Эволюция Генри

Интересно, какие меры Дэвид собирается предпринять, чтобы я не свалился под ноги местному градоначальнику, самостоятельно рассказывая об интересе Грин Хоум? Может, есть у них на этот случай что-то? И, надеюсь, это получше сломанной челюсти…

— Я все, спасибо, — кротко произнесла Летка.

— Бери рагу. — Пододвинул я к ней кастрюльку.

— Не хочу. Много, правда!

— Спасай еду, а то выкину. — Строго добавил я.

И на этот раз тоже сработало. Так что я лежал, смотрел, как Летка ест, и думал, что делать дальше. Потому что цель осталась прежней — рвануть на север. Но если реально открывать им сейфы, никто меня из Вингстона не отпустит. А применить найденное для себя — никто не даст. Так что одна надежда — на старающуюся не чавкать, но чуть ли не кошкой урчащую девчонку, отскребающую самые малые следы рагу со стенок на свою ложку. В черном теле их тут держат, недокармливают. Все идет на продажу?..

— А у тебя какой талант? — Ляпнул я, что Летка аж подавилась и закашлялась. — Извини. — Приподнялся я чуть похлопал по ее спине.

— Никогда такое не спрашивай! — Строго произнесла она. — При людях такое не произнеси!

— Почему? А как же Мэри?

— У нее — дар! Это другое! Это на помощь людям!

— Ладно, — отступил я. — У тебя есть дар?

Та укоризненно посмотрела на меня.

— Даже про дар спрашивать нельзя? — Приподнял я вопросительно бровь.

— Это табу. Нельзя. Ты не говорил — я не слышала, понял?

— Понял. Думал, такая красивая кожа — часть твоего таланта. А она оказывается, у тебя и без него красивая.

— Сейчас кастрюлей запущу! — Словно не услышала она комплимента.

— Настолько нельзя говорить? Даже так?

— Вообще нельзя. — Опасливо посмотрев на дверь, а потом, словно желая удостовериться, Летка на цыпочках подошла к ней и выглянула в коридор, и только потом вернулась, сев возле постели. — Ничего с неба не падало, никаких талантов нет. Просто Большая беда, и все. Так получилось, как большой потоп. — Горячо зашептала она. — Ты ведь камень не трогал?

Я уже автоматически отрицательно качнул головой.

— Значит, для тебя все будет хорошо! Может, в свиту к наставникам еще введут! Там только чистые. Без грязи талантов.

— Летка. Но у мэра же есть…

— Это дар!

— А какой дар у Дэвида? — Шепнул я.

А та словно в отчаянии всплеснула руками.

— Перестань спрашивать запретное! Никто все равно не знает! Слухи дойдут про твои расспросы, спину кнутом порвут! — В ужасе расширились ее глаза.

— Теперь понял. Точно понял. — Заверил я ее. — Спасибо тебе. — Искренне добавил я. — Я ж первый день, порядков не знаю.

— Просто побольше молчи, — стала Летка успокаиваться. — С наставниками не спорь, за территорию не уходи. Не дерись, — отчего-то добавила она еще. — И где твои очки?

— Потерял.

— И как ты сейчас? — Округлились ее глаза.

— Что-то вижу. Я же не слепой. — Браво ответил и даже подмигнул. — Не беспокойся, тебя вижу хорошо.

Тем более, что Летка сидела совсем близко. Даже отодвинуться хотела, но я придержал за руку.

— Я давно тут не был, что тут вообще происходит? Где все? Что это за община? Как ты тут оказалась?

— Я — с родителями пришла, — начала она с конца. — Когда стрелять начали, папа с друзьями сюда поехали — тут у нас ранчо недалеко. Хотели переждать, но не получилось. Теперь ранчо часть Грин Хоум. — Понурилась она. — Папу убили черные в первый год, мама у настоятеля Томаса в свите. Я одежду шью. Так и живем.

— Не обижают? — осторожно уточнил.

— Мама не позволит, — дернула она головой. — Но кормят так себе, — перевела она взгляд на котелки. — Спасибо.

— Грин Хоум кормит весь город? Своим не хватает?

— Хватает, — пожала Летка плечами. — Те, кто слушают наставников, получают полные порции. Непослушным кладут треть, — весело посмотрела она и поудобнее устроилась на полу.

— Положи под ноги, — я скинул подушку вниз.

— Да не холодно, — но подушку все равно умостила под пятой точкой.

— И как, с твоим непослушанием, твоей маме еще не нажаловались? — Улыбнулся я, глядя, как она возится на подушке.

Летка в ответ только помрачнела.

— Извини, — тут же отступился, не став лезть в семейные дела. — Слушай, а где весь народ? Улицы будто вымерли.

— Когда Беда случилась, было оповещение, уходить на юг, — дернула девчонка плечом, все еще будучи мрачной. — Вот все и пошли. А там мертвые пробки, дальше только пешком… Еда начала кончаться, люди стали стрелять друг в друга, набежали дикие животные… Потом пришли солдаты и стали наводить порядок. Те, кому повезло — смогли убежать обратно. Я не видела, это те, кто смогли вернуться, рассказали наставникам, а они — нам. Ничего хорошего нет на юге.

— Калифорния — под армией?

— Я не знаю. Вроде, нет. Те еще южнее.

— Мне сказали, мексиканцы переехали в Калифорнию.

— Наверное, — равнодушно пожала Летка плечами. — В городе мало кто остался. Воды нет, света нет, звери с ума сошли.

— А ты не помнишь… — Пожевал я губами. — Или, может, слышала — Лин, из нашей параллели девчонка, она уцелела?

— А, эта. — Словно услышав что-то неприятное, отодвинулась Летка от постели. — То-то ты про мексиканцев спросил, — добавила она с легким разочарованием и собралась было вставать.

— Летка. — Попытался я ее остановить, но та ловко уклонилась от моей ладони. — Да подожди ты. Она меня обворовала!

— Что? — Задержалась та и вновь ухнула попой на подушку.

— Все вынесла. Кошелек, ценности. Еще до беды.

— А вы же с ней…

— Лин отказ из универа пришел, вот чердак и сорвало. Обозлилась на меня, много плохого сделала. Если б не она, может, я на север к родне и не уехал.

— Это как? — Засветились любопытством ее глаза, а я явно оказался прощен — чем-то упоминание Лин ее сильно разозлило.

— Вот так, — скорбно развел я руками. — Я ей доверял. Документы мои уничтожила, пришлось мне к родным ехать, восстанавливать, — добавил я еще капельку лжи.

— Эта может. — Смилостивилась она. — Стерва та еще.

— Вот я потому в глаза ее и хотел поглядеть. — Поджал я губы.

— В монашки подалась, не достать ее тебе.

— Куда? — Опешил я.

— Монашеский орден «Свернутых на всю голову».

— Вот прямо так и называются? — Тряхнул я головой, будто от этого услышанное изменится.

— А?.. Нет. Я не помню, — отмахнулась Летка — Тут сект и орденов, знаешь сколько? Только эти — самые отмороженные. У них настоятельницу камень одарил, она свою паству усиливает.