Эйгор. В потёмках

Руку поднимает девушка с короткими чёрными волосами, сидящая в первом ряду. Когда Омрия кивает ей, встаёт, спрашивая.

– А что такое ноты? Откуда они появились?

Сейфан знаком руки показывает, чтобы она села на место. Потом начинает отвечать.

– Первые ноты были созданы около тысячи лет назад магами, которые тогда только учились использовать все возможности своих «струн». Тогда не существовало никакой механики применения магической силы, из-за чего первые исследователи часто гибли в ходе своих экспериментов. Но именно они заложили фундамент для развития магической науки, которая достигла своего пика перед гражданской войной, в которой сгинули все цитадели магов кроме Хёница.

Женщина обводит взглядом помещение.

– Ещё вопросы?

Вверх взлетает несколько рук и она выбирает тощего чернявого парня, который живо интересуется.

– А как становятся некромантами? У них какие-то особенные «струны»?

На лице Омрии появляется лёгкая улыбка.

– У некоторых магов действительно встречается предрасположенность к некромантии, что выражается в свойствах айвана. Но надо понимать, что использование мёртвой плоти в любой её форме, это в первую очередь умение использовать руны и знание нужных нотных связок. Например, зная всего три базовые комбинации и десяток рун, вы уже сможете поднять живого мертвеца. Особняком стоят некроманты-менталисты, широко применяющие ритуалы с жертвоприношением. Но такие специалисты встречаются крайне редко по причине крайне высокой летальности в процессе проведения ритуала. В среднем, каждый тридцатый ритуал с замучиванием жертвы, заканчивается тем, что сам маг сходит с ума. Что сейчас гораздо хуже смерти, так как при наличии кристалла разума, сознание мага останется целостным, а само тело можно будет восстановить, либо использовать новое. Но эта схема не может сработать, если мозги человека спеклись. Сколько раз не засовывай его разум в новое тело, сумасшедшим он быть не перестанет.

Когда она заканчивает, взметается ещё пачка рук. На этот раз вопрос задаёт девушка в чёрной рубашке, расшитой золотой вязью и собранным в хвост тёмными волосами.

– Виконтесса Айрин Мэно. Правда ли в процессе обучения погибает большое количество студентов?

Судя по разом затихшему залу, этот вопрос волнует не только её. Преподаватель, не убирая с лица усмешку, начинает отвечать.

– Как я уже сказала, две трети процесса обучения возлагается на плечи самих студентов. Значительная часть из этого – практические занятия, на которых, надо признать, гибнет немалое число студентов. Но нельзя освоить магию, занимаясь исключительно теорией. А страх смерти – мощный мотиватор сделать всё правильно.

Задавшая вопрос девушка снова поднимает руку и уточняет.

– А кристаллы разума? Вы же сказали, что они могут спасти жизнь мага?

Преподаватель кивает.

– Всё так. Но их надо заслужить. Раньше кристаллы получали только студенты третьего курса, которые готовились к выпуску и в ходе экспериментов последнего года, откровенно говоря, дохли как мухи. Либо студенты первого и второго курсов, значительно продвинувшиеся в освоении своей программы. Сейчас, ввиду сокращения численности магов их выдают всем, начиная со второго года обучения. Порой, делаются исключения для тех, кто осваивает особенно опасные дисциплины к которым у них есть предрасположенность. Например маги, с айваном, специализация которого связана с некромантией или химерологией. Среди них смертность достигает почти ста процентов, поэтому кристаллы вручаются всем, кто пережил первую неделю обучения. Но первые шаги они делают в таких же условиях, как и все остальные.

Следующим слово снова получает блондин из дома Свезальдов. Когда слышу его вопрос, невольно усмехаюсь.

– Может кто-то из студентов приобрести кристалл разума за деньги?

На лице Сейфан появляется обворожительная улыбка.

– Конечно. Стоимость составит всего триста тысяч ларов.

По залу проносится лёгкий гул. Сумма и правда запредельная – насколько я помню из газет, стоимость экипировки и оснащения пяти новых армейских корпусов оценивалась журналистами в четверть миллиона. Чтобы выкинуть триста тысяч на покупку кристалла для своего отпрыска, надо быть крайне богатым человеком. Вернее – очень ценным для империи кадром. Потому что единственный покупатель, который потянет подобные расходы – государственный бюджет. Конечно, один из хёрдисов тоже может наскрести эту сумму, но для этого придётся реализовать половину своих активов, а то и все из них. Либо заложить их в банках. Не думаю, что кто-то из высшей знати, бьющейся за влияние решит пойти на такие жертвы ради одного из своих сыновей. А уж тем более дочерей, чья ценность в этом мире куда ниже.

Очередной вопрос задаёт одна из девушек, что издевались утром над Джойлом.

– А это правда, что на территории Хёница разрешены убийства студентов?

На этот раз Омрия чуть хмурится.

– Это не совсем верная постановка вопроса. Хёниц – место, где живут и обучаются студенты. Естественно, как и все остальные живые существа в мире, они могут умирать. Если у вас есть ещё какие-то вопросы – читайте кодекс университета – там есть вся информация.

Интересный поворот. Если с Тесконом всё можно было списать на какую-то шутку, то здесь точно прослеживается политика учебного заведения. С удивлением обнаруживаю, что сидящий справа от меня Джойл тянет руку вверх. Когда преподавательница, заметив здоровяка, показывает на него, медленно встаёт, со смущённым видом начав говорить.

– Я сам Джойл из Хельгинских болот. Чего хотел узнать – а вот боеприпасы магические, тоже здесь учатся делать? Картечь там зачарованную для ружей или пули, что могут череп гхарга пробить?

Когда опускается на место, замечаю на лице преподавателя лёгкое удивление. Что-то прошептав себе под нос, принимается отвечать.

– Магические боеприпасы – это одна из специализацией магов, занимающихся зачаровыванием предметов. Не так сложно – для начала потребуется всего несколько базовых нотных связок и пара рун. Но вот если вам нужен патрон на гхарга, то понадобится куда больше. К тому же обычное оружие просто не выдержит такой мощи – потребуется винтовка, усиленная рунами.

Сосед по комнате согласно гудит, не вставая с места.

– Есть такая у нас в семье, две даже. Патронов вот только почти не осталось. А твари эти чуть ли не каждый день что-то со двора таскают. Матушка просила достать ещё патронов, если получится и выслать им, чтобы отвадили значит, гадюк этих.

Теперь Сейфан смотрит на него с выражением некоторого шока. Уточняет.

– Откуда вы говорите родом?

Джойл, чуть покраснев от внимания всей аудитории, что сейчас смотрит на нас, басит.

– Из Хельгинских болот. Домик у нас там.

Женщина кашляет и неожиданно осторожным голосом спрашивает.

– Это те, что за Коньей пустошью? Не думала, что в том краю может кто-то жить после Санской битвы. Там же не только гхарги водятся. Рицеры, тоны, керасы.

Здоровяк кивает головой, расплывшись в улыбке.

– Да. Названия то какие родные, прямо домом потянуло. Но они же все спокойные. Рицеры только иногда шалят, когда в топях купаются, приходится отгонять подальше камнями, чтобы сети на лягушек не порвали.

Омрия облокачивается об стол своей задницей. Машинально выдаёт.

– Рицеров? Отгонять? Камнями?

Несколько мгновений задумчиво смотрит на Джойла, потом машет головой, как будто отгоняя в сторону мысли и снова обращается к аудитории.

– У кого-то ещё есть вопросы?

После её диалога со здоровяком, на которого теперь уставилось две трети аудитории, поднимается только рука Тадеша. Женщина делает безальтернативный выбор и студент интересуется.

– А сейчас кто-то создаёт новые ноты?

Преподаватель с деланной грустью покачивает головой.

– Мы до сих пор не можем понять суть половины из имеющихся. Создавать новые – ещё более сложно и трудозатратно. Тем более, далеко не факт, что они не будут повторять те, что уже есть, но просто не расшифрованы. Точно такая же ситуация с рунами и значительной частью магической механики о которых у нас есть только отрывочные сведения.

Снова обращается к аудитории, предлагая задать вопросы и поняв, что желающих нет, подводит итог первого занятия.