Excelsior

Ворота производили впечатление. Кому-то, кто строил станцию, ничуть не смущался глубиной в два километра и подошёл к делу с размахом. Широкий пандус, не силовой, а вполне материальный, покрытый грубо рифлёной резиной, входил в арку ворот и исчезал за ними. Прямо перед воротами, жёлтым светом — именно светом — на пандусе была нарисована стилизованная стрелка, указывающая направление.

— Пойдём, раз приглашают, — подмигнул мне Клирик и подошёл к голографическому пульту управления приводом гигантских створок.

Глава 3 Клирик

Пульт, перед которым я стоял уже пару минут, энтузиазма не вызывал. С ходу открыть ворота не удалось. Разобраться в управлении — это часа два непрерывных экспериментов. Ступор. Голограммы, вызванные нажатием на стартовую панель, разъехались в стороны на полметра и переливались разными цветами в воцарившейся тишине, иногда прерываемой писком каких-то механизмов. А время неумолимо поджимало — вряд ли после произведенного шума и стрельбы руководителям станции не придет в голову срочно отправить в этот сектор подготовленных к силовому противостоянию специалистов. Клим стоял рядом, таким же ясным взглядом уставившись на непонятные пиктограммы.

— Ну как, есть мысли по поводу?

Стоянов повернулся ко мне, и немедленно ткнул пальцем в направлении одного из символов:

— Посмотри, что это тебе напоминает?

Символ — прямоугольник со знакомым значком — находился в основании целой группы управляющих слайдеров.

— Значок на пиктограмме похож на маркировку контейнера. Так. Стоп. Предположим, что эта группа отвечает за распределение контейнеров с живым грузом. Мы забираемся в контейнер и отправляем его по маршруту. Попробуем.

— А куда мы в результате попадем?

— Не уверен, но, судя по рассказу парня с батискафа, производство у них тут находится в цилиндрических блоках по периметру. Окажемся в одном из них.

Клим кивнул головой, соглашаясь. Мы внимательно осмотрели систему погрузки. Предусмотрена была только автоматическая подача контейнеров в грузовые ворота. Я дотронулся до пиктограммы с прямоугольником — возникло дополнительное изображение, большой экран со схемой размещения контейнеров на силовых стеллажах.

— Так и есть. Этот пульт работает как маршрутизатор. Выбираем контейнер, — я ткнул в один из маленьких квадратов. На основном пульте изменился цвет группы значков. — Вот эти манипуляции мы можем произвести с выделенным контейнером. Как думаешь — что тут что обозначает?

Клим задумался, глядя на засветившиеся оранжевым пиктограммы. Покрутив перед собой руками, прикидывая что-то, он выдал:

— Скорее всего, эта стрелка, нацеленная в круг, обозначает место доставки.

— Хорошо.

После нажатия этого значка один из уцелевших грузовых манипуляторов тронулся с места и совершил ряд движений своим захватом, выдернув со стеллажа отмеченный контейнер и бодро довезя его до шлюза. Там контейнер был поставлен на приемный поддон, а манипулятор вернулся на свое прежнее место и затих, как будто преданно ожидая дальнейших команд.

Меня эта картина заставила взяться за голову.

— Мы как обезьяна с пистолетом, каждое последующее действие может привести к выстрелу в голову. Только что мы отгрузили контейнер на приемку в трюм батискафа. Ищем другой путь.

Похожая пиктограмма изображала стрелку, направленную вправо, к нескольким параллельным штрихам.

— Направление, обратное предыдущему. Думаю, это то, что нужно.

Выделив другой контейнер, я дотронулся до значка. Опять в воздухе повис новый экран. Шесть радиально расположенных разноцветных лепестков. Клим щелкнул пальцами:

— Есть! Производственные сектора по цветам. Давай дальше.

— Подожди. Решаем — или грузимся в этот контейнер, или его запустим, а потом отправляемся в следующем?

— Мы уже минут пять или семь в зависшем состоянии, надо спешить.

— Тогда так. — Я выделил несколько контейнеров, начав с лежащего на самом нижнем ярусе. По мере выделения на схеме появлялась нумерация каждого контейнера, обозначая, вероятно, порядок отправки — все на уровне предположений, так как возникшие значки, по всей видимости, цифры, никогда не встречались мне до этого. — Ты уже один из контейнеров открыл своим топором, опыт есть, так что иди и вскрывай вот этот, в самом низу. Туда и будем грузиться.

Клим кивнул головой в ответ и побежал за своим инструментом. Я почесал в затылке, — в какой сектор отправляться? И есть ли разница? Самое печальное заключалось в том, что мы легко могли попасть в совершенный тупик в любом из производственных секторов подводной станции. Если там предусмотрена автоматическая выгрузка содержимого контейнеров, то появлялись шансы окончить жизнь в надежных объятиях манипулятора. Если все вручную, то придется пострелять, и это нормально. А что дальше? Нас могут легко заблокировать в секторе и даже не брать живыми — достаточно отключить системы жизнеобеспечения, подачу воздуха или разгерметизировать корпус. Я бы сделал именно так. Перспектива оставалась совершенно расплывчатой — нас могла спасти удачная импровизация и счастливая звезда.

Клим махнул рукой, подзывая к себе — левая створка люка контейнера уже была приоткрыта, а сам взломщик довольно помахивал зажатым в руке топором:

— Все готово.

— Тогда давай выкинем несколько ячеек с телами, а то сами не влезем.

Я потянулся рукой к разъему питания ближайшей ко мне ячейки, чтобы отсоединить его из шины контейнера. Но мою руку перехватила ладонь Клима.

— Ты что делаешь? Тело этого человека на принудительном жизнеобеспечении, он самостоятельно не то что шевелиться — дышать не сможет.

Я резко стряхнул схватившую меня руку:

— Приди в себя, Клим, он давно уже труп. Умрет, и не заметит этого. Ты хочешь занять его место? Думай о задании и спасай свою шкуру — или ложись и жди, когда тебя найдут местные ребята. Тогда, если повезет — уляжешься сам в такую ячейку. Но, скорее всего они сначала на ремни порежут, а после того, как ты им все расскажешь, вплоть до своих детских снов, отправят в страну счастливой охоты. Ну?!

— Мне в детстве сны не снились! — Клим стиснул зубы и сам выдернул коннектор ячейки. Все индикаторы на капсуле полыхнули ярко-красным, по женскому телу, лежащему внутри, прошла сильная судорога, вдруг широко распахнулись глаза. Зрачки еще несколько мгновений бессмысленно блуждали по орбитам, потом все закончилось — безумный взгляд потух, веки сомкнулись. Следом погасла и индикация состояния ячейки.