Эвтаназия, или Последний парад
Шрифт:
— Ищи, мент, ищи, — спрятал паяльник за пояс Корень, — нам стучать западло.
— Извините, — не выдержал Константидис, — что у вас там за поясом?
— Томагавк, блин! — выдернул из-за пояса своё оружие Корень и метнул его в пожарный щит. Паяльник перевернулся несколько раз в воздухе и воткнулся в дерево ржавой головкой.
Все вокруг, включая спецназ, зааплодировали Корню. Обстановка несколько разрядилась и все вздохнули с облегчением.
— А почему вы не идёте домой, в Одессу? — повернулся к капитану Георгис.
— Извините, но
— Да вас же ни в один порт не пустят! — пояснил комиссар. — Куда же вы пойдёте?
— По маршруту. — Поправил фуражку капитан. — Вокруг света.
— Андрей Андреевич, — подошёл к Баринову Георгис, — ну, вы-то понимаете, что это бред сумасшедшего? Садитесь со мной в вертолёт, я вас отправлю в Вену. Вам теперь Интерполовская пенсия полагается, страховка медицинская…
— В Вену? — ошалело переспросил Баринов. — Страховка? Пенсия?!
Он обернулся к стоящим позади и сразу увидел глаза Людмилы Геннадиевны. На лицах остальных членов команды не отражалось эмоций, а вот на лице питерской училки появилась лёгкая язвительная усмешка.
— Мюллер, — засмеялся Баринов, — я должен извиниться, но Штирлиц из меня не получился. И потом, у меня тут больная. Я остаюсь.
— Боюсь, что Колумб из вас тоже не получится! — комиссар похлопал Баринова по плечу и направился к вертолёту. Спецназовцы дождались своего времени и стали усаживаться в вертолёт, прикрывая друг друга по уставу.
— Может вы ещё и «Весёлого Роджера» поднимете на мачте? — прищурился напоследок Константидис.
— Мы подумаем, — отпарировал капитан, — вам же сказали — нам терять нечего.
Машина вспорхнула над средиземноморской гладью и понеслась в сторону Турции.
Кожанов посмотрел на свою команду, усмехнулся и отдал приказ: — Всем приступить к службе согласно новому штатному расписанию! — Матрос Баринов — в санчасть, матрос Корень…
— Я в законе, — развёл руками Корень, — работать не могу!
— А паяльник зачем? — хитро улыбнулся Луценко
— Это не работа, — пояснил Корень, — это хобби!
— В море — не работают, Саня, в море пашут! — подбодрил Корня Нечитайло.
— Бери гармошку в руки, — предложил Кожанов, — и на мостик! Будешь вперёдсмотрящим!
— Без второго слова, — развернул меха инструмента Корень, — смотрящий — это моя тема!
— Извините, товарищ капитан, — втиснулась в диалог мужчин Людмила Геннадиевна, — а женщинам, простите, что прикажете делать?
— Наша на камбуз, — пояснила Маша Рудиной, — я службу знаю!
— Я вам сегодня такую рыбу зафарширую! — потёрла руки Зарецкая.
— По местам! — скомандовал капитан Кожанов.
Есть! — дружно откозыряли моряки.
Алекс буквально влип в экран большого телевизора в огромном зале Ереванского аэропорта.
Элегантная ведущая Евроновостей новостей с увлечением поведала телезрителям о том, что украинский корабль под голландским
флагом, арестованный накануне в порту Истанбула, продолжил своё путешествие вокруг света под российским флагом.— Прямого рейса на Питер нет, полетим через Москву, — подошёл к нему Майкл с билетами в руках.
— Ты послушай что говорят! — обернулся к нему Алекс. — Это корыто отпустили из Истанбула!
— Как? — вскричал Майкл. — Куда смотрит этот Интерпол, в конце концов?! Они возвращаются в Одессу?
— Нет! — торжественно произнёс Алекс. — Они продолжили кругосветное путешествие!
— Гениально! — облегчённо выдохнул Майкл. — Попутного им ветра!
— И хорошего шторма, — молитвенно воздел руки к небу Алекс.
К вечеру отряд Евлампия пересёк город и вышел на большую дорогу.
— Кудыть идём, Евлампий? — дёрнул батюшку за руку самогонщик.
— На восток, домой! — отвечал Евлампий, упрямо меряя широкими шагами турецкую землю.
— Мы-то, ничего, — продолжил дед, — а коров подоить нужно. Вон, гляди, пятак земли с кустами, речка! Давай тут заночуем!
— Тоже верно, — остановился Евлампий, — как же людей-то устроить? Под открытым небом спать?
— Это ты не беспокойся, — забрал у него змеевик из рук дед, — мы сейчас шалаши соорудим, костерок разведём, яйца поджарим, молочка попьём — и всё ладно будет! Ты, давай, Евлампий, помолись за нас, а мы пошли шалаш строить!
Дед заспешил к своим, и весь отряд свернул с дороги на обочину.
— Вот он, русский человек! — с гордостью произнёс Евлампий и перекрестился. — Господи, скажи мне, отчего ты так устроил мир? За какие грехи караешь простого человека, а злодеям всё прощаешь? Не упрекаю тебя, Господи, а смиренно спрашиваю?
В турецком зиндане Константидис вёл допрос пилота — пособника голландцев.
— Говори! — орал на него офицер — переводчик. — Куда улетели гяуры?
Константидис с ужасом увидел, как разлетаются в сторону зубы пилота после удара в челюсть.
— Я их высадил на аэродроме, — прошепелявил пилот, — они наняли самолёт.
— Куда они собирались лететь? — отрывисто поинтересовался Константидис.
— Говори, собака! — офицер снова ударил пилота по лицу.
— Ну, вы продолжайте, — сдерживая рвотный рефлекс, поспешил к выходу комиссар Интерпола, — я вас подожду в кабинете.
Офицер проводил его до двери и быстро вернулся к пилоту.
Он достал из кармана горсточку фарфоровых зубов и протянул несчастному: — Положи в рот! Когда вернётся — я тебе их выбью! И сразу сознавайся
— Крови дай, — засунул зубы в рот пилот. — Так что ему сказать?
— Скажи ему, — офицер протянул пилоту бутылку с красной жидкостью, — что они смотрели карту Афганистана! Ты только на меня не плюйся! Кто мундир стирать будет?
— Угу, — кивнул головой пилот и с трудом проговорил, — ты, тоже, поосторожней! Больно же!