Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования
Шрифт:
Во время пребывания в Париже я познакомился с дочерью собирателя — Норой Яковлевной. Там я и увидел часть того, что некогда собрал ее отец, — фотографии Д. В. Григоровича, И. Е. Репина, В. Е. Маковского, Ф. И. Шаляпина, И. В. Тартакова, М. Г. Савиной, К. А. Варламова, В. В. Стрельской, В. Н. Давыдова, Сары Бернар, Люсьена Гитри — и все с дарственными надписями. Н. Я. Сахар благожелательно отнеслась к моему совету отправить эти фотографии с автографами на родину. И теперь все они находятся в ЦГАЛИ. Что же касается фотографий Достоевского и Тургенева, то Нора Яковлевна незадолго до моего приезда уступила их одному парижскому собирателю. От него я и получил пересъемку фотографии Достоевского, а затем удалось достать уже у другого лица фотографию Тургенева [346] .
346
О коллекции Я. Ф. Сахара см.: Зильберштейн И. С. Парижские находки. Просто фотографии // Огонек. — 1968. — № 11. — С. 18-23. — Здесь опубликованы, в частности, фотографии Достоевского и Тургенева с их дарственными надписями Я. Ф. Сахару.
Какова
Первый — автограф-письмо — появился 1 июня 1970 г. на распродаже автографов в Отеле Друо, доме аукционов, существующем в Париже уже 165 лет. На обложке каталога этой распродажи, выпущенного на французском языке, сказано: "Сто драгоценных документов". А на титульной странице: "Драгоценные автографы, составляющие коллекцию одного любителя" [347] . Это была часть собрания, за три года до того осмотренного мною в Ницце. Самые значительные — по мнению экспертов аукциона — автографы воспроизведены в каталоге, и в их числе письмо Достоевского. Предварительная его оценка, указанная в печатном приложении к каталогу — от 6000 до 7000 франков, свидетельствует, как за рубежом редки рукописи Достоевского; ведь предварительная оценка подобного рода автографа Тургенева в том же приложении определена всего в 300-400 франков. Как мне сообщили, письмо Достоевского было приобретено на этом аукционе заокеанским коллекционером.
347
Cent Documents precieux. Precieux autographes, composant la collection d’un amateur. — Hotel Drouot. — Ler juin 1970.
Второй автограф — фотография писателя, подаренная им с надписью Я. Ф. Сахару, — попал на аукцион, состоявшийся 23-24 мая 1967 г. в антикварной фирме Штаргардт в Марбурге (ФРГ), которая с 1830 г. занимается продажей автографов выдающихся представителей литературы, музыкального, театрального и изобразительного искусства, ученых и политических деятелей. К каждому аукциону выпускаются богато оформленные каталоги, из которых видно, как часто там бывают автографы русских писателей, политических деятелей, музыкантов [348] . В каталоге № 580, кроме фотографии с автографом Достоевского, приведены сведения о продававшихся тогда же двух письмах Льва Толстого и письме Чайковского. В пояснениях к автографу Достоевского в каталоге сказано, что это "исключительная редкость", да и цена ему была назначена высокая — 3500 франков. Но самое интересное в пояснениях — это указание, что за все время существования фирмы там ранее были проданы всего два письма Достоевского и книга с его дарственной надписью [349] . В литературе о писателе нет никаких сведений об этих трех его автографах.
348
Об интереснейших автографах, которые появлялись на аукционах Штаргардта см.: "Ein Ruckblick auf die Geschichte der Firma Stargardt. 1830-1955"; Зильберштейн И. С. Парижские находки. Неизвестные автографы и портреты Гоголя // Огонек. — 1969. — № 46. — С. 26-29.
349
"Autographen aus Yerschiedenem Besitz". J. A. Stargardt. Katalog 580. Auktion am 23 und 24 Mai 1967, Marburg. — P. 19.
Весьма возможно, что в частных собраниях за рубежом имеются еще какие-то творческие рукописи, письма и книги с дарственными надписями Достоевского, но они до сих пор остаются невыявленными, неописанными и неопубликованными.
VII. Предсмертное письмо Достоевского
Последнее по хронологии письмо Достоевского, напечатанное в четырехтомнике, датировано 26 января 1881 г. и обращено к Н. А. Любимову; в нем просьба дослать остаток в 4000 рублей, причитающийся за "Братьев Карамазовых". Написано это обращение к Любимову обычным, почти каллиграфическим почерком.
Но одна фраза в письме заключает в себе нечто настораживающее:
"…могу ли надеяться еще раз на внимание ваше и содействие к моей теперешней, последней может быть просьбе?"
По-видимому, Достоевский чувствовал себя серьезно больным, когда эти строки ложились на бумагу [350] .
Еще в ночь на 26 января у него хлынула кровь горлом, после того как, работая за письменным столом и уронив вставку с пером, он, чтобы ее достать, отодвинул тяжелую этажерку. А днем, после разговора с сестрой В. М. Ивановой, старавшейся уговорить брата отказаться в пользу сестер от своей части в наследстве их тетки А. Ф. Куманиной, Достоевский так разнервничался, что у него вновь началось кровотечение. Когда в 5 1/2 часов дня к нему приехал доктор Я. Б. фон Бретцель, снова пошла кровь горлом, и Достоевский потерял на некоторое время сознание. Врач признал его состояние тяжелым и, оставшись на ночь дежурить у постели больного, предложил пригласить еще двух врачей — Д. И. Кошлакова и А. А. Пфейфера.
350
Эти слова насторожили А. Г. Достоевскую, когда она прочитала письмо перед его отправкой Любимову. В записях Анны Григорьевны, имеющихся в ее черновых тетрадях, об этом письме сказано: "…написав, позвал меня и прочел его мне. Между прочим, он упомянул, что, может быть, это его последняя просьба, я на это со смехом сказала, что вот будешь писать "Карамазовых", опять будешь просить вперед". — Гроссман Л.. Жизнь и труды Достоевского. — С. 319.
То же письмо Достоевского к Любимову имел в виду Катков, когда через два дня после его получения уже готовил некролог: "Как гром поразило нас вчера ночью известие о кончине Федора Михайловича Достоевского. Еще накануне, 27 января, получили мы от него собственноручное письмо, писанное твердым почерком и не возбуждавшее никаких опасений. Было, однако, в этом письме зловещее слово, которое тогда скользнуло для нас незаметно. Прося нас об одном деле, он прибавил: "это, быть может, моя последняя просьба". Только теперь стал нам понятен скорбный смысл этого слова последняя. В нем сказалось предчувствие смерти еще прежде, чем совершилось роковое кровоизлияние, которое так быстро погасило дорогую жизнь нашего друга…" (Московские ведомости. — 1881. — № 30. — 30 января).
Следующий день, 27 января, прошел относительно спокойно, однако 28 января в петербургских газетах, в частности в "Новом времени", появились тревожные заметки о том, что Достоевский "сильно занемог". Прочитав об этом, графиня Е. Н. Гейден, часто встречавшаяся с Достоевским в конце 1870-х годов, написала утром 28 января. Анне Григорьевне письмо, в котором просила сообщить о его здоровье посланному [351] .
В тетради Анны Григорьевны, куда она вносила записи о событиях тех скорбных дней, среди сделанных 28 января имеется и такая:
351
Это письмо Е. Н. Гейден к А. Г. Достоевской приведено на с. 624.
"Вечером до Кошлакова диктовал мне письмо к Гейден с историею его болезни" [352] .
И хотя в бумагах А. Г. Достоевской, находящихся в отделе рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина, сохранился отдельный листок с текстом этого письма и к тому же сведения о нем приведены в "Описании рукописей Ф. М. Достоевского" [353] , в четырехтомнике письмо к Е. Н. Гейден отсутствует.
Вот что написано рукою Анны Григорьевны на отдельном листке (публикуется впервые):
352
Гроссман Л. Жизнь и труды Ф. М. Достоевского. — С. 321.
353
Описание рукописей Ф. М. Достоевского. — С. 160.
Продиктовано мне в ответ на письмо графини Гейден в 5 часов или 1/2 6-го в день смерти:
"26-го числа в легких лопнула артерия и залила, наконец, легкие [354] . После 1-го припадка последовал другой, уже вечером, с чрезвычайной потерей крови с задушением. С 1/4 <часа> Федор Михайлович был в полном убеждении, что умрет; его исповедали и причастили. Мало-помалу дыхание поправилось, кровь унялась. Но так как порванная жилка не зажила, то кровотечение может начаться опять. И тогда, конечно, вероятна смерть. Теперь же он в полной памяти и в силах, но боится, что опять лопнет артерия" [355] .
354
В этой записи Анна Григорьевна допустила неточность: вместо "26 числа" она написала "23 числа".
355
Начиная со слов "может начаться…" Анна Григорьевна записала стенографическими значками, которые расшифровала Ц. М. Пошеманская (о ней см. на с. 180 настоящ. тома).
Хотя написано это письмо в третьем лице, все же оно безусловно передает полностью именно то, о чем просил сам Достоевский сообщить Е. Н. Гейден.
Через два часа Достоевский скончался. Произошло это в 8 часов 38 минут вечера 28 января 1881 г.
Будущее академическое издание писем Достоевского завершится, несомненно, этим его действительно предсмертным письмом к Е. Н. Гейден.
Таковы те десять писем Достоевского, отсутствующие в четырехтомнике, а также одна его фотография с дарственной надписью, которые были обнаружены в отделах рукописей Государственной Третьяковской галереи и Государственного литературного музея, в Центральном государственном архиве Октябрьской революции и социалистического строительства СССР и Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина, в коллекции А. Б. Гольденвейзера и в коллекции К. А. Федина, в зарубежных собраниях в Ницце и Париже.
В такой же степени, как разнообразны места хранения этих писем, разнообразны они по содержанию. Почти каждое письмо, максимум два письма, образуют отдельный сюжет. Поэтому и пришлось говорить о них в семи главках, во вводной же главке дать оценку четырехтомнику писем Достоевского, подготовленному А. С. Долининым, а также привести перечень тех новонайденных писем, которые были выявлены и напечатаны до этой нашей публикации.
ДОСТОЕВСКИЙ В ДНЕВНИКАХ И ВОСПОМИНАНИЯХ
Расшифрованный дневник А. Г. Достоевской
В 1923-1925 гг. в мемуарную литературу о Достоевском вошли две книги выдающегося значения: "Дневник" и "Воспоминания" жены писателя Анны Григорьевны Достоевской. Они были сразу оценены исследователями, переведены на ряд европейских языков и с тех пор заняли прочное место в науке как важнейшие историко-литературные источники.