Ездовой Гном. Захребетье
Шрифт:
Информация конечно интересная, но на будущее. Может и пойдут еще, по лесам Росланд, ровные ряды гномов-рейнджеров, причиняя ужас и восторг эльфам, дриадам и прочим лешим. Я усмехался мыслям и равномерно поскрипывал снегом, который к счастью держал мой вес неплохо - погружался лишь по щиколотку.
Вот Ургала значительно тяжелее - проваливается глубоко, черпая голенищами холодные комки. Я передернул плечами, вспомнив, что орочьи сапоги лишены носков, половина ступни сейчас у него в снегу - ощущения вряд-ли приятные. Хотя по морде орка и не скажешь, что он чувствует хоть какое-то неудобство. Держится чуть позади, тяжелая секира касается острым кончиком поверхности сугроба, черный ятаган зажат в клыках, удобно захлестнувших лезвие.
Громодар топает в
Полоска крафтового умения «Камнебой» заполнилась целиком, и подмигивала предупреждением в стиле: «Вообще-то ты можешь, мил-гноме делать камушки намного серьезнее. Найди только учителя». Хотя это не критично - определение камней, как зарядов, все равно работает накопительно. Поверх заполненной полоски опыта «камнебой 1 уровня», наложился короткий хвостик 2 уровня. Так что, дело за малым - найти этого самого таинственного учителя и апнуть крафт сразу до 2 или большего. В общем уже, кое-что, но это позже...
– Горн, а мы точно все камни собрали?
– Точно, - ответил я.
– Ну, по крайней мере, угловая умелка больше ничего не показала под снегом. Без нее точно бы ничего не нашли...
– Тогда почему у меня общий вес их стал чуть ли не вдвое меньше?
– продолжала допытываться девушка.
– Не знаю. Но кажется меньше, заряды весят, чем исходники. Откалываются или типа того... Но не отвлекай, а то наткнемся сейчас на, а я весь такой болтливый. И будет тюленю деликатес - язык в собственном соку...
– Прости, молчу... Просто мне страшно.
Да уж. Я мужественно выдвинул челюсть, всматриваясь вдаль. Не показывать же, что как ни стараюсь отвлекать себя расчетами, но сам на измене. Так и мерещится кровожадная гадина, что вот-вот как выскочит, как выпрыгнет... Ох, как бы хотелось сейчас быть не в полном погружении, не ждать каждый шаг обжигающей боли. Обошелся бы уж как-нибудь, без отключившегося заодно холодного ветра морозящего лоб и щеки, мрачного скрипа под ногами, хруста портупеи и крепкого запаха пота орка, сопящего за плечом.
– Ургала, все понял? Не нужно повторять?
Воин недовольно рыкнул, но ответил без задержки:
– Нож потянет тебя вниз, ты не отпустишь рукоятку и упадешь. Тюлень выпрыгнет, я ударю. Шагаю ему за спину, прыгаю сверху, быстро рублю.
Я кивнул, все верно. Правда, не понятно переагрится ли тюлень на орка, не задавит ли меня тушей, не... ах, ладно мозги мучать. Как говаривал папаша «правильный пацан умирает только раз, а ссыкливое чмо - сотню». А тут и вовсе игра, максимум, что грозит - оказаться внизу на воскрешении в «стоухендже», да на час составить компанию седому орку-одуванчику. Боль же - иллюзия. Тело лежит себе спокойно целое в капсуле, хоть расчленяйте тут! Встряхнулся, погулял, пока часовой таймер «первой смерти» не откатится, попил кофе, посмотрел новости и вновь готов к труду и обороне...
Топать боком, осторожным приставным шагом, выставив вперед руку, с клинком направленным в землю, неудобно. Чуть ослабишь внимание, и бицепс сокращается, словно сам собой - подтягивает кинжал к груди. Левая рука поднимается, прикрывая ладонью челюсть, да а еще шевелит пальцами, готовая принять рукоятку. Перебрасывать нож из руки в руку, путая финтами противника, папаша учил первым делом. Сколько тычков ложкой, скалкой, расческой я получил за свою жизнь и не сосчитать. Да каждое с презрительным ржанием, издевательскими подколками. Сейчас бы он ухватил за кисть, да дернул вниз, чтоб я зарылся носом в снег. «Никогда не держи руку прямой. Разогнутым не ударить...» Тьфу ты, старый зэк вспомнился второй раз за пять минут, не к добру это... Снова упорно и с боевой точки зрения глупо - вытянул
руку на всю длину. Но все рассчитано, сейчас я не сколько воин, сколько поплавок-камикадзе. Вкусный такой, мясной хе-хе. Блин!Рука что ли устала? Я замер, потом еще на полшага двинулся вперед. Да нет! Оружие ощутимо потяжелело, хотя все равно, держать рукоятку достаточно легко. Мысль лихорадочно заработала. Так, так! Я быстро заговорил вполголоса:
– Внимание. Тварь где-то впереди, рядом. Нож потяжелел, но не вырывается пока неподъемной тяжестью. Видно зона агро размыта.
Осторожный шаг назад и плечо вновь расслабилось, ощутив сброс веса.
– Так, народ, тюлень нас пока не чует, но похоже, у него постоянная зона агро-готовности.
Орк подошел вплотную, раздувает ноздри и мощно дышит, насыщая свою цифровую кровь кислородом. До чего же детально все! Он нагнулся, и я впервые услышал, как клыкастое чудовище шепчет:
– Отойдешь? Я пойду вперед...
Мне очень хотелось согласиться. Пускай местный пойдет, он же набор пикселей, он же не настоящий... Но я покачал головой:
– Нет. Я не знаю, сколько до него шагов. Может пять, а может все пятьдесят. Можем промахнуться. Работаем как и задумали, до поклевки... Ну, пока я не уткнусь в снег под тяжестью ножа. Или по обстоятельствам.
Орк кивнул, чуть отодвинулся. Краем глаза я увидел, как он выдернул ногу из снега и пошевелил в воздухе когтистыми пальцами, кусочки снега так и посыпались. Замерзли, разминает, чтоб после прыжка впились в шкуру зверя без замедления.
Это еще что за... Я злобно махнул рукой Громодару, сделав «страшные глаза», и он насупившись сдал назад, перестав заслонять Кассиди, которая испуганно прикрыла кулачками рот. Я фыркнул - со сжатыми в пальцах камнями, она выглядит словно собирается их схрупать как яблоки, а то и вовсе как хомяк запихнуть за щеки. Как бы она тогда выглядела интересно... Тьфу, это нервное... ох уж эта неуместная фантазия. Сосредоточится!
Шаг, еще шаг... Рука тяжелеет, словно в нее постепенно заливают свинец. Ургала отвел секиру за спину - лезвие у земли. Идти так неудобно, но он явно хочет подхватить тюленя во время броска, ударом снизу-вверх. По мне так, не самая лучшая затея, но я благоразумно промолчал. Не поплавку учить крючок, цеплять рыбу...
Нож еще потяжелел, плечо напряглось сильнее, но я вновь смог удержать рукоятку и даже попасть острием в ножны. Шагах в двадцати снег вспучился бугром - вынырнул бронированный клюв и передние растопыренные ласты. Чудище закрутило головой, пытаясь понять, что же его беспокоит. Мы все замерли, но крошечные глазки, хоть и близоруки, мигом рассмотрели цель. Да еще бы не рассмотреть: орк, не долго думая, взревел и в один прыжок долетел до врага. По обстоятельствам! Секира описала полукруг и вонзилась в основание клюва. Звонко хрустнула кость.
Тюлень тяжело выскользнул на поверхность. На этот раз ни малейшего изящества. Ласты разъезжаются, голова дрожит. Уже натренированным взглядом, я поймал и зафиксировал «пузырь названия» и мигом отследил количество хитов, уменьшившееся совсем немного. А вот что-то новенькое и вместе с тем знакомое... Прямо под полоской жизни вращается маленький значок с цифрами, где-то я его видел... Звездочки!
– Оглушен! Восемь, семь...
Мимо засвистели камни, они как мини-гранаты разлетаются, разбиваясь вдребезги о клюв. Хоть глаза и мелкие, но цель гнома определила верно. А вот Ургала поступил непонятно. Выпустил рукоятку так хорошо себя зарекомендовавшей секиры и своим козырным прыжком, перелетел на спину твари. Впрочем, он явно знал что делал, уже в полете буквально выплюнул ятаган в ладонь, и черная сталь вонзилась в спину по самую гарду. Иконка оглушения «дотикала», тюлень разинул пасть. Меж кривых клыков заворочался толстый язык - в глубине сверкнул клин секиры. Она явно беспокоит тюленя больше чем ятаган, который орк раз за разом вбивает на всю длину лезвия. Похоже воин рассчитывал первым же ударом достать до сердца или легких. Но все-таки оружие оказалось для этого коротковатым - лишь дырявит шкуру и слой сала с мясом.