Евреи, Бог и история

В 1918 г. англичане и евреи недооценили арабский национализм. Теперь арабы, в свою очередь, недооценили силу еврейского национализма. Воля к победе снова подняла евреев. В ходе боев обозначился перелом. Евреи осознали историческое значение этой войны. Они сражались на земле, где их предки боролись с ассирийцами, вавилонянами, египтянами, сасанидами, селевкидами, трижды восставали против римлян. Отчаяние неравной обороны сменилось уверенностью в победе. Арабы натолкнулись на стену психологического сопротивления. Они не могли понять, что произошло. Евреи остановили арабский натиск на всех пяти фронтах. Война, которую арабы думали выиграть за неделю, истощила их на второй месяц. Одиннадцатого июня они с благодарностью согласились на условия перемирия, предложенные посланником ООН графом Бернадоттом.

Обе стороны использовали перемирие для укрепления своих рядов. Ни одна не намеревалась, конечно, прекратить войну. Под предлогом нейтральности западные страны наложили эмбарго на закупки оружия. Израильтяне предвидели опасность и заранее запаслись оружием в Чехословакии. По воздушному мосту, получившему название «Черного», поскольку Полеты производились по ночам, израильские летчики переправили в страну ружья, пулеметы, 75-миллиметровые орудия и другое снаряжение, необходимое для следующего раунда схватки. Евреи, служившие во время войны в английской и американской авиации, вели в Израиль купленные, где только можно самолеты, заправляя их на тайных базах, оборудованных в Англии, Франции, Югославии, на Корсике их бывшими товарищами по оружию. Евреи с нетерпением ожидали, когда арабы нарушат перемирие.

Арабы были еще более нетерпеливы. С помощью английской артиллерии и танков они значительно улучшили свое положение. Новая мобилизация увеличила количество их бойцов с 24 до 60 тысяч человек, против которых евреи могли выставить только 20 тысяч. Не было сомнений, что на этот раз победа будет на стороне арабов.

Когда месяц перемирия истек, арабы двинулись в стремительное наступление, которое в мгновение ока привело их в пределы досягаемости израильского оружия. Арабы в замешательстве отступили: израильская контратака заставила их бежать. Война перешла на арабскую территорию. Второй ее раунд длился всего десять дней. Арабы снова запросили перемирия, и услужливый Бернадотт оказался тут как тут – с белым флагом и условиями прекращения огня на неограниченный срок.

Эти условия были нарушены столь же открыто, как и предыдущие. Евреи жаждали еще одной схватки для того, чтобы улучшить свои позиции. Арабы, уверенные, что произошла какая-то ошибка, жаждали еще одной схватки, чтобы покончить с евреями.

На египетском фронте арабы владели пустыней Негев. Отсюда они начали свое наступление на Иерусалим. Евреи только того и ждали. Их контратака была столь мощной, что они, не останавливаясь, перешли египетскую границу и подошли к главной египетской военной базе Эль-Ариш. Захват Эль-Ариша открывал израильтянам путь на Каир. Англичане дали понять, что если израильтяне не отступят, Британия ввяжется в войну. Израиль отступил. Египет запросил перемирия. Другие арабские страны одна за другой последовали его примеру. Война была окончена. Израиль был возрожден – на этот раз не ценой денег, а ценой крови его сыновей. Небо оказалось на стороне правых, а не на стороне сильных.

Еще гремели орудия, а еврейские государственные деятели уже намечали основы будущего израильского общества. В основу были положены древние принципы еврейской демократии. В 1949 г. были проведены первые всеобщие выборы. Был создан парламент – Кнессет. Хаим Вейцман был избран первым президентом страны. Давид Бен-Гурион стал ее первым премьер-министром.

Седовласый и загорелый, сентиментальный и хитрый, неуступчивый и добрый, он соединял в себе черты всех четырех типов руководителей революции и с одинаковой убежденностью выступал последовательно во всех четырех ролях, полагавшихся сионистскому революционному циклу. Он родился в 1886 г. в польском городке Плонске, рано взбунтовался против прозябания в местечке, ушел из него в Хаскалу и западное Просвещение, быстро и жадно воспринял сионистские идеи, вступил в движение и сам себя «мотивировал» переехать в Палестину в 1906 г. Здесь он стал земледельцем ив 1910 г. основал собственную партию и собственную газету. В 1912 г. он перешел в ряды «политиков», поступил на юридический факультет Константинопольского университета, но по возвращении в Палестину был изгнан турками как потенциальный возмутитель спокойствия. Во время Первой мировой войны он помогал Жаботинскому набирать солдат в его Легион и вступил в него сам. После войны он стал одним из ведущих политиков Палестины. Его энергия и целеустремленность сыграли немалую роль в передаче Британии палестинского мандата в 1922 г. и в исходе голосования в ООН в 1947 г.

Как только Израиль провозгласил себя независимым государством, Бен-Гурион понял, что очередная фаза сионистской революции подошла к концу. Он перешел на роль государственного бюрократа. Пришло время, когда бюрократам предстояло упрочить завоеванный успех, установить новые порядки и ввести революционный пыл в русло нормальной жизни. Новая демократия «свободы и благоденствия» требовала подведения под нее прочной базы.

В Израиле не должно было быть граждан «второго сорта». Ни один еврей не должен был нуждаться в доказательстве своего права жить здесь. Все, что ему для этого требовалось, – это ступить на израильскую почву и объявить себя израильским гражданином. Право участвовать в выборах, право на образование и право на любой труд по способности были гарантированы всем жителям страны, независимо от религии, пола или социального положения. Впервые в истории право голоса получили также арабские женщины.

В соответствии с призывом Ахад-ха-Ама, Бялика и Черниховского – израильские лидеры видели в будущем Израиле не только «землю, где течет молоко и мед», но и страну высокой образованности и культуры. Школы открывались во всех уголках страны. Образование было объявлено обязательным. Вместе с деревнями, поселками и городами начали создаваться музеи и консерватории, театры и оперные студии, художественные галереи и училища. Уже в 1960 г. в Израиле было больше газет, журналов, художественных галерей, музеев, школ и симфонических оркестров на душу населения, чем в любой другой стране мира.

Две цифры делают эти достижения еще более примечательными. В 1922 г. площадь Палестины имела 45 тыс. кв. миль, на этой территории с трудом существовали 750 тыс. человек. В 1948 г. вследствие следующих один за другим разделов (раньше британскими властями, а потом ООН) территория Израиля – всего лишь 8 тыс. кв. миль. Тем не менее, в 1960 г. он обеспечивает существование 2 миллионов человек (из них 200 тысяч арабов). И хотя лишь незначительная часть этих двух миллионов была уроженцами страны, сила еврейской идеи единства народа оказалась столь велика, что евреи из Йемена и Германии, Марокко и России, Турции и Польши слились здесь в единый, новый израильский этнос. После двух тысячелетий рассеяния евреи снова воссоединились в один народ, в одну нацию.

Сионистская революция завершилась. Еврейское государство создано. Означает ли это исполнение еврейского предназначения или лишь очередной этап в безостановочном марше еврейской истории?

Изгнанные на свободу

Воссозданием Государства Израиль мы заключаем наш рассказ о четырехтысячелетней одиссее еврейского народа. Сорок веков, с двадцатого века до нашей эры по двадцатый век нашей эры, этот народ боролся, сражался, умирал, возрождался, отступал и наступал. Он рассеялся по всем континентам, пережил шесть цивилизаций и выжил вопреки всему. После странствий в Ханаане, рабства в Египте, поражения в Иудее, пленения в Вавилоне; после контакта с греками, подъема при Маккавеях, угнетения при римлянах; пройдя купцами и банкирами через историю феодальной Европы, «народом Книги» через историю мусульманства, «сынами гетто» через историю средневековья, новой элитой общества и трагической жертвой гитлеровских лагерей через историю нового времени, этот народ снова вернулся на свою древнюю родину – как ее хозяин. В этой книге мы старались показать его историю не как череду династий, войн и преследований, а как последовательность идей, порожденных евреями в ответ на задачи, которые ставила перед ними жизнь.

Каков же итог этой величественной саги? Является ли выживание еврейства чистой случайностью, а их история – бессмысленным набором событий, «пустой болтовней», как говаривал Генри Форд? Была ли их судьба предопределена какими-то детерминистическими силами? Объясняет ли ее марксизм? Быть может, судьба еврейства была предопределена материальными условиями его существования? Означает ли это, что способ обработки земли и формы обмена товаров вызвали появление к жизни концепции монотеизма? Что социальная система времен пророков вдохновила их пророческие произведения? Но может быть, правы историки психоаналитической школы? И тогда еврейская история выражает то, что скрыто в еврейском подсознании? Объясняет ли это возникновение Торы и Талмуда, караимства и Каббалы, хасидизма и сионизма? Не предложат ли нам ответ историки философской школы? Можно ли объяснить еврейскую историю шпенглеровскими «циклами эволюции»? Но почему тогда евреи не исчезли по завершении своего «цикла»? Способна ли теория «вызова и ответа», предложенная Тойнби, объяснить нам этот феномен? Тогда, может быть, он прав и еврейство – всего лишь окаменелость, сохранившаяся со времен сирийской цивилизации? А что, если вся еврейская история совершалась при поддержке некой Божественной силы, согласно некоему, пока еще скрытому плану? Может быть, искомый ответ даст нам теология?

Задача историка – не только регистрировать дела человеческие, но и пытаться дать им объяснение. Тем, кто не может принять концепцию Божественной воли, мы предложим иное объяснение, не требующее ссылки на сверхъестественные силы. И все же не следует забывать, что сквозь всю пеструю мозаику событий и идей еврейской истории непрерывно тянется одна общая, сквозная нить – иллюзия, мечта или вера Авраама в Божественную избранность евреев.

Нас учили делить историю на древнюю, средневековую и новую. Поэтому мы часто затрудняемся воспринимать ее в каком-либо ином делении – например, как возникновение и исчезновение цивилизаций, вызываемые не столько военными победами и неудачами, сколько круговоротом идей. За всю свою историю человечество сумело создать не более двадцати-тридцати цивилизаций. Большинство из них уже исчезло, часть еще борется за существование, некоторые только формируются, и ни одна не находится сейчас на вершине творчества. Как возникали эти цивилизации? Что ими двигало? Историки могут только строить догадки. Самыми плодотворными из таких догадок кажутся мне две – «фаталистическая» теория Шпенглера и теория «свободной воли» Тойнби. По Шпенглеру, человек не способен изменить свою судьбу. По Тойнби, человек может на нее повлиять. В этих теориях скрыто объяснение еврейского парадокса, хотя их создатели не удостоили его более чем примечанием. Не может ли еврейская история быть вложена в рамки и объяснена на основе двух противоречащих друг другу теорий? Попробуем рассмотреть подробнее эти теории.