Эволюция Генри
Шрифт:
Так что все, кто ждет слезливую историю о любви — в пролете. Чистый расчет, взаимная выгода, секс и общие интересы. Тем более, что Лин сразу сказала, что планирует стать стоматологом, найти мужа-врача и забыть о том, где родилась. Я хотел в «Технологический», и все равно долго не мог выдерживать Лин рядом — распирающая ее энергия была забавна первые полчаса, либо в постели. В остальное время она мастерски выносила мозг — похлеще водки, до белого шума и гудения в висках. Но когда мы оба учились, было тихо и спокойно.
На экзамены вышли уверенно, за шесть разрешенных попыток выбив что-то близкое к максимуму. Характеристики купили. Историю про
Ну а я с самого начала несся в Массачусетс по прямым рельсам — батя геройски помер, оставив пару медалек, пенсион и льготу на поступление. Сам — сирота, инвалид по зрению, работаю по будущей специальности.
В мире, повернутом на толерантности, хватило бы и «минус двенадцати» на оба глаза — с такими-то оценками. Но я все эти годы на всякий случай пытался «попадать в кольцо» и «бить по мячу» — вдруг мода изменится, всем станет жаль иранских беженцев, и квоты сирот с инвалидами отдадут им. Правда, тяжелые очки на носу — не лучшая штука, чтобы стать спортсменом, но что делать, если никого кроме спортсменов и инвалидов мир вне района не хотел к себе пускать? Из спорта, как уже говорил, турнули, но хоть с квотой повезло — обошлось. Иначе никаких чеков от матери не хватило бы — у нее новая полная семья, с которой я успел разругаться. Как и с самой матерью, считавшей помершего отца подонком — возможно, заслуженно, но слушать это каждый день — перебор. Старшую школу выбирал сам, с удовольствием переехав от навязанной родни на юг, и пусть вокруг была полная задница, зато недалеко океан, и все относительно дешево.
Свой конверт с приглашением на собеседование я уже получил. Сейчас пришла очередь Лин… Вернее, к ней приходил уже пятый конверт — первые четыре были с отказами.
Но всякий раз мы летели ко мне домой, она молнией смывала всю косметику, делала строгую прическу, переодевалась в милую и скромную блузку с длиннополой юбкой, и заставляла меня снимать на видео, как на фоне старого серванта и кресла она с уверенным видом открывает долгожданный конверт. Хочет сделать презентацию для универа, показав, как она рада и счастлива, но в то же время — это не случайность, а заслуженная награда, за которой огромный труд. Интервью с ее «бабушкой», гордой за внучку, уже снято месяц назад — осталось только смонтировать. Чтобы выиграть у хорошеньких мальчиков и девочек из благополучных семей, надо иметь нечто большее, чем хорошие отметки — вот она и старалась.
Влетев в комнату, Лин стянула через голову верх вместе с футболкой, засветив прелести, и рванула к зеркалу на столе.
Квартирка у меня скромная — зато с отдельной ванной, кухней и горячей водой. Одна спальная комната, большую часть которой занимает кровать и два широких стола с ноутбуками и принтером. Двадцать четыре квадратных метра до появления Лин казались огромными и достаточными — была ведь еще кухонька в четыре квадрата. Но женщины обладают уникальной особенностью выедать все свободное место: полки, вешалки, просто голые участки стены быстро превращались в барахолку женской одежды. А ближе к экзаменам задорный розовый лифчик мог спокойно неделю провисеть на двери в ванну. Время от времени весь хлам упаковывался мной в черные мусорные пакеты, откуда под гневные вопли Лин раскладывался обратно по полочкам уже ровненько и красиво. Но еще день-два, и энергия хаоса в голове девчонки забардачивала все обратно.
В
общем, пока Лин готовилась, принялся разворачивать черные пакеты из рулона и сгребать все, что валялось под ногами.Девчонка опасливо посмотрела на меня и свои шмотки, но вздохнула и спорить не стала — среди такого хлама не поснимаешь: бардак все равно будет виден в отражении шкафа.
Справились почти синхронно — я выставил объемистые пакеты к двери, чтобы не лезли в кадр. А Лин, прикрыв коленки юбкой, пай-девочкой присела на краешек кресла с плотным и солидным конвертом в руках.
— Мотор, начали, — зафиксировав сотовый на стойке, я одобряюще улыбнулся девчонке.
С уверенным видом и скромной улыбкой, Лин аккуратно потянулась к шву на конверте.
— Лин! Блестки на ногтях! — Чертыхнулся я, увидев красоту на ее пальцах.
— Дерьмо. — Нервно дрогнула девчонка, отложила конверт и рванула к зеркалу — отмывать спецсредством.
Потому что у хорошей девочки не может быть на ногтях черных бесят с красными рожками, искусно нарисованных мастером.
Еще раз оглядел подругу — лиф не просвечивает, соски не топорщатся под тканью, кружевное бесстыдство под юбкой никому не видно. Серьги — сняты. Нормально.
— Второй дубль, — постарался я подбодрить.
Но Лин уже нервно потряхивало. Четыре отказа. Ну же.
Девчонка взяла себя в руки, приосанилась, мягко улыбнулась и уверенным движением вскрыла конверт. Достала содержимое, скромно наклонив голову над текстом, и вчиталась.
— Сука.
Лин дрогнула, отпустила бумаги, и те свободно упали на пол. Девушка закрыла лицо ладонями и повторила слово.
Я молча подошел, посмотрел на письмо сверху вниз и даже особо не вчитываясь увидел стандартную форму отказа. Сожалеем, желаем удачи где-нибудь еще.
Отошел к окну, сел за стол.
— Лин, должны прийти еще три письма. — Не выдержав, заикнулся я.
— С отказами?! — Поднялось на меня искаженное гримасой злости лицо.
Вот дерьмо. Лучше бы молчал. Я отвернулся к мутному окну, разглядывая небо за ржавеющей решеткой — отмыть бы, да рама заколочена наглухо.
— Что морду воротишь, инвалид гребанный?! Тебе-то все легко далось!
Интересно, что именно легко?
— А ты кислоту себе в глаза залей. — Посоветовал я доброжелательным тоном.
— Что-о?! Да ты на кого пасть открыл?! Да ты, сынок мента! А я ведь никому не рассказала! Молись теперь, с-сучонок.
— Шмотки свои не забудь.
Громко хлопнула дверь, отозвавшись дребезгом стекол.
— Пошел ты! — прогремело эхом через тонкие стены.
А быстрые шаги по лестнице были слышны еще пару лестничных пролетов. Цокают-то как — только не пластиковыми каблуками, какие положено девочке, а острыми стальными накладками.
Обернулся — ну хоть сумки со своим хламом забрала. Ноут тоже успела захватить — значит, действительно, все. И хоть мы должны были расстаться, но ощущение все равно такое-себе…
Дошел до двери, щелкнул замком. Уселся за своим ноутбуком, пощелкал по пробелу, заставляя вентиляторы зажужжать, а экран включиться.
Хотелось посмотреть что-нибудь бездумное и тупое, что крутят на ТиВи, чтобы вырубить все мысли. Впервые пожалел, что нет кабельного. Впрочем, есть замена.
Зашел на стрим-платформу, кликнул в раздел «живое общение». На первом месте по зрителям крутилось какое-то самопальное ток-шоу — двенадцать тысяч онлайн смотрят. Хрен с ним, вещайте.
Кликнув на картину-превью, я откинулся на кресле.