Эйгор. В топях

Ценхор, выпустив очередное облако дыма, замечает.

– Всё не так однозначно. Во-первых, он получит в свои руки Керьо и сможет вертеть принцем как угодно. Либо просто прикончит его. Во-вторых, в его руках окажутся все запасы драгоценных металлов и камней, которые сейчас находятся в имперских хранилищах. Не говоря уже о банках, ресурсы которых можно реквизировать. И наконец, это упрочит его позиции в переговорах с домом Рояр, от позиции которых зависит лояльность мощной группировки на южной границе. Да и их собственные солдаты достаточно многочисленны, чтобы принимать этот род в расчёт.

Щёголь недовольно морщится.

– Признаю, вы отчасти правы, маркиз. Но даже с учётом этого, я считаю, что лучше подождать, пока оба наших противника столкнутся и один из них одержит верх, потеряв часть своей армии. Не знаю, как вы, а я бы ударил только после этого. Никакие договорённости с Рояр не помогут, если на момент их согласия, Болрон будет уже мёртв.

Вздохнувший Рихт Эйгор, приподнимает руку, привлекая к себе внимание.

– Стратегию обсудим на военном совете – это вопрос, требующий мнения профессионалов.

Переведя взгляд на Овиаса, продолжает.

– Что там с юношей, которого вернувшийся с того света граф Вайрьо назвал моим племянником Кирнесом?

Советник, покосившись на Ценхора, принимается докладывать.

– После разгрома двух наших бригад под Скэррсом, он покинул город, скрывшись в неизвестном направлении. Информации крайне мало, но предположительно он убыл в провинцию Рейярк, где рассчитывает укрыться. Не думаю, что этот студент представляет для нас серьёзную угрозу.

Усмехнувшийся Релье вклинивается в разговор.

– Действительно – он всего-то превратил в мясо две полноценные бригады, которые по всем расчётам должны были сходу взять город. И теперь мы не сможем обеспечить себя регулярными поставками дешёвого кэррса.

Дождавшись, пока хёрдис закончит, Овиас невозмутимо продолжает.

– Куда более интересен другой факт – во время штурма города была использована странная магия, которую не изучают в Хёнице. Кто точно её применил – неизвестно. Но это, как и некоторые другие моменты, настораживают.

Рихт непонимающе поднимает брови, а Ценхор лениво поворачивается к его советнику.

– Позвольте поинтересоваться – откуда у вас такие сведения? Насколько мне известно, все маги, участвовавшие в штурме Скэррса, мертвы.

Кудрявый мужчина ожидающе смотрит на своего шефа и получив от него утвердительный кивок, поворачивается к маркизу.

– Некоторым солдатам удалось покинуть поле боя живыми. Среди них – один ветеран, что уже давно находится на военной службе. Он участвовал в стычках на южной границе и подавлении мятежей – по его словам, ни один из выпускников Хёница, на такое не способен. Как считают наши маги, во время боя за Скэррс была использована магия леса и жизни – область, в которой когда-то специализировались схоры.

На лице маркиза появляется удивлённо-насмешливое выражение.

– Вы же не хотите сказать, что в одной из наших бригад оказались представители древней расы, невесть каким образом уцелевшие и внезапно решившие участвовать в войне на нашей стороне? И при всём этом, этих неожиданно живых схоров одолел первокурсник?

На момент замерший Овиас, чуть наклонив подбородок, кивает.

– Именно так. Но, согласитесь, глупо утверждать, что наш студент действовал один – с ним было всё представительство Хёница, имперские и местные солдаты, маги императорской канцелярии. Вот они все, вместе взятые и смогли одержать верх. Что касается применённой магии – не факт, что это были схоры. Но, второй вариант, ничем не лучше – это означает, что кто-то обучает магии за пределами Хёница и добился в этом серьёзных успехов. Определённые опасения вызывает и то, что маги обеих бригад были довольно замкнуты в себе. По словам ветерана, их поведение изменилось около пары месяцев назад – до этого они регулярно выпивали с офицерским составом, а порой и с сержантами. В последнее же время предпочитали оставаться в своём расположении, практически ни с кем не общаясь.

Ценхор ненадолго задумывается, а Релье иронично уточняет.

– Вы намекаете на то, что их взяли под контроль? Или завербовали? Тогда вопрос – зачем они продолжали выполнять приказы.

Овиас бросает быстрый взгляд на хёрдиса и переводит глаза на Рихта Эйгора.

– Это смущает меня больше всего – подобное поведение говорит не о локальном проникновении, а о куда более масштабных замыслах.

В помещении ненадолго повисает молчание, нарушаемое Ценхором.

– Знаете, я люблю секреты и обожаю теории заговора – с их помощью идеально выходит манипулировать людьми. Но за всё время своей жизни, ни разу не слышал о живых схорах или их последователях. Точно так же, как и магах, обучающихся за пределами Хёница. Конечно, если не брать в расчёт колдунов. Но их подполье уже давно разгромлено, сомневаюсь, что его уцелевшие ошмётки на что-то годятся. Думаю, нам стоит сосредоточиться на более прозаичных вопросах, чем предполагать глобальный заговор, отталкиваясь от слов одного ветерана.

Овиас хранит молчание, а Релье с Кеннотом согласно кивают, так что Рихт переводит беседу на обсуждение снабжения армии и набора добровольцев. О теме, поднятой Овиасом, вспоминает только когда все покидают его временный кабинет, а среди документов, оставленных советником, оказывается доклад о событиях под Скэррсом. В нём указаны данные сразу семнадцати свидетелей, сходящихся в своих показаниях. Двое из них – ротные командиры, ранее водившие тесное знакомство с магами. Нахмурившийся Рихт дважды перечитывает бумагу и зовёт часового, приказывая Овиасу передать сообщение.

Глава VII

За пределы условного «округа Рэна» мы выбираемся уже через пару часов, о чём меня шёпотом информирует Эйкар. Он же сообщает, что помочь сестре Джойла в полевых условиях, практически невозможно. Полевые нотные комбинации, которые предназначены для анализа состояния раненного, в её случае, не дают никакой информации. Для более детального изучения вопроса, нужны алхимические составы, которые у нас отсутствуют. Заняться её здоровьем можно будет только после взятия Корвеля – если там найдутся нужные расходники. В крайнем случае можно задействовать один из ритуалов, созданных для критических случаев – такой тоже может сработать. Но для такого, нам понадобится жертва. Вполне вероятно, что даже не одна. В текущих обстоятельствах, обеспечить это, тоже довольно проблематично.

Поэтому, Эйкар какое-то время молчит о том, что мы уже вышли за пределы области искажения магического фона. Но Джойл и сам это замечает, обратив внимание на то, что топор прекратил светиться. После того, как парень останавливается, опустив тело девушки на землю, Эйкару приходится снова попробовать поставить её на ноги – он пускает в дело всю полевую магию, которая ему известна. Путь выходит продолжить только после того, как Джойл убеждается, что ничего из этого, его сестре не помогает.

Следующий раз тормозим на опушке леса, когда солнце уже начинается слегка показываться и вокруг появляется свет. Вдалеке виднеются городские стены, а в стороне от леса я с удивлением замечаю уже знакомый болотный пейзаж. Да и нос улавливает практически такую же гамму запахов, как на родине Джойла. Подойдя к самому здоровяку, который уселся на землю рядом с Корвэллой, лежащей на двух куртках, показываю пальцем в сторону начинающейся топи.

– Это отголоски Хельгинских болот?

Парень устало качает головой.

– Нет, это уже Корвельские топи. По размеру чуть поменьше, но местами совсем непроходимы – если только по гатям. Рицеров тут не меньше, зато гхаргов почти не водится.

На последней фразе бросает взгляд на сестру, то ли проверяя её состояние, то ли вспомнив, что блондинка должна рассказать ему всю правду о происходящем в Хельгине. Я же удивлённо цокаю языком и осторожно интересуюсь.

– А ещё болота здесь есть?