Евреи и пророк

Более того, они, защищая свою отчизну, становятся шехидами, погибают, проливая кровь за землю, и думают, что та земля, которая накрыла их во время похорон этого стоит.

Все время я отражал Его удары, отступал от него, а Он, нападая на меня, не переставал говорить:

– А ты, как я посмотрю, не плохо дерешься. Ну, нуВот и военные, вот, вот, в кольчугах, с мечом в руках защищающие рубежи своей Родины, своего короля. Из-за своей почетной профессии они горды. Свою душу вкладывают они в работу, теряют здоровье, время, молодость, но потом и вовсе не жалеют о загубленной жизни, ибо считают себя бывалыми, видавшими виды людьми, при этом получая крохи за былые заслуги, и не имея никакого уважения.

Есть такие дряхлые старики, которые надевают на голову парик, красят свою седину, вставляют себе зубы, усиливают половую функцию, удлиняют свой половой орган, сидят на диете, едят только фрукты, овощи, и жалобно вздыхают на молоденьких девиц.

А вон рыхлые женщины – старухи, которые не отходят от зеркала, демонстрируя при людях свое увядшее тело, соревнуясь с юными девками, потягивают вино, смеются, танцуют, и довольны собой.

Может ли быть что – либо глупее? Да нет! Нет, нет, и нет!!!

Он нанес мне кинжалом два ужасных удара, второй коснулся моего плеча.

Подошел Он совсем близко ко мне, чтоб нанести третий удар, окончательный. Еще раз я отступил назад. Но вдруг Он остановился, и неожиданно с шумом бросив на землю кинжал, сказал:

– От тебя шикарно пахнет, Мохаммед. Что за запах это? А? Эй, Мохаммед, чем надушился ты?

– Ничем – смиренно я ответил.

– Ну в общем, твое дело. Не хочешь, помолчи.

Так вот! Кругом сплошной разврат! Комедия и фарс. Но так надо. Что лучше: наслаждаться, веселиться, или повеситься? Что случилось бы, если кругом были бы одни мудрецы? Пошло бы развитие вперед! Пришлось бы все начать с нуля!

Создал я много наций. Много! И каждую поровну наделил глупостями. Без нее не было бы прогресса.

Англичане считают себя высшей расой, родовитой нацией. Французы приписывают себе красоту лица и вкусную кухню. Русские присвоили себе первенство в литературе и ораторстве. Греки мнят себя творцами всех наук. Испанцы считают, что основали воинскую славу, опираясь на историю амазонок, конквистадоров, кабальеро, идальго. Немцы бахвалятся четкостью и усердием. Арабы притязают на обладание единственно истинной религией, и смеются над суеверием остальных. Евреи же доселе ждут свою Мессию, цепко держась за Моисея.

И как я смеюсь, когда все эти идиоты бывают одураченными, оставаясь с носом. Короче говоря, когда я гляжу на людскую суету, то вижу стаю мух, которые дерутся, воюют, грабят, обманывают, умирают и рождаются. И этим я сыт полностью!

Человек глуп, он верит счастью, которое никогда не наступает. И не наступит. Это иллюзия, которая всегда близка, и все – таки вечно далекая, недостаточная.

Но человек туп, ему не нужно счастья. Хватает и того, что он надеется на счастье. Вот и все. Одной надеждой способен жить разве что человек. Ни одно животное не прельщается надеждою, а человек – это безмозглое создание, кормится только надеждой. Это меня раздражает.

И вынужден я посылать к вам землетрясения, смерчи, ураганы и войны, и уничтожить целыми тысячами этих недолговечных тварей.

– Но быть глупцом – это же несчастье?! – дерзнул я спросить всевышнего.

Я тоже отложил в сторону свой кинжал.

Не ожидал Он моего вопроса. Остановился, опустил веки, и ответил:

– Нет! Это значит быть человеком, ибо значит быть глупцом! Ибо именно человек создал науку. Кому нужна наука? Кому?! Вместе с наукой пришла беда. В былые века люди не знали учености, подчиняясь только указам Природы. Какой толк и от языкознания, если у всех народов был общий язык? Кому нужна логика и психология, если не было различных мнений? К чему нужны знания законов при отсутствии преступлений? К чему? Кому нужна религия, которая тщетно пытается исследовать, если еще исследует, то, что находиться в поднебесье?

Природе ненавистна всякая подделка, и лучше бывает то, что не искажено ни наукой, ни человеком.

Мохаммед, послушай, все это называется комедией жизни! 5000 лет назад Адам и Ева выпили дурное вино. И одних глупцов стал производить их нектар. Так что, таков мой закон:

– Или пей это вино – или, пошел прочь!

Если нет, не выпьешь это ты, то знай, что скоро, очень скоро, твои враги отравят баранью грудинку, которую ты очень любишь есть. Намажут индийским ядом это мясо, и об этом ты не узнаешь. Ты должен будешь по запаху узнать это. Но ты съешь его, ты должен умереть! Скоро будет месяц – сафар. Съешь, съешь это мясо''. Все!

Это признание меня так поразило, что я лежал у обрыва еще долго, а Он в белом одеянии медленно уходил в сад. Даааа Вот это дааа

Ни слова. Только учащенное дыхание. Я чувствовал, что достиг того момента, когда ни один человек не захочет мне верить. И все же я продолжу свой рассказ.

Что происходит? Что? Я хочу найти изюминку. Что было главным для меня?

Не то ли, что я стал пророком? Или когда-то был сарваном, а до того пастухом, еще раньше ребенком? Или что мне некогда, в давно исчезнувшие времена, нравилась одна девушка?

В ужасе я поднял глаза. И тут я все понял! Понял!!! Так это и была жизнь?! Это было все?! И я ударил себя по лбу и оглушительно рассмеялся.

А между тем сон пролетал. Никогда прежде мой сон не летал так быстро и неумолимо. Мне казалось, будто я стою на том же самом месте, на обрыве, а подо мною опять кипит жизнь. Но она кипит глубоко внизу, а я стоял уж слишком высоко. Я был почти в небесах.

Этот сон изменил меня. Я стал одновременно старше и моложе. И это все во сне.

Кем же был я в прошлой жизни? Кем? Меня обожгла догадка!

Многие поколения отработали мою карму, освободили от оков и цепей судьбы. Они это сделали для меня, не осознавая того сами. И моя карма очистилась, они открыли мне путь, поэтому я стал пророком.

Внезапно я почувствовал некий запах, вкус, испытал смутные и хрупкие ощущения – кожей, глазами, сердцем.

Может быть, это было в прежние времена, а может быть, еще в колыбели, но был со мной запах, и я чувствовал, что в нем живо нечто, о чем я не знал, и чего не мог назвать и определить. Это был божественный запах.

Многое я отдал бы даже сейчас за этот запах. Это был невероятный, неземной запах.

Ведь в меня влюбилась эта девушка, изначально понюхав меня. И те посланцы с неба, эти высокие, очень высокие люди в белом шепнули мне то же самое.

Многое отыскал я в беспомощных блужданиях по пропастям памяти. Одного я лишь не нашел: что значил для меня этот запах?

Я стоял в глубине долины, у реки Евфрат, под широкой зеленой листвой тихо текли воды, а все остальное затихло в ожидании.

Река текла мощно, шумя своими водами, ударяясь о большие камни берега.