Ёжик Ёжка и крот Антошка
Шрифт:
– Ну, а мне приснилось, говорит крот, что мы полезли за грушами. Я стою под одним деревом, ты - под другим. И вдруг самую сладкую грушу схватила ворона! Ты - бац!
– и… погляди, какие у меня на голове две шишки!
Чем дольше они разглядывали друг друга, тем их шишки казались им более загадочными. Откуда они взялись? Ведь каждому снился свой сон.
Вдруг сверху свалились. . . еще две шишки. Еловые. Смотрят ёжик и крот на ёлку, но ничего, кроме грибов на травинке не видят.
– Тьфу! Какие скверные грибы!
– сплюнул ёжик Ёжка.
– Отвратительные!
– сплюнул крот Антошка.
Тут белка не удержалась
– Вы сами скверные, сами отвратительные! А мои грибочки, боровички, лучше всех грибов!
– заверещала она обиженно.
Поняли тут ёжик с кротом, откуда у них шишки, чьих лап это дело, рассердились и закричали хором:
– Это ты, это ты нам набила шишки, знаем, знаем, знаем всё про твои делишки! Отдубасим мы тебя, озорная белка, и тогда оставишь ты гадкие проделки.
Но белка не обиделась:
– Я не хотела набить вам шишки, я просто так швыряла свои шишки. Вы ужасно храпели, и мои грибы чуть с травинки не слетели!
– А мы, когда спим, не слышим, что храпим, - отвечал ей ёжик.
– Нет, ты хотела нас напугать, чтобы наши грибы забрать, - пискнул крот.
– Да что ты, зачем мне такая отрава?
– громко засмеялась белка.
– Послушайте моего совета, выкиньте их!
«Ишь ты советчица!» - подумали наши грибники.
– На такой совет мы дадим тебе ответ: нет, нет и нет! Мы их выкинем, а ты подберёшь, на готовенькое каждый горазд, только нас не проведёшь, спроси хоть у лиса Василиса!
– Да вы что? Это же мухоморы, от них даже мухи дохнут, - закричала белка, - а уж звери, коли съедят, тут же лапки кверху, даже не охнут!
– Ты врунишка и плутовка, - во все горло завопили оскорбленные ёж с кротом.
– Это - я-то? Вот так ловко! Ступайте прочь, мне вас видеть невмочь!
– не на шутку обиделась белка.
Ёжка подхватил кузовок и пустился бежать, Антошка кинулся вслед за ним, а белка стрелой взлетела на ёлку. На этом они и расстались.
Как зверушки задумали устроить выставку и чем это кончилось
Лезут ёж с кротом в гору, с огромным трудом свое лукошко тащут.
Остановились передохнуть, едва дух переводят:
– Вот гляжу я на грибы, - говорит Ёжка, - и думаю, ведь нам самим столько не съесть?
– И я тоже гляжу, - отвечает крот ежу, - и тоже думаю, правда твоя, не съесть. Давай-ка отнесем их на рынок, да продадим, а то выбросить придется.
Но Ёжка не согласен:
– Не мужское это дело на рынке торчать. Там только старые бабки сидят да предлагают, что самим не гоже. Скажешь тоже - стоять и всем кланяться: «купите наши грибы, свеженькие, только что из лесу!» Запомни, Антошка, хороший товар сам за себя говорит.
– Ёжка вытер пот со лба и поставил лукошко: вдруг кто-нибудь мимо пойдет, грибок другой возьмет.
Сами они за дерево спрятались, сидят, ждут, что дальше будет.
А дальше ничего не было. На тропинке пешеходов было не густо.
Так, двое или трое. И те почему-то ругались и кричали, да так громко, что с деревьев листья падали, а Ёжка с Антошкой стали красными, как вареные раки.
– Что это за лукошко?!
Забодай его кошка, - бранился один.– Вот поддам его ногой!
– ругался другой.
– Руки-ноги поломаю, коли этого разбойника поймаю!- кричал третий.
Вот как бранились редкие пешеходы, а ёжик и крот, спрятавшись за дерево, слушали и удивлялись:
– Почему они так сердятся? Нет, не продать нам грибы,- печалился крот.
– Продадим, продадим, - утешал его ёж.
Крот только головой качает и спрашивает:
– Почему наши красные, прекрасные грибы никому не нравятся?
– Наверное, потому, что мы кое о чем позабыли!
– хлопнул себя Ёжка по лбу.
– О чем же?
– поинтересовался Антошка.
– Мы забыли о рекламе! А самая лучшая реклама - это выставка товара!
– Значит, мы должны разложить грибы на тропинке? Да ведь их же передавят!
– ужаснулся крот.
– Нет, что ты, Антошка, тропинка - место не подходящее,- сказал умный Ёжка.
– Выставку мы сделаем там, где много посетителей.
Задумался крот. Долго-долго думал, ничего не придумал. А потом спросил:
– А где же такое место?
– Под горой! Туда приходят зверушки и с горы и с опушки. Я как-то слышал, что кто-то открыл выставку-продажу картин. И чем, ты думаешь, кончилось дело? Продал все картины до единой. А разве можно сравнить картину с нашими грибами? Ведь картину не изжаришь и супа из нее не сваришь, а ты видал, когда-нибудь сухие, нанизанные на нитку картины? Нет! Картину вешают на стенку и всю жизнь на неё любуются. Вот и вся радость.
Да, да, друг мой Антошка, - продолжал Ёжка, - реклама, вот что нам необходимо.
Они подхватили лукошко со своими красными прекрасными в белую точечку грибами и зашагали дальше.
Идут, торопятся, вдруг видят - полянка, а на полянке полным-полно грибов, шляпки красные, ножки белые, на шляпках белые точки, на ножках - оборочки.
Ёжка с Антошкой перевернули лукошко, старые грибы высыпали, новых набрали.
Спустились с горы, выбрали подходящую опушку и сразу за дело: ёжик кроту грибы подает, а тот буквы на траве выкладывает. Получилось слово: ВЫСТАВКА
Все грибы израсходовали, только один остался. Куда его девать? Выбрасывать жалко. Решили из него сделать восклицательный знак. И сделали. Получилось: ВЫСТАВКА!
Место выбрали они подходящее, издалека видно.
Вскоре на опушку сбежались зверушки - яблоку негде упасть. Все места заняты. Расхватали грибы, только восклицательный знак остался.
Стали посетители расходиться, прощаются, обещают деньги потом принести, потому что все дома оставили. Ёжик с кротом радуются, что им тоже гриб достался. Вдруг откуда ни возьмись примчалась белка, а за ней лис. Белка схватила восклицательный знак, а лис - сцапал лукошко.
На этом, однако, дело не кончилось. Белка принялась ежа с кротом при всех чехвостить, кричать, что грибы на выставке ядовитые и что эти злодеи хотят всех зверушек отправить на тот свет! На какой-такой «тот»?
– не поняли звери. Да просто-напросто отравить! А тут еще лис Василис встал на задние лапы и заявил, что ёж и крот - воришки, и это лукошко стащили у него, у бедного лиса. Зверушки рассердились, возмутились, обозлились и решили злодеев и обманщиков судить. Те клянутся, что ничего такого нехорошего не замышляли, но ведь давно известно, что виновный всегда утверждает, будто он невинен и ничего не знает.