Еврейское остроумие

— Когда мы вчера ехали на телеге через лес, за нами погналась по меньшей мере сотня волков.

— В самом деле, сто волков?

— Ну, если их было пятьдесят или двадцать, вам от этого легче?

— Значит, их было двадцать?

— Я вас не понимаю. Разве в числе дело? Разве один-единственный волк — это не ужасно?

— Ага, значит, там на самом деле был один волк?

— Ну а кто там еще, по-вашему, мог рычать в кустах?

— Когда я минувшей зимой ехал в экипаже через Карпаты, за мной погнались девяносто девять волков.

— Почему именно девяносто девять?

— Я, собственно, хотел сказать: сто, но ведь тогда вы наверняка сказали бы, что это преувеличение.

Еврей идет по тракту. Встречается ему крестьянская телега. Еврей спрашивает крестьянина:

— Далеко отсюда до деревни Сатьмази?

— Полчаса.

— Можно с вами поехать?

— Садись.

Они едут полчаса. Еврей начинает беспокоиться.

— А теперь — далеко еще до Сатьмази?

— Добрый час или около того.

— Как?! Перед этим вы сказали, что полчаса!

— Так мы же едем в другую сторону.

Северный вокзал в Вене. Ицик подходит к билетной кассе и нерешительно бормочет:

— Скажите, до Кракова можно ехать прямо или надо делать пересадку в Перемышле?

— Давайте быстрее, — торопит его кассир.

— А вы разговаривайте повежливей! — возмущается Ицик. — В Вене ведь и другой вокзал есть.

Шмуль обращается к кассиру:

— Будьте так любезны, скажите, сколько стоит доехать до Тернополя?

— Двадцать крон.

— Двадцать крон! Какой ужас! Ваше благородие, сделайте бедному еврею скидку на пятьдесят процентов.

— Я сказал: двадцать крон!

— Ну хорошо, зачем кричать? Давайте скажем так: восемнадцать крон — и по рукам!.

— Убирайтесь к дьяволу!

— Ша, не надо так о себе воображать! Смотрите, на той платформе стоит еще один служащий! Я сейчас пойду к нему и спрошу, что он может мне предложить.

Шмуль спускается на пути и, пренебрегая опасностью, шагает по рельсам. Кассир испуганно машет ему: дескать, вернитесь немедленно. Шмуль с гордым видом отмахивается:

— Поздно, ваше благородие! Со мной гешефта теперь у вас не получится!

Вариант.

Розенблат обращается к кассиру на вокзале:

— Ваш билет стоит ужасно дорого! Сделайте мне скидку!

Кассир в ярости. Розенблат еще раз пытается растолковать, чего он хочет. Поезд тем временем уходит.

Розенблат, торжествуя:

— Вот видите? Теперь вы совсем ничего не получите!

— Пожалуйста, мне билет до Гамбурга! — просит Краковер.

— Через Ульцен или через Штендаль?

— Через две недели.

— Куда? — спрашивает кассир.

— Афцу (т. е. "до" на идише)Познань.

— "Афцу" Познань у нас нет билетов, у нас есть нах Познань (правильно по-немецки: nach Posen; но" nach" означает еще и "после".)

— Зачем кричать? Давайте мне "после" Познани, тот кусочек я пройду назад пешком!

Носильщик:

— Могу я взять ваш чемодан?

Мандельброт:

— А что, разве я несу его неправильно?

На вокзале во Львове. Старая еврейка спрашивает еврея:

— Когда уходит последний поезд на Тернополь?

— До этого, — отвечает тот, — вы все равно не доживете!

У еврея перед самым носом ушел поезд. Еврей, презрительно:

— Тоже мне хохма!

Варианты.

1

Еврей — поезду:

— Зря ты так старался. Я и не собирался на тебе ехать!

2

— Нет, вы мне скажите, разве это не антисемитизм?

Еврей стоит на платформе и жалобно причитает:

— Я опоздал на поезд всего на полминуты!

— А представляешь, — говорит ему другой, — как было бы досадно, если бы ты опоздал на целых полчаса!

Кон сел не на тот поезд. Он спрашивает у сидящего напротив пассажира:

— Куда вы едете?

— Из Варшавы в Ковно.

— Нет, до чего дошла техника! — восхищается Кон. — Вы едете из Варшавы в Ковно, я из Ковно в Варшаву, и мы оба сидим в одном поезде, только едем в разные стороны!

— Поезжай с Богом, сынок! Когда прибудешь на место, возьми пустой конверт с маркой и брось в почтовый ящик: я его получу и буду знать, что все в порядке.

— Папа, лучше давай я пошлю конверт без марки. Ты его получишь и откажешься платить за доставку, но все равно будешь знать, что у меня все в порядке!

— Зачем ты хочешь ехать в Познань?

— Если мой тесть поедет в Познань, он и меня возьмет с собой в Познань. А если он не поедет в Познань, то почему бы мне не поехать в Познань?

Поезд трясет и бросает, как никогда. Пассажиры начинают беспокоиться. Особенно громко причитает какая-то еврейка.

— Что вы так кричите? — обращаются к ней пассажиры. — Вас трясет не больше, чем нас, но никто же из нас не паникует!