Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования

В этом смысле весьма показательна статья Германа Конради, талантливого писателя-натуралиста, одного из наиболее радикальных сторонников нового литературного движения. В его статье, озаглавленной "Достоевский", намечены главные линии восприятия Достоевского, которые в основном сводятся к одному центру — герою. Реализм Достоевского Конради усматривает в том, что писатель изображает "не идеальных людей, а людей маленьких — сломленных, запуганных, свихнувшихся, трусливых, злых, ожесточенных…" [1965] Герой Достоевского, по Конради, — это реальный человек, живущий в бедности и нужде. В нем нет ни фальши, ни условности. Будучи продуктом определенных условий, он предстает прежде всего как "индивид, который <…>вступает в противоречие с самим собой" [1966] . Такие люди, согласно Конради, встречаются не только в низших сословиях. "А разве в "лучших" сословиях мы найдем только "цельного", только "гармонического" человека?" — восклицает Конради и продолжает: "Не являемся ли все мы карикатурами в зеркале "идеала"? <…> Русские писатели, — обобщает Конради, — обладают мужеством видеть <…> Мы же только учимся видеть" [1967] .

1965

Соnradi H. Dostojewskij // Die Gesellschaft. — 1889. — Zweites Quartal. — April. — S. 527.

1966

Там же. — С. 525.

1967

Там же. — С. 527.

Аналогичным образом завершает Конради и рассуждение по поводу психологического мастерства русского писателя:

"Мы, немцы, еще только учимся быть психологами…." [1968]

Конради подчеркнул демократизм Достоевского и русской литературы XIX в. в целом.

"Толстой и Достоевский шли к народу, к пролетариату, к крестьянству" [1969] .

Статья Конради — убедительный пример того, насколько актуальным, современным был Достоевский для немецких натуралистов.

1968

Там же. — С. 526.

1969

Там же. — С. 529.

Итак, Раскольников привлекает немецкую критику своей подлинностью и в то же время неповторимым индивидуальным своеобразием, противоречиями своего внутреннего мира, порожденными сложными взаимоотношениями с обществом. Не случайно имя героя стало в немецком переводе названием всего романа. Образу Раскольникова роман "Преступление и наказание" обязан необычайным успехом. Только за двенадцать лет роман выдержал семь изданий (1882, 1886, 1888, 1889, 1890, 1891, 1894). Можно утверждать, что 1882 год был не только годом первого знакомства Германии с Достоевским, но и переломным моментом в восприятии русской литературы в целом.

"С этого момента, собственно говоря, и начинается повальное увлечение русскими писателями, появляется желание их переводить" [1970] .

После "Раскольникова" в Германии "стали вплотную и систематически заниматься замечательными явлениями русской литературы серьезнее, чем это делалось раньше" [1971] . Эти свидетельства подтверждает и Теодорих Кампман, автор книги "Достоевский в Германии" — единственной до настоящего времени монографии по исследуемому вопросу. Он утверждает, что ""Раскольников" считается самым значительным произведением Достоевского вплоть до конца 90-х годов, а отчасти и значительно позже" [1972] .

1970

Reinholdt A. Geschichte der russischen Literatur… — S. 693.

1971

Zabel E. F. M. Dostojewski // Deutsche Rundschau (Berlin). — Jg. 15. — 1889. — Bd. 59. — H. 9. — S. 377.

1972

Kampmann T. Dostojewski in Deutschland. — Munster, 1931. — S. 17.

Появление "Раскольникова" вызвало не только восторженные отклики. На протяжении всего периода натурализма встречаются попытки дискредитировать роман. "Кто знает русскую действительность, — заявляет, например, один из критиков, — тому станет ясно, что едва ли найдется более односторонняя книга, чем "Преступление и наказание"" [1973] . В чем же проявляется эта односторонность? Оказывается, "темные стороны русской жизни автор выдает за саму действительность" [1974] . Неприятие гениального произведения идет вплоть до низведения его до уровня уголовного романа. Так поступает Ф. Зандфос. Он заявляет, что "стремление к правде" не мешает Достоевскому оставаться "необычайно рафинированным изготовителем уголовных романов, ориентирующимся на инстинкты <…> жадного до сенсаций читательского плебса" [1975] .

1973

Bauer E. Naturalismus, Nihilismus, Idealismus in der russischen Dichtung. — Berlin, 1890. — S. 68.

1974

Там же.

1975

Sandvoss F. Theodor Michailowitsch Dostojewsky. — S. 339.

Более проницательные критики этого времени неоднократно подчеркивали, что роман Достоевского не имеет ничего общего с обычными уголовными романами. Одним из первых эту точку зрения высказал Георг Брандес.

Знаменитый датский критик и историк литературы был тесно связан с молодым литературным поколением Германии. Живя с 1877 г. в Берлине, Брандес находился в самой гуще литературной жизни, участвовал вместе с братьями Харт, М. Конрадом и др. в создании популярной серии брошюр о современной литературе, основанной Л. Бергом. В этой серии вышла работа Брандеса "Достоевский" (1889), которая представляет собой развернутый вариант ранней рецензии на "Раскольникова", написанной им по-немецки и опубликованной в газете "Neue Frankfurter Presse" (1883). Эта статья, как свидетельствует Кампман, "сохранила влияние в критике вплоть до наших дней, а в эпоху натурализма она была наиболее авторитетной" [1976] .

1976

Kampmann T. Dostojewski in Deutschland. — S. 27.

Рассматривая роман "Преступление и наказание" как "всестороннюю картину общества" [1977] , Брандес выделяет на первый план его социально-критическое содержание. Он сочувственно отзывается о демократических симпатиях русского писателя, называя его "Уильберфорсом <…> париев" [1978] . Брандес, а вслед за ним и немецкие рецензенты романа, расценивают преступление, совершенное Раскольниковым, как общественную акцию. По мнению Брандеса, Раскольникова толкнули на убийство нищета и унизительное положение. Исходя из этого немецкие критики разрешают парадокс "благородного и самоотверженного человека, который стремится к добру, но творит зло" [1979] . Рейнгольд склонен рассматривать поступок Раскольникова как акт социальной справедливости и оправдать его тем, что тот стремился "помочь всем угнетенным, за счет которых паразитирует старая ростовщица" [1980] . В немецкой критике в целом приемлется точка зрения Брандеса, который считал, что преступление Раскольникова не уголовное дело, а политическое убийство (с той лишь разницей, что политические террористы, по мнению датского критика, были уверены в своей правоте и потому не знали колебаний) [1981] .

1977

Вrandes G. F. M. Dostojewski. — Berlin, 1889. — S. 6.

1978

Там же. — С. 7-8.

Уильям Уильберфорс (1759-1831) — член английского парламента, выступавший против работорговли. Эти слова Брандес заимствует у Рейнгольда из его статьи в "Baltische Monatsschrift".

1979

Rollard G. Dostojewskys Roman "Raskolnikow". — S. 292.

1980

Reinholdt A. Geschichte der russischen Literatur… — S. 694.

1981

Brandes G. Dostojewski… — S. 17.

Споры немецких критиков идут и вокруг "теории" Раскольникова. Некоторые, как, например, Цабель, истолковывают ее так: "исключительные личности вправе, преследуя добрую цель, переступить через закон" [1982] . Иные же не усматривают в ней "доброй цели" и отвергают ее как "порочную" [1983] . Мнения критиков расходятся и в попытках объяснить генезис "теории": одни указывают на ее социальные корни, другие, следуя за Брандесом, ищут ее обоснования в психологии Раскольникова, который часто "холоден и бесчувственен до бесчеловечности" [1984] . Однако в обоих случаях подход к проблеме натуралистический.

1982

Zabel E. Literarische Streifziige… — S. 86.

1983

Rollard G. Dostojewskis Roman "Raskolnikow". — S. 292.

1984

Brandes G. Dostojewski… — S. 10.

Говоря о Раскольникове, критики не обошли молчанием и столь очевидные противоречия его натуры, которые являются, по убеждению натуралистов, отличительной чертой современного человека. Брандес подчеркивает, что Раскольников "убил предрассудок", но "остался по сю сторону пропасти" [1985] . Раскольников совершил убийство, но, как отмечает Конради, "все его существо возмущается против этого поступка". Иными словами, обобщает писатель, герой Достоевского — "искаженная натура" [1986] .

1985

Там же. — С. 13.

1986

Conradi H. Dostojewskij. — S. 424.

И здесь перед критикой встает вопрос: нравственна ли в конечном итоге эта "искаженная натура"? Ответ дается положительный. Внутренние терзания Раскольникова, его единоборство с самим собой реабилитируют его. Муки совести, единодушно считает критика, — высший критерий нравственности для современного человека. Раскольников наказан "все возрастающими муками от сознания собственной вины" (Рейнгольд) [1987] . Как полагает Блайбтрой, "Раскольников" — "это в первую очередь роман совести и только совести. Нигде мировая проблема, занимающая центральное место в судьбах человечества со времени Адама и Евы, всемогущая власть <…> бога, которого мы называем "совестью", не находила такого исчерпывающего решения, нигде, за исключением немногих произведений Байрона и Шекспира…" [1988] . Раскольников очищает себя нравственно не столько наказанием, сколько раскаянием, к которому ведет его, по мнению Генкеля, "сила чистой любви" [1989] .

1987

Reinholdt A. Geschichte der russischen Literatur… — S. 695.

1988

Редакционная неподписанная заметка в разделе "Literarische Neuigkeiten" // Das Magazin fur die Literatur… — Jg. 56. — 1887. — Bd. Ill. — № 7. — S. 97-98 (журнал этот редактировал Влайбтрой с 1886 г.).

1989

Henckel W. F. M. Dostojewski. — S. 78.

Оправдывает Раскольникова и Цабель:

"Чтобы нравственно возвысить своего героя, невзирая на его преступление, Достоевский поставил рядом с ним помещика Свидригайлова, низкого сладострастника и своекорыстного убийцу" [1990] .

Однако эта реабилитация вовсе не означает, что немецкая критика стремится сделать из Раскольникова идеального героя. Она принимает его именно как "искаженную" натуру, как человека, индивидуализм которого находится в противоречии с его нравственным сознанием, как личность с "современной" психикой. В этом смысле отношение натуралистов к Раскольникову было двойственным. Натуралисты не идеализировали преступность: напротив, она была для них бесспорным социальным злом. Никто из немецких критиков не оправдывает Раскольникова как человека, совершившего убийство — безнравственный, аморальный поступок. С другой стороны, в немецком натурализме, выделявшем на первый план противоречивость и "разорванность" нового человека, бытовала точка зрения, что именно преступник наиболее полно воплощает современную личность. В преступлении человек как бы являет себя во всей своей полноте, во всей своей разноречивости, как бы выходит из рамок заурядного бытия. Один из вождей немецкого натурализма, Отто Брам, в статье, красноречиво озаглавленной "Поэзия и преступление", отчетливо выразил это мнение.

1990

Zabеl Е. Literarische Streifziige… — S. 93.