Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945
Шрифт:
Во время норвежской кампании неоднократно проводились рейды на прибрежные территории, такие, как операция «Нож» в конце апреля 1940 года. В процессе этой операции группа офицеров под командованием лейтенант-полковника Брайана Мейфилда, многие из которых были бывшими финскими добровольцами, должны были высадиться с подводной лодки «Лентяй» в Согне-фьорде, установить связь с норвежскими партизанами и взорвать железнодорожную ветку Берген – Осло. Именно такого рода задания получали агенты SOE на протяжении последующих четырех лет. Однако по пути к берегам Норвегии «Лентяй» был атакован немецкой подводной лодкой, в результате чего в его корпус угодили две торпеды, и подбитая субмарина поспешно отбыла на ремонт в Россит.
Следующая попытка была предпринята в мае и оказалась более успешной. Двенадцать
Скандинавское отделение было одним из первых, созданных в SOE. Его возглавил сэр Чарльз Хэмбро.
Летом и осенью 1940 года норвежцы всеми правдами и неправдами старались бежать из страны. Чтобы добраться до Великобритании, они совершали весьма опасные морские путешествия на маленьких лодках. В общем потоке беженцев в сентябре в Лондон прибыл Мартин Линдж, известный актер из Национального театра Осло. Линдж был ранен в одной из стычек с немецкими оккупантами. По воле случая он оказался соседом одного из офицеров скандинавского отделения SOE лейтенанта Чеворта-Мастерса, владевшего небольшой фермой на юге Норвегии. Оказавшись в Лондоне, старые знакомые стали немедленно собирать вокруг себя норвежских добровольцев.
Трое будущих агентов – Од Стархейм, Конрад Линдберг и Фритьоф Педерсен – прибыли в Абердин в августе на борту 21-футовой моторной лодки с громким названием «Викинг». Еще три их соратника некоторое время уже находились в Лондоне – это Рубен Лангмо (принимавший участие в алвикской операции), Нильс Нордланд и Гуннар Фаугнер. Они стали первыми норвежцами, прошедшими обучение в SOE. Несколько позже около сотни молодых норвежцев вошли в роту Линджа.
Сначала эмиграционное норвежское правительство в Лондоне держалось в стороне от происходящего, и только в июле 1941 года рота Линджа получила официальное название «норвежская независимая рота № 1», став подразделением Королевской норвежской армии в Великобритании, хотя фактически она оставалась под контролем SOE.
Некоторые пришедшие в SOE добровольцы проходили подготовку в специальной школе в Фоли-Корт и стали диверсантами-подрывниками. Будущих десантников готовили в шотландском графстве Инвернесс, где ландшафт и природа так напоминали им родину. В ноябре 1940 года Линдберг и Педерсен, ставшие радистами, были посланы в Норвегию, чтобы создать подпольные радиостанции. Однако они очень скоро были схвачены немцами и казнены.
СТОКГОЛЬМСКИЙ ОФИС
В октябре 1940 года сэр Чарльз Хэмбро прибыл в Стокгольм, где встретился с норвежскими и датскими политическими деятелями, офицерами и лидерами движения Сопротивления. В это время в Стокгольме находилось несколько офицеров британской разведки, которые оказались здесь после завершения в июне норвежской кампании. Среди них и Малькольм Мунт, к тому времени ставший майором. Он получил серьезное ранение в бою у Дирдальс-фьорда и едва сумел избежать плена. Мунт стал помощником британского военного атташе в Стокгольме и с помощью капитана Хью Маркса, консула Нильсена и миссис Энн Уорринг создал совместный офис SOE и SIS.
Стокгольмский офис стал жизненно важным опорным пунктом всех операций SOE. Через него поддерживалась связь между Лондоном и секретными агентами, а также отрядами Сопротивления в Норвегии, Дании, Восточной Европе и даже во Франции и странах Бенилюкса. Через офис Мунта шли все денежные расчеты по финансированию движения Сопротивления и сетей SOE в оккупированных странах, здесь планировались диверсионные операции, через него шли курьеры, а также скандинавские беженцы. Здесь организовывались регулярные перевозки людей, оружия и боеприпасов через шведскую границу. Многие норвежцы и датчане искали убежище в Швеции, получали там необходимую подготовку и возвращались на родину уже в качестве диверсантов, радистов, инструкторов. Шведские власти обычно закрывали глаза на такого рода деятельность, а зачастую и оказывали помощь.
Зимой 1940/41 года норвежское движение Сопротивления набирало силу. Историк Сверре Кьелдштадли, посвятивший свою жизнь исследованию борьбы норвежского народа за свободу, писал, что после того, как немецкий рейхс-комиссар Тербовен объявил о низложении короля Ха-акона и привел к власти Видкана Квислинга, норвежский народ поднялся против захватчиков и предателей. Причем в первые годы не обошлось без серьезных ошибок. Англичане правильно критиковали норвежцев за их излишнюю доверчивость и дружелюбие по отношению не только к хорошо знакомым людям, но и к чужакам. Постигать азы безопасности норвежцам пришлось на собственных ошибках. Историк подчеркивал, что деятельность норвежского Сопротивления была инициирована англичанами,
которые во время военной кампании весной 1940 года уже имели дело с офицерами норвежской армии.После завершения кампании эти офицеры вошли в организацию, получившую название Milorg. Среди ее основателей были майор Олаф Хельсет, капитан Джон Рогнес, профессор Йоганн Хольст и многие другие.
Обосновавшееся в Лондоне эмиграционное норвежское правительство посчитало Milorg «частным предприятием англичан» и в течение долгого времени не признавало эту организацию составной частью национального движения. Ее руководители, в свою очередь, не были уверены в своем праве создавать боевую организацию без прямого указания короля и эмиграционного правительства, а также не имея полномочий от норвежского народа.
Деликатность проблемы заключалась в том, что норвежские офицеры, солдаты и матросы, освобожденные из немецких лагерей для военнопленных в соответствии с первоначально проводимой немцами либеральной политикой, дали слово чести не поднимать оружия против оккупантов и не принимать участия в подрывной деятельности. Когда офицеры SOE с участием норвежских добровольцев начали нападать на береговые объекты немцев, при этом даже не уведомив о своих намерениях Milorg, отдельные ее лидеры проявили открытое неудовольствие. Таким образом, возникло противостояние не только между английским и эмиграционным норвежским правительством, но также и между SOE и Milorg. Такое положение сохранилось до лета 1941 года, в результате чего многие смелые планы и полезные начинания были отложены, а часто и похоронены. А тем временем многие молодые норвежские патриоты, не знающие об этих проблемах или не считающие их важными, отчаянно нуждались в помощи и не возражали, если она придет от британцев. Из офиса Мунта в Стокгольме докладывали, что тысячи норвежцев стихийно объединяются в отряды Сопротивления, сотни людей переходят шведскую границу и, столкнувшись с холодным приемом со стороны норвежских дипломатических представителей, обращаются за помощью к английским официальным лицам и в SOE.
ПОТОПЛЕНИЕ «БИСМАРКА»
После несчастья, постигшего его товарищей, Од Стархейм настоял на своем возвращении в Норвегию. Он был взят на борт британской субмариной и в канун нового, 1940 года сошел на берег одного из фьордов на юго-восточном побережье Норвегии. Он имел при себе радиопередатчик и должен был установить связь с группой Сопротивления в Кристиансанне, где располагался третий по величине норвежский порт, используемый немцами в качестве военной базы. Стархейм познакомился с двумя людьми, удостоенными особого доверия немцев. Один из них шипчандлер [29] Вигго Аксельсен, которому был разрешен вход в порт и на склады. Он иногда даже помогал немецким охранникам осматривать входящие и уходящие в море рыболовные суда. Другим был молодой журналист Йоханнес Селанд – секретарь Национального фонда помощи. Немцы считали обоих норвежцев безобидными, а зачастую и весьма полезными людьми. Тем не менее они были активными участниками движения Сопротивления. Вместе с ними работал Арн Моон, водитель грузовика, которого немцы нередко привлекали для перевозки различных грузов. С помощью этой маленькой подпольной группы Стархейм расположил свой радиопередатчик в небольшом портовом городке Флеккефьорд, находящемся в 60 милях к северо-западу от Кристиансанна, в доме местного бакалейщика. Миссия Стархейма имела кодовое название «Сыр».
29
Шипчандлер – поставщик запасов на суда.
За пределами Флеккефьорда жил фермер Гунвальд Томстад, бывший перед войной радиолюбителем. Когда Стархейм отправлялся в поездки по стране, Томстад следил за исправностью радиооборудования. Его невеста Софи Рорвиг стала курьером группы. Из-под самого носа немцев в Лондон пошли сообщения о дислокации немецкого военно-морского флота и подводных лодок.
Аксельсен тоже не терял времени зря. Он регулярно самым внимательным образом осматривал через окуляры своего бинокля окрестные фьорды и однажды в марте 1941 года заметил четыре немецких военных корабля, отлично замаскированные, они входили в узкий фьорд, расположенный на участке береговой зоны, запретной для норвежцев. Аксельсен отправил сообщение Стархейму. Оно достигло адресата в тот самый момент, когда отделение гестаповцев, используя радиопеленгаторы, рыскало по округе, пытаясь установить местонахождение радиостанции. Однако Стархейм принял решение пойти на риск и передать сообщение о кораблях в Лондон. При посредстве норвежского отделения SOE оно попало в военно-морскую разведку, где сразу оценили его важность. К этому времени адмиралтейство уже располагало непроверенными сведениями, что линейный корабль «Бисмарк» и крейсер «Принц Эжен» находятся где-то в норвежских фьордах и готовятся снова выйти оттуда на просторы Атлантики.