Эй, прячьтесь !

– Вы что, не видите?
– сказал Мураш.
– Он только посмеялся над нами. Бумага мокнет, чернила текут... чепуха какая-то!..

– Ну, Мудрик, ты что скажешь?
– спросил Дилидон.

– Надо поразмыслить, - ответил ученый.
– Все можно сделать. Надо поразмыслить.

– И сколько будешь мыслить? Месяц? Два?
– ехидно усмехнулся Бульбук.

– Я поднимусь наверх и сделаю все, что смогу. А вы - смотрите... Может, и без меня обойдетесь.

Что ж, совет разумный. Дилидон пожал руку ученому:

– Ладно, Мудрик. Иди, подумай и сделай что-нибудь. Мы будем тебя ждать.

Мудрик выкатил из своего ранца камешек и как пробка выскочил на поверхность. Остальные посовещались и отправились на поиски кладовщицы.

В лабиринт крысы Проныры вело несколько запутанных ходов: одни тянулись до берега, другие извивались под водой, между дном откоса и почерневшими корневищами. Тут не мудрено было заблудиться и угодить в лапы хищнице. Лучше уж подождать ее на открытом месте, где видно, что происходит вокруг. Гномы сели на камешки и принялись гадать, где же у Проныры эти кристаллики.

Долго сидеть не пришлось. Проныра следила за ними, притаившись в своей норе, и, не вытерпев, приплыла сама.

– Здравствуйте! Здравствуйте!
– ласково поздоровалась она. Дилидон и Мураш поняли ее крысиный язык и объяснили, что спустились сюда за кристалликами, и вежливо спросили, не может ли она помочь им. Проныра посоветовала обратиться к властелину Заводи. Гномы ответили, что он велел им написать заявление... Проныра откинула голову, обнажив длинные желтые зубы, расхохоталась, и Дилидон понял: она не верит, что гномы смогут что-нибудь написать.

– Пишите, пишите, только поторопитесь, - сказала она, вдоволь нахохотавшись.
– Мне скоро на охоту, а без меня никто вам кристаллики не выдаст.

– Жаль, если не успеем, - вздохнул Дилидон.
– А может, вы хоть покажете нам, каковы они с виду, эти кристаллики? Может, мы их еще где-нибудь добудем.

– Пожалуйста, пожалуйста, попробуйте, - согласилась Проныра и отвела их к крупным ракушкам, которые присосались ко дну среди камней - издали их даже трудно было заметить. Она что-то шепнула им - ракушки зашевелились, послушно легли на бок и открыли створки.

В уголке каждой перламутровой створки было по доброму десятку прозрачных кристалликов, вроде крупных сахаринок, но с розовым отливом. Гномы только глубоко вздохнули. Проныра снова визгливо расхохоталась и оставила раковины, забыв ткнуть их в бок, чтоб закрылись.

– Скажу вам начистоту, - наконец вымолвила она.
– Хоть в лепешку расшибитесь, ничего вы не напишете. А Рак у нас - жмот, кристаллики он не выдаст. Короче, ничего у вас не выйдет - нос не дорос.

– А вы б не смогли как-нибудь?.. Хоть щепотку...

– Ну, что вы!.. Песчинки не мои. Знаете, какая ответственность!..

Она проворно всплыла, глотнула воздуха и снова вернулась к ним.

– А может, поохотитесь со мной?
– спросила она.
– Отличная штука - подводная охота!

– Спасибо большое, да нам не до того, - ответили огорченные гномы.

– Погодите еще минуточку, - попросил Дилидон.

– У нас есть очень способный ученый. Может, он как-нибудь напишет это заявление...

– Ладно, подожду...
– согласилась Проныра.
– Но помните - от голода я зверею...

Хоть она и улыбалась, говоря это, гномы поняли, что это не шутка.

А Мудрик зря времени не терял. Ему пришло в голову провощить бумагу с прошением. Но где же взять воск? Парикмахер Оюшка вспомнил, что у него много нектара, которым он сбрызгивал аккуратно причесанные головки цветов. Решили смешать чернила с самым лучшим нектаром розовым - и посмотреть, что получится.

Едва они написали первое слово, над головами зажужжали пчелы. Запах роз приманил их, и вскоре на бумаге не осталось белого клочка. Пчелы ползали в поисках меда и, как предвидел парикмахер, провощили своими лапками бумагу.

А значилось на ней вот что:

ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ

ВЛАСТЕЛИНУ ЗАВОДИ КУВШИНОК

ГОСПОДИНУ ОДНОРУКОМУ РАКУ

от Дилидона и остальных

ЗАЯВЛЕНИЕ

Убедительно просим Вас выдать нам для благородных целей щепотку розовых кристалликов, хранящихся в Ваших кладовых.

Заранее благодарные Вам Дилидон, Мураш, Дайнис,

Бульбук, Мудрик, Оюшка и Живилёк.

Мудрик свернул пергамент трубочкой, перевязал травинкой и, сияя от радости, опустился на дно.

Теперь оставалось немного: управляющий выведет в уголке "КЛАДОВЩ. ПРОНЫРЕ. Выдать одну щепотку" и нацарапает свою подпись.

Но Рак не торопился. Он спокойно расправлялся с рыбешкой, которую поймал во время прогулки, и, шевеля челюстями, покосился на заявление.

– Хм... Хорошо, - сказал он, - ловко придумано. Только как я наложу резолюцию? К такой бумаге чернила не пристают.

Но Мудрик все предусмотрел.

– Не обязательно чернилами, - ответил он и сунул Раку свое оружие.
– На воске можно писать и вот этой колючкой.

– Хорошо-о, - снова протянул Рак, осматривая колючку.
– Приходите, когда клешня отрастет, подпишу.

– А когда это будет?
– в досаде крикнул Дилидон.

– Когда отрастет, тогда и будет!
– повторил Рак, ковыряя колючкой в челюсти.
– Я не левша какой-нибудь! А правая, как видите, в битве пострадала.

– Я же говорил, он над нами издевается!
– воскликнул Мураш. Надо Проныру угостить, и увидите - она даст песчинки безо всякой резолюции.

– А чем ее угостить?

– Да вот!
– Мураш на всякий случай держал в рюкзаке хорошо сохранившийся прошлогодний орех.
– Чем не гостинец крысе?

– Не гостинец, а взятка!
– проворчал Мудрик. Он был уверен, что гномы не должны так себя вести.
– Как можно дурными способами добиваться доброй цели?

– Эх ты, ученый!..
– пренебрежительно отозвался Бульбук.
– Ум за разум зашел! Неужто не видишь, какие тут порядки? Не подмажешь - не поедешь.

Дилидон пытался найти золотую середину.