Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования
Шрифт:
Поездка в Россию, предпринятая Рильке в мае-июне 1899 г. совместно с Андреас-Саломе и ее мужем, известным ориенталистом К. Ф. Андреасом, потрясла поэта. Склонный к преувеличениям и фантазиям, Рильке увидел в русской действительности на грани веков подтверждение своим глубоко воспринятым еще до путешествия идеям о России как о богоизбранной стране — стране будущего, о русских людях как о смиренных и терпеливых верующих, неустанно созидающих своего грядущего бога. Последний момент, доминирующий в высказываниях Рильке, имеет особое значение. В разветвленной и сложной системе взглядов Андреас-Саломе Рильке особенно выделял ее мнение о том, что еще дремлющий "нецивилизованный" русский народ наделен огромной духовной мощью и творческой активностью, которые когда-нибудь в будущем проявятся во всей полноте. Точка зрения Андреас-Саломе была близка Рильке, ибо отвечала его собственным упорным поискам нового человека, антибуржуазного, цельного и естественного. В представлении Рильке такой человек должен был быть и религиозным, и эстетическим, монахом-аскетом и одновременно художником-творцом. Такого человека Рильке, как ему казалось, нашел в России [2198] .
2198
Rilke R. M. Briefe und Tagebiicher aus der Friihzeit 1899 bis 1902. — Leipzig, 1931. — S. 419.
О своеобразных взглядах Рильке на Россию и критику их — см. в ст.: Азадовский К. М. Р. М. Рильке и Л. Н. Толстой // Русская литература. — 1969. — № 1. — С. 129-151.
В письме к А. Н. Бенуа 28 июля 1901 г., обосновывая свое неприятие любой философии (рационализированной "системы", как представляется поэту), Рильке пишет:
"Всегда есть некая преждевременность там, где философия становится религией, т. е. начинает предъявлять к другим догматические требования, в то время как на деле она служит лишь грандиозным образцом того, как жил ее создатель и как он боролся с жизнью и смертью. Жизни Иисуса Христа и Достоевского — вот незабываемые явления и великие примеры. Однако именно слово последнего, человеческое, не превращенное в догму слово, будет для России более существенным, чем было для Европы слово Иисуса Назаретского, которое оказалось втиснутым в огромные системы" [2199] .
2199
Рукописный отдел Государственного Русского музея (далее ГРМ). — Ф. 137. — Ед. хр. 1953. — Л. 28.
После возвращения в Германию Рильке начинает знакомиться с русской культурой более основательно и углубленно. Вся его жизнь отдана теперь изучению России: упорным занятиям языком, чтению русских классиков.
В одном из писем Рильке в Россию от июля 1899 г. сказано:
"В последнее время я много читал Толстого, маленький этюд которого "Люцерн" мне особенно понравился, и Достоевского, "Братьев Карамазовых", которого я еще читаю и который полностью очаровал меня своими "Белыми ночами" (как они все-таки хороши!)" [2200] .
2200
Letters of Rainer Maria Rilke to Helena // Oxford Slavonic Papers. — 1960. — V. IX. — P. 158.
Весьма красноречива следующая запись, которую делает Рильке в своем дневнике 2 декабря 1899 г.: "…я прочитал с большим удовлетворением "Русский роман" Мельхиора де Вогюэ. В своих конспектах я отметил все наиболее ценное, что есть в этой тонкой книге <…> Сразу же после этого, — продолжает Рильке, — я стал читать первый роман Достоевского "Бедные люди". Это та самая книга, о которой с восторженным признанием говорили Некрасов и Белинский. И я не знаю ни одной книги, которую можно было бы поставить рядом с ней. Сегодня я не могу писать об этом, но знакомство с книгой для меня не пройдет бесследно" [2201] .
2201
Rilke R. M. Briefe und Tagebiicher… — S. 240.
Роман Достоевского, действительно, оставил в его душе глубокий след. Воспринимая Достоевского (как и всю Россию) весьма субъективно, Рильке увидел в "Бедных людях" прежде всего апофеоз смиренного униженного бытия. Любовь и сострадание Достоевского к своим героям Рильке принимал за поэтизацию бедности, которая была для него символом опрощенного "естественного" существования, якобы отличающего русских людей. В общем смысле "бедность" для Рильке — непременное условие напряженной духовной жизни. Заявляя в "Часослове" о том, что "бедность — это великое сияние изнутри" [2202] , Рильке по существу ставит знак равенства между нищетой, монашеским аскетизмом и творческим актом. Не случайно третью книгу "Часослова" Рильке заканчивает обращением к легендарному образу Франциска Ассизского. Бедность выступает в творчестве Рильке как антипод богатства, символизирующего упорядоченную рационализированную, в конечном итоге, буржуазную жизнь; ее воплощением для Рильке были "большие города", из которых так стремится его герой Мальте (роман "Заметки Мальте Лауридса Бригге", 1909). В духе Мальте или Франциска Ассизского переосмыслял Рильке и русских людей, в том числе и героев Достоевского — Вареньку и Макара Девушкина.
2202
Rilke R. M. Werke. Auswahl in drei Banden. — Bd. I. — Leipzig, 1963. — S. 101.
Увлечение Рильке "Бедными людьми" было настолько сильным, что спустя некоторое время, видимо, в первой половине 1901 г. (уже после своего второго путешествия в Россию) он берется за перевод этой вещи.
В той же книге Хеллер приводит следующие слова Рильке:
"…Я читал его "Бедных людей" — после того как его страна и его язык в огромной степени подготовили меня для этого, — я по нескольку раз перечитывал эту вне всяких сомнений гениальную книгу и, наконец, перевел оттуда отрывок" [2203] .
2203
Вrutzer S. Rilke’s russische Reisen. — S. 46.
В письме к А. Н. Бенуа 28 июля 1901 г. Рильке рассказывает:
"Мне кажется, я уже говорил вам, насколько высоко я оцениваю Достоевского. "Insel" в скором времени напечатает замечательный отрывок из романа ("Бедные люди") (история студента [Покровский]) в моем переводе, который я выполнял с большим старанием" [2204] .
Однако в журнале "Insel" перевод этот по неизвестным причинам опубликован не был. В настоящее время рукопись считается утерянной. По-видимому, она была продана с аукциона в 1914 г. вместе с другими бумагами Рильке, находившимися во время войны на его парижской квартире.
2204
ГРМ. — Ф. 137. — Ед. хр. 1953. — Л. 26.
Слова в квадратных скобках в оригинале написаны по-русски.
Имя Достоевского постоянно встречается в переписке Рильке с Бенуа. В уже цитировавшемся письме 28 июля 1901 г. Рильке просит художника прислать ему "эссе господина Мережковского о Толстом и Достоевском". Просьба Рильке была вызвана рекомендацией Бенуа, увлекавшегося в то время русскими мыслителями религиозно-философского направления.
В письме к Бенуа 6 декабря 1901 г. Рильке сообщает (письмо написано по-русски):
"До сих пор я только первый том сочинения г. Мережковского получил, и я на днях буду углубляться в эту важную книгу".
В конце Рильке добавляет:
"О сочинении Мережковского я в любом случае буду писать для одного из наших журналов".
Однако замысел Рильке не был осуществлен. Поэт не последовал и совету Бенуа, рекомендовавшего рассказы Достоевского "Бобок" и "Сон смешного человека" для перевода на немецкий язык. Рекомендация эта содержится в письме Бенуа к Рильке 4/17 августа 1902 г. [2205] А 27 августа 1902 г. Рильке уезжает из Германии в Париж, и на этом обрывается "русский" период его жизни.
2205
ИРЛИ. — Ф. 619. — Ед. хр. 9. — Л. 21.
Но и в годы своих скитаний по Европе, не будучи внешне ничем связанным с Россией, Рильке любил и перечитывал Достоевского. Принято считать, что влияние Достоевского проявилось в его романе "Заметки Мальте Лауридса Бригге". "История Николая Кузьмича, описанная в романе, немыслима без Достоевского", — категорически заявляет Брутцер [2206] . Е. И. Нечепорук усматривает в духовном облике Мальте "воздействие образов Раскольникова и Подростка" [2207] . Решительно отвергая последнее предположение (никаких свидетельств о знакомстве Рильке с романом "Подросток" не сохранилось), заметим, что и весьма тривиальное сопоставление Мальте с Раскольниковым, основанное лишь на одном случайном замечании Рильке в его письме к жене 19 октября 1907 г., также не имеет под собой достаточных оснований. Мальте и Раскольников едины лишь в своем активном неприятии окружающего их мира. Устремления же, движущие героем Достоевского, имеют мало общего с теми духовными испытаниями, через которые ведет своего героя Рильке.
2206
Brutzer S. Rilke’s russische Reisen. — S. 47.
2207
Нечепорук E. И. Стефан Цвейг и русская литература // Ученые записки Мос. гос. пед. ин-та им. Н. К. Крупской. — Т. 220. — Вып. 11. — М., 1968. — С. 75.
Среди ряда свидетельств, подтверждающих, что интерес к Достоевскому Рильке сохранил и после 1902 г., наиболее убедительным является его письмо к N. N. 3 апреля 1912 г.
С энтузиазмом рекомендуя своей корреспондентке отдельные произведения русского писателя, Рильке обнаруживает осведомленность обо всех последних изданиях Достоевского:
"…Вы, разумеется, не должны отказываться от Достоевского, если жизнь приблизила его к вам и поставила на очередь. Приняться за него я советую вам в такой последовательности: начинайте с "Бедных людей" <…> существующие переводы несовершенны, и все-таки начните именно с этой вещи, если вам удастся ее достать. Затем возьмите "Белые ночи" (я читал эту вещь только по-русски, было это также давно, ни одного хорошего перевода мне не попадалось, однако в новом пиперовском издании переложение должно быть более приемлемым, чем во всех предыдущих). Далее, я от всей души рекомендую вам "Идиота", великолепное произведение (перевод в издании Кассирера, по моему лучше, чем в Полном собрании сочинений) и, наконец, став опытнее в общении с Достоевским, переходите к его трехтомному сочинению "Братья Карамазовы", к его поздней, огромной, величайшей удаче. Попутно читайте книгу Нины Гофман о Достоевском, которая со всей достоверностью расскажет вам о подробностях его жизни и во многом облегчит понимание" [2208] .
2208
Rilke R. M. Briefe. — Wiesbaden, 1950. — S. 348.