Эй, влюбись в меня! Том 1

— Должно быть, тебе так тяжело держать всё в себе столько лет… — Шершавый длинный язык сестры прошёлся по моей шее. — Пусть это и грязно, но как твоя старшая сестра я не могу пройти мимо, видя, как ты страдаешь…

Вернувшись на пол своими босыми ногами, Катя медленно, глядя то мне в глаза, то на пояс, расстёгивает ширинку, запускает туда свои пальцы и спустя секунду извлекает взведённый в боевую готовность аппарат. Наслаждаясь моим растерянным видом, слегка сжав кисть, принимается водить вверх и вниз. Прижатая к плечу плоская грудь в контрасте с движениями сестры заводит, это мурчание, сменяющееся редкими касаниями её язычка, до предела ускоряет биение погрязшего в пороках сердца.

— Мы не должны… — всё же найдя в себе последнюю частичку здравомыслия, уводя взор в сторону, попытался остановить сестру я, но кошка, прихватив меня за подбородок, не дала отвернуться. Впившись в меня, Катя наращивает темп, она не собиралась так просто отставать.

Внезапный звук бьющихся о дверь ключей в совокупности с неким ужасом быть пойманным за подобным с сестрой ударил по мозгам. Я встрепенулся, вновь попытался встать, но зарычавшая Катя, прижав меня когтистой лапой к спинке стула, оказалась куда сильнее и тяжелее, чем была ранее. Её золотые глаза задорно полыхали, а правая рука становилась всё быстрее и быстрее.

— Ребят, я дома. Вы на кухне? — со звуком открывшихся дверей, словно команда к спуску, прозвучали из прихожей слова Ани. Понимая, что если сейчас забрызгаю семенем штаны, то никак не оправдаюсь. Сдерживаясь, постарался хотя бы рукой прикрыть одежду, но понявшая, что я пытаюсь сделать, Катя, вновь удивив меня, резко оторвалась от моих губ, опустив свою голову прямиком к члену. Маленькие губки сестры едва успели всосать головку члена, как я, сдерживая собственный стон, тут же кончил…

Всего пара секунд, переполненных похотью и наслаждением, и вот Катя уже как ни в чём не бывало, прикрывшись внезапно появившимся полотенцем, облизываясь и косо поглядывая на меня, приветствует бранящую ту за непотребный вид Аню.

«Ширинку застегни…» — доносится её глумливый и весёлый голос в моей голове, и я тут же возвращаюсь с небес на землю и прикрываю пах обеими руками. Это же надо было чёртовой молнии переломаться именно сейчас…

Глава 51 — Журналисты знают всё.

Аня, как и Катя, полезной информацией по поводу матери и того, где её искать, не обладали. Человек просто, как по волшебству, исчез, не оставив после себя и следа. Также вместе с мамой пропала и цель, взятая героиней в обработку. Понимая, что я уже многое знаю и по уши вляпался в эту геройскую заварушку, Аня поделилась всеми теми крупицами информации, которую девушки умудрились собрать, подрабатывая героинями и учась в академии. Так, к слову, соучастниками Носферату, по их предположениям, была переполнена военная кафедра: учащиеся, преподавательский состав, охрана, а также инженерный подразделения и отдел новых разработок. Все они частенько поливались грязью в академической студгазете: пропажа и порча имущества, тяжкие телесные и смерти. Инцидентов у одних военных было больше, чем у всей остальной академии вместе взятой, оттого они и любили от года в год устраивать охоту и показательную порку местным репортёришкам из геройских факультетов. Уже в этом году после крупной ссоры прошлого главы клуба журналистов и одного из вояк произошёл инцидент, повлёкший за собой не просто отчисление, а срок для последнего.

«Убийцы на службе закона», — так гласила вырезка из статьи, где четверокурсник в звании младшего сержанта после встречи с журналистом в одном из городских питейных заведений затащил того в подворотню, а после, переломав ноги и руки, бросил избитого умирать.

После этого случая активность клуба журналистов сильно упала, исполняющая роль вице-главы, девушка уже на следующий день принесла публичные извинения за клевету в адрес военных, но, со слов Ани, дело своё не бросила и по-прежнему тайком продолжала следить за действиями отдельных личностей.

— Я бы хотела попросить тебя вступить к ним в клуб, втереться в доверие огнеголовой и попытаться выведать у той информацию по поводу связей учащихся с преступным миром. Понимаю, звучит мелко, но поверь, братишка, в твоей текущей физической форме потолок — это сражение с третьекурсниками. Я слышала о твоих похождениях, но прошу, не зазнавайся, непобедимых нет, есть только непобеждённые.

Аня перевела от греха подальше мой блок на сотню, дала пару пилюль, опасение к коим вызвало у сестры саркастический смешок, а после, уложив меня в одной из комнат, отправилась на кухню обсуждать с Катей какие-то свои дела.

Утро следующего дня. Геройская академия, общая комната клуба журналистики.

Молодая девушка, учащаяся второго курса, с неким недоверием и опаской поглядывая на меня, искала на полках анкету для вступающих. Тану, шведку с еврейскими корнями, сильно удивило появление в их опустевшем офисе добровольца первогодки. Сразу спросив, в курсе ли я произошедшего на кануне, вынудила меня соврать, а после, во всех деталях и подробностях, о которых даже сёстры мне не говорили, пересказала историю «бедного главы». Повесив девушке на плечо щуп, попытался считать мысли, но, увы, от неё шёл такой фон, словно сейчас передо мной был не человек, а кукла. Единственное, что получилось выведать, — и то разве что благодаря собственной наблюдательности — так это женский интерес к романтике. В руках черноволосой кучеряшки с серыми глазами красовалось одно из произведений Шекспира.

— Я больше люблю романтические истории и предпочитаю не лезть туда, где лишний раз могут врезать по шее… — согласившись на предложенную девушкой чашечку чая, проговорил я, получив очередной недоверчивый взгляд со стороны.

— Странно слышать подобное от сильнейшего парня первого курса. Любите жёлтую прессу, уважаемый Александр Тэн? — Фамилию девушке я не называл, а это значило, что меня ещё на пороге срисовали, и все эти недоумевающие взгляды и вопросы о том, кто я и что, были лишь для отвода глаз.

— Нет, скандалы — не моё. Им я с большей радостью предпочту увидеть в новостной колонке историю со счастливым концом. — Сделав полглотка, вернул любезно предоставленную чайную кружечку обратно на маленькое блюдце. Щуп, висевший всё это время на плече девушки, дрогнул, а после того, как я подписал бланк о вступлении, растворился вместе с самой Тану, которая уже через пару секунд вошла в те же двери, что и я немногим ранее. Пытаясь понять полную картину происходящего, вновь тянусь к ней своей невидимой конечностью и после касания пытаюсь наладить ментальную связь.

Десятки мыслей, идей, чужих переживаний и чувств снежным комом по нарастающей заполняют мою голову, отчего та, словно раздуваясь, начинает становиться всё тяжелее и тяжелее. Поспешно оборвав щуп, закрыв глаза, начинаю массировать виски, мне наконец-то удалось заглянуть в разум человека, но вот только его чертоги оказались настолько огромны, что, где и как найти там нужную мне информацию, не перегрузив при этом свою черепушку, стало следующим вопросом по осознанию данной способности.

— А как вы только что были здесь, а после… — Пытаясь привести собственное сознание в порядок, растерянно жестикулируя пальцами, тыкал то на стеллаж, то на дверь я.

— Извините, Александр, просто практически все мужчины, бывшие в нашем клубе под тем или иным предлогом, его покинули, собственно, как и девушки. А те, кто приходит, обычно либо начинают угрожать, либо и вовсе руки распускают, вот и приходится использовать двойника… — улыбнувшись, проговорила девушка, подняв подписанный мною листок. — Тана Зинг, прозвище Фальшивка, но если можно, то лучше по имени, ибо последнее для меня, как клеймо, от которого не изизбавиться. Вояки повесили… — робко, всё так же протягивая руку, сказала она.