Сам удивлялся своему терпению, но продолжал отыскивать тот момент, когда в душе Татала оставалась хоть капля человечности. Если она там и была, он так ее и не нашел и под конец он усомнился в ее существовании.

Но он продолжал попытки. И вот он уже стоял у ворот города, встречая караван, который привез пятнадцатилетнего Татала. Но к этому моменту его личность уже вполне сформировалась. Он прибрал к рукам весь караван и управлял им из повозки мастера. И совсем не так мягко, как ячейкой: мужчины и женщины служили ему, а их дочери сменяли друг друга в его постели. От старых и непокорных он избавлялся по пути.

Еще раньше… Стало ясно, что Татал прибыл из провинции Уставен. Эдеард пропустил семнадцатый день рождения Тарали, но попал в столицу провинции, Грован за девять месяцев до отъезда Татала. Как раз вовремя, чтобы узнать, что четырнадцатилетний подросток при помощи телекинеза убил своего жестокого отца Матрара. А через несколько минут после этого выбросил из дома мать–алкоголичку.