Эволюция мага

— Пойду-ка я вздремну, — наконец поднялся из-за парты дед, когда скрывать зевки стало уже невозможно. — А ты потом просто закрой дверь, ладно?

— Конечно, лаир Орин, — пообещал я, когда он поплелся к двери. Ну а после того, как старик ушел, я все-таки залез в терминал и вдруг с удивлением обнаружил, что туда загрузили новые книги.

Это было неожиданно, но приятно, особенно в связи с тем, что в каталоге появились произведения местных классиков, множество монографий и жизнеописания великих людей, а также учебники по военной тактике и стратегии. Учебник по магическому начертанию я и вовсе встретил с восторгом, а потом скачал к себе в браслет, чтобы почитать попозже более вдумчиво. Одним словом, я порадовался, что засел сегодня за терминал не формально. Появление новых книг заставило меня провести время с пользой, так что я почти не расстроился, что сегодня не пошел в подвал.

Еще я прикинул и, учитывая несомненный интерес директора к моим прогулкам, решил, что программу аппаратного обучения нам придется сократить.

Так-то я планировал закончить ее через два, ну, может, два с небольшим месяца, благо в спокойном режиме оно бы примерно так и вышло. Потом из-за мудачного Моринэ и его жадности мне пришлось целых шесть занятий пропустить, из-за чего сроки существенно сдвинулись. Седьмой пропуск добавился сегодня. Но раз появились серьезные опасения, что при сохранении прежних сроков я попросту останусь в пролете, то я велел Эмме просчитать, что будет, если мы сократим перерывы между загрузками и проведем последние тринадцать занятий в ускоренном режиме.

Подруга этому неожиданно воспротивилась. Оказалось, что последние пакеты данных самые большие и трудные для восприятия, поскольку в них давались наиболее сложные связки, перемещения… и Эмма считала, что для хорошей переносимости время отдыха после таких загрузок стоит не сократить, а, напротив, увеличить.

Но я прямо-таки чувствовал, что нельзя ждать. Интерес директора к моей персоне настораживал. И я решил, что раз уж лэн Даорн не поленился поднять из пепла мое сомнительное прошлое, то и здесь он непременно меня проверит. Просто потому, что не походил на человека, способного удовольствоваться малым или забыть даже о мимолетных подозрениях насчет такого странного ученика, как я.

Эмма, правда, все равно настаивала на своем и упорствовала вплоть до тех пор, пока я не велел ей посчитать вероятность того, что лэн директор все-таки устроит нам дополнительную проверку.

После этого она наконец сдалась — с учетом психологического профиля этого человека, который она сама же и составила, получалось, что проверка будет в любом случае. Вопрос заключался лишь в сроках: если сейчас я буду вести себя тише воды ниже травы, то в лучшем случае кто-то из охранников заявится в читальный зал примерно через месяц, когда новые книги в базе закончатся. А в худшем, если я насторожу директора раньше, меня застукают уже через неделю.

В итоге мы сошлись на том, что загрузку будем проводить через день, если я, конечно, выдержу. В остальные дни я буду просто приходить сюда и сидеть перед терминалом, а то и лаира Орина развлекать, чтобы тот даже на суде подтвердил, что я не халтурю.

На все про все у нас должно было уйти двадцать шесть дней. И ровно в середине января, то есть зейра, по местному календарю, я должен был полностью завершить программу обучения.

«Перегрузка нервной системы… истощение нейромедиаторов… опасность для нарушения нервно-мышечной передачи… угроза деятельности мозга», — бубнила Эмма всю дорогу, пока я возвращался в учебный корпус.

Да, меня тоже не прельщала возможность после каждой загрузки превращаться, пусть даже на время, в овощ. Но шансы на провал были настолько высоки, что я все равно намеревался рискнуть. Более того, несмотря на пессимистичный настрой подруги, был уверен, что у нас все получится.

Проблема заключалась не столько в самой загрузке, сколько в минимизации ее последствий. После каждого пакета данных, как и положено, у меня зашкаливал уровень нейромедиаторов, нередко случались проблемы с координацией, некоторое время после процедуры ломило мышцы и кости, словно я прямо в модуле начинал усиленно тренироваться. Понятно, что если мы перейдем на ускоренный режим обучения, эти проблемы резко усилятся. По прогнозам подруги, меня ждали сильнейшие головные боли, замедление обычных реакций, из-за перегрузки нейронов я мог потерять в качестве учебы и даже на какое-то время утратить над собой контроль.

Но я полагал, что если Эмма меня подстрахует и ускорит регенераторные процессы, то критических последствий можно будет избежать. Например, если я увеличу время медитаций и буду больше внимания уделять растяжке, спазмированные мышцы быстрее вернутся в нормальное состояние. Если подруга своевременно устранит мелкие повреждения в нервных волокнах, вбросит в кровь гормональный коктейль и как следует меня обезболит, то я не буду походить на паралитика, который только-только встал после инсульта.

Более того, я был на сто процентов уверен, что если правильно подстегнуть мой (уже довольно закаленный, надо признать) организм и усилить его возможности к восстановлению, то ничего страшного не случится. И лишь на полпути сообразил, что мне есть к кому обратиться за помощью. И очень даже есть у кого спросить совета насчет восстановительных процедур.

— Погоди-погоди, ты что у меня просишь?! — в шоке воскликнул лэн Нортэн, когда я ввалился в лазарет и с ходу огорошил его необычной просьбой. — Чтобы я три-четыре раза в неделю закладывал тебя в медицинский модуль?!

Ну а что? Уж там-то меня точно подлатают как следует, а доктор мне, между прочим, должен.

— Но зачем?! Ты абсолютно здоров! Тебе не нужны эти процедуры!

— Они мне понадобятся, — убежденно повторил я. — Я планирую резко налечь на силовые тренировки, поэтому без вашей помощи не обойтись.

— Ни одни тренировки не доведут человека до того, чтобы с такой частотой требовать аппаратного восстановления. Для этого надо с крыши прыгнуть. Или в шахте от зари до зари пахать. В школе нет таких снарядов, чтобы ты мог довести себя до истощения. Так что не ври. Или говори, в чем дело, или я сдам тебя директору.

Я усмехнулся.

— Зачем же сразу угрожать? Думаю, нам обоим есть что рассказать лэну Даорну.

Лэн Нортэн непримиримо сложил руки на груди.

— Не надо меня шантажировать, Гурто!

— Не надо игнорировать мои просьбы, лэн целитель.

— Ты не понимаешь, о чем просишь… медицинские модули нельзя применять на полную мощность так часто! Они на это не рассчитаны, как и человеческое тело, кстати! Использование всех возможностей модуля — это крайняя мера! Только в том случае, если человек и так находится на грани жизни и смерти! Во время процедуры в твой организм вводится такое количество стимуляторов, что при любых других обстоятельствах это может быть опасно! А для ребенка это опасно вдвойне! И я в прошлый-то раз рискнул только потому, что другого выхода не было! Облегченного варианта, предназначенного для детей твоего возраста, тебе было явно недостаточно, поэтому я пошел на риск! Дал тебе взрослые дозы, и это, к счастью, помогло! Но больше я так рисковать не намерен! И доступа к модулю не дам, пока ты не расскажешь, в чем дело, и пока я не удостоверюсь, что ты своими действиями не подведешь меня под трибунал за непредумышленное убийство!

Я недоверчиво нахмурился.

— Вы отказываете мне лишь потому, что опасаетесь случайно убить?

— Конечно! Неужели я недостаточно хорошо объяснил?!

«Аура субъекта стабильна, — подсказала Эмма, заодно сменив мне спектр зрения, чтобы я сам мог в этом убедиться. — Субъект не лжет».

Хм. Действительно не лжет. Несмотря на то, что считывать эту информацию меня никто специально не учил, но я и сам уже начал кое-что в этом понимать. Чем стабильнее рисунок ауры, чем четче ее края и чем меньше в ней красных оттенков, тем спокойнее и увереннее в себе человек. Расположение цветовых пятен тоже имело немаловажное значение, поэтому, увидев, что в целом и общем аура лэна Нортэна стабильна, хоть и выражает некоторую тревожность, а в нее тонах преимущественно преобладают ровные желтовато-зеленые цвета, я успокоился.