Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945
Шрифт:
ПРЫЖОК В МОРЕ
Предстояло решить довольно сложную задачу – как доставить Хаммера в Данию. Радиосвязи не было, а значит, не было и возможности договориться о встрече с какой-нибудь из групп Сопротивления. Майор Тейлор предложил сбросить агента в море. Этот вид парашютных прыжков ранее не использовался агентами SOE, однако полковник Ньюмен в школе Рингвей уже провел серию удачных экспериментов по прыжкам на воду.
Хаммер прыгал 20 октября над проливом Каттегат в некотором удалении от побережья. Поверх обычной одежды на нем был специальный водонепроницаемый костюм. До Копенгагена агент добрался без приключений.
В Копенгагене Хаммер (Линдберг) обнаружил, что Нильсен по собственной инициативе связался с Могенсом Фогом, тридцатипятилетним врачом, который продолжил дело
Один из его помощников, Оле Киллерих, также иногда ездил по заданию SOE в Стокгольм. Именно к этому человеку Хаммер обратился за помощью, когда потребовалось переправить трех агентов – Хансена, Петерсена и Миккельсена, за которыми охотились немцы, в Швецию. В конце ноября агентов и миссис Миккельсен поместили в доме миссис Эмми Валентин, расположенном в Хэе-Скодсборге, небольшой деревушке на самом берегу Эресунна, как раз напротив шведского города Ландскруна.
В соответствии с разработанным планом, люди должны были переправиться через пролив на весельной лодке 2 декабря. Однако в этот день в море было слишком много дрейфующего льда. Поэтому неудачливым путешественникам через некоторое время пришлось вернуться в дом миссис Валентин. Участок побережья, где происходили описываемые события, хорошо охранялся немцами. Поэтому очень скоро немецкий патруль заметил следы на снегу.
Солдаты полевой жандармерии совместно с датскими полицейскими окружили дом. Один из полицейских, сочувствовавший Сопротивлению, сумел подать сигнал в дом. Киллериху и миссис Валентин удалось скрыться. Однако агенты SOE были арестованы.
Шеф датской полиции Эйвинд Ларсен потребовал, чтобы арестованные остались у датских властей. После продолжительных переговоров немецкий главнокомандующий генерал фон Ханнекен пообещал, что, если заключенные будут переданы сотрудникам СД, он лично гарантирует им жизнь. В этом случае немец сдержал свое слово. Хансен, Петерсен и Миккельсен были отправлены в концлагерь и остались в живых.
Оставшиеся без помощи Хаммер и Нильсен внезапно обнаружили, что обречены на бездеятельность. Даже те лидеры Сопротивления, которые раньше оказывали помощь агентам SOE, теперь разочаровались и не видели никакой выгоды от сотрудничества с Бейкер-стрит. Они очень часто обращались в стокгольмский офис с просьбой о поставках оружия и взрывчатки, но почти никогда не получали желаемого. Частично это происходило потому, что датское отделение всегда находилось в SOE на положении Золушки, играла роль и общая нехватка оружия и транспортных средств для его доставки. К тому же руководство SOE пребывало в уверенности, что движение Сопротивления в Дании все еще слишком слабо.
Горькие жалобы лидеров датского Сопротивления регулярно передавались Мунком и Кристенсеном в Лондон. А козлом отпущения стал Хаммер. Он не был трусом, но жить и работать, постоянно подвергаясь опасности, всегда нелегко, в таких условиях никто не гарантирован от неверных шагов. На Хаммера стали поступать жалобы, что он своими действиями ставит под удар движение Сопротивления. В феврале 1943 года коммандер Холлингворт решил отозвать его.
По мере приближения высадки союзнических войск в Северной Франции становилось ясно, что Скандинавским странам принадлежит в планах союзников немаловажная роль. Датскому отделению SOE стали уделять немного больше внимания, однако оно все еще оставалось самым малочисленным на Бейкер-стрит. Весь его штат размещался в трех небольших комнатках.
В качестве подготовки к расширению деятельности майор Тейлор, сотрудник датского отделения, посетил Стокгольм, чтобы обсудить с Эббе Мунком планы на будущее. Эйджил Борх-Йохансен после приезда в Лондон начал работать на Бейкер-стрит.
Весной 1943 года бомбардировщики Королевских ВВС впервые получили приказ атаковать цели на территории Дании. Налету подверглись немецкие военные объекты, казармы, в которых
размещались немецкие солдаты, а также крупная судостроительная верфь «Бурмайстер и Вейн» в Копенгагене. Хотя в результате бомбардировок имелись жертвы среди мирного населения и был нанесен немалый ущерб экономике страны, датчане приветствовали первые признаки интереса к себе со стороны союзников. После каждого налета на стенах и тротуарах Копенгагена появлялись сотни букв V – знаков победы.Датское отделение SOE переживало далеко не лучший период, когда его сотрудникам все-таки удалось найти человека, способного возглавить работу на месте.
ЗАСТОЛЬНЫЙ РАЗГОВОР
На замену Хаммеру Холлингворт решил направить Флемминга Брюна Мууса – большого добродушного человека, всегда готового первым улыбнуться и обладавшего неистребимой тягой к приключениям. До войны он успел объехать весь мир, поработать в качестве моряка, инженера, старателя. В Лондон он приехал в 1942 году, был завербован SIS, но вскоре прослышал, что есть более интересная контора. Он нашел дорогу к Иверсену и Холлингворту и был направлен в специальную школу SOE в Хетероп-Касл.
Муус понимал, что ему нелегко будет заменить Хаммера, человека, который, по словам Холлингворта, «пошел на огромный риск, снова вернувшись в Данию после того, как едва сумел избежать ареста гестапо». Но вместе с тем Холлингворт не сомневался, что Хаммер находится «под колпаком» и его необходимо отозвать. Так он и сказал Муусу.
Для отправки в Данию было набрано две команды. В первую входили Оле Гейслер, Ганс Хенрик Ларсен, Гюннар Кристьянсен и Адольф Ларсен, во вторую – Флемминг Муус, Эйнар Боллинг, Вернер Йохансен и Пауль Йенсен. Новая сеть получила кодовое название Table. Хаммер, который все еще находился в стране, стал Главой Стола, радист Дуус Хансен получил имя Скатерть, второй радист Гюннар Кристьянсен – Салфетка. Полный энтузиазма Флемминг Муус стал Застольным Разговором. Остальные агенты были названы в продолжение игры Солью, Перцем, Мармеладом и т. д.
Муус получил документы на имя коммивояжера Карла Меллера. На его английских рубашках были пришиты ярлычки известного копенгагенского магазина, на куртке, купленной на Реджент-стрит, значилось имя датского портного. Борх-Йохансен подробно проинструктировал агентов о связях и явках. И 12 марта 1943 года Муус и его команда были сброшены недалеко от озера Нордум на Ютландии.
Операция прошла не вполне гладко. У парашютистов были с собой велосипеды, которые сбросили в специальных контейнерах. Поскольку пилот не нашел подготовленную для сброса площадку, фактически агенты прыгали «вслепую». Обнаружив, что на земле их никто не ждет, они решили поехать на своих велосипедах в Стовринг. Там в местной школе им была дана явка. Директор школы Роберт Стаермос был давним участником Сопротивления, который много помогал Роттбелю и другим агентам SOE. Поскольку Пауль Йенсен во время приземления получил травму, процессия ехала довольно медленно. Заметив на дороге немецкий патруль, агенты утопили велосипеды в одном из многочисленных мелких озер и продолжили путь пешком. На следующее утро немцы обнаружили один из велосипедов и немедленно начали «охоту на британских террористов». К сожалению, это произошло раньше, чем ожидал Муус. Агентам пришлось спешно покинуть школу и разделиться. Муус направился в Ольборг на встречу с руководителями Сопротивления, чьи имена ему сообщили в Лондоне. Вскоре он добрался и до Копенгагена, где встретился с Хаммером. Остальные члены команды перебрались в Терндруп в ожидании дальнейших указаний.
Муус с тревогой ожидал первой встречи с Хаммером. Он не знал, как лучше объяснить этому человеку, что ему необходимо сдать дела и возвращаться в Лондон. Конечно, Холлингворт отправил соответствующее сообщение Хаммеру. В нем говорилось, что агент слишком долго подвергал свою жизнь риску, поэтому заслужил право на передышку, а приобретенный им опыт полевой работы будет весьма ценным для работы в Лондоне. Однако одновременно Холлингворт отправил еще одно сообщение, на этот раз Дуусу Хансену. В нем он объяснял свое решение совсем иначе. Он писал, что Хаммер никогда не отправится обратно и никогда не получит должности в Лондоне. Отношения Хаммера с Данией закончены до конца войны. Он стал откровенной обузой.