F814

Почувствовав, что завладел вниманием Солуса, Эйнштейн отпустил его, но остался рядом.

— Твою мать, — воскликнул Сет, останавливая разъяренного Арамуса, который пытался проскочить мимо, не сводя с Солуса убийственного взгляда. — Что, черт возьми, на вас нашло, ребята?

— Солус сейчас в дурном настроении, потому что его подловили на трахе с женщиной-киборгом.

— Я же сказал тебе заткнуть свой гребаный рот, — заорал Солус, не в силах успокоиться из-за насмешек Арамуса.

— Странно слышать это от тебя. Ты несешь чушь об уважении к этой шлюхе-киборгу, хотя только что трахнул ее языком, как какое-то животное. Вот тебе и контроль, — усмехнулся Арамус.

Солус зарычал:

— Я же просил не говорить о ней так, ты, гребаный дефектный бот. Ее зовут Фиона, и она жертва, черт побери. Она попросила у меня утешения, вспомнив кое-что из своего прошлого. Это не имело ко мне никакого отношения. И не то чтобы это тебя касалось, но дальше мы не продвинулись.

Сет замер, у него отвисла челюсть.

— Ты что, совсем спятил? Зачем ты остановился? — он так и не получил ответа, потому что Арамус схватил его, а Сет, очевидно, был не в настроении играть в игры, из-за чего применил смертоносные навыки, которые обычно держал в секрете. В мгновение ока, в каком-то размытом движении, слишком быстром, чтобы за ним уследить, Солус увидел храпящего на полу Арамуса.

Широко раскрыв глаза, Солус и Эйнштейн уставились на Сета.

— Что? — спросил Сет, заметив их взгляд. — Просто нужно нажать на определенные точки.

Но у киборгов нет таких точек. Солус покачал головой. Когда Солус уже решил, что выучил все трюки этого балагура, Сет выкидывал нечто такое, что заставляло Солуса задаваться вопросом, знал ли вообще кто-нибудь из них этого парня. И какие еще секреты скрывало программирование Сета?

— Вау, раз уж ты так ошеломлен моей неотразимостью, я возьму своего старого приятеля Арамуса и уложу его спать. Дай знать, если я понадоблюсь. Или даже лучше, если Фиона будет нуждаться в создании большего комфорта, — после сказанного Сет нахмурился и встал рядом с Арамусом, перекинув его через плечо.

Солус хотел нанести удар и стереть ухмылку с лица Сета, но Эйнштейн положил руку на его плечо и тихо произнес:

— Хватит, солдат. Контролируй себя. А ты, Сет, не будь мудаком, — так как эти слова сказал худощавый, обычно застенчивый и спокойный киборг, этого было достаточно, чтобы остановить обоих.

Сет, явно огорченный, опустил голову.

— Извини, старик. Мой комментарий был неуместен. Я не трону твою леди.

Солус кивнул, и Сет зашагал прочь со своей ношей.

— Все в порядке, Солус? — спросил Эйнштейн.

На кончике его языка вертелся ответ «да», но, опустив плечи, Солус пробормотал:

— Нет.

— Давай прогуляемся до мостика, чтобы проверить системы, и все обсудим.

— Я и так нахожусь в прямом контакте с кораблем, — ответил Солус, но все же последовал за киборгом.

— Я знаю, что ты, как и я, можешь удаленно управлять судном, но мне нравится, когда кто-то рядом с ручным управлением в качестве меры предосторожности. Никогда не знаешь, какая новая технология попадет в руки военных.

Оказавшись в центре управления, Солус сел в кресло и наклонился, закрыв лицо руками.

— Со мной что-то не так, — признался он, прежде чем Эйнштейн успел что-то спросить.

— Ошибка? Твоя внутренняя диагностика определила точную причину?

Солус криво усмехнулся.

— Нет. Моя система ничего не обнаружила. Проблема с моей человеческой стороной. Точнее, с моими эмоциями.

— Понимаю. И что именно с ними не так?

— Я их ощущаю.

— Это нормально.

Рассерженный, Солус поднял голову, чтобы окинуть Эйнштейна злым взглядом.

— Нет, ненормально. Не для меня. Последние несколько лет после освобождения я провел в совершенном контроле. А за последние несколько дней я неожиданно почувствовал, будто внутри меня живет кто-то еще, который иногда берет меня под контроль, заставляя делать и говорить то, о чем раньше я и думать не мог.

— Для начала, мне очень не хочется тебя огорчать, но ты всегда обладал эмоциями. Если нет, то откуда брался гнев? Ненависть к людям?

— Моя ненависть была логическим результатом их обращения со мной.

У Эйнштейна отвисла челюсть. Затем он фыркнул.

— Ты что, совсем ничего не понимаешь? Гнев — это чувство. Как и презрение. Веселье. Привязанность. Наряду с целым рядом других выражений, которые, по моим наблюдениям, ты постоянно применял.

Солус нахмурился.

— Мой процессор хорошо имитирует социальные тонкости.

— Нет, это не так. Ты ведь не какая-то форма искусственного интеллекта, которая расшифровывает с помощью программирования и данных как действовать и реагировать. Ты киборг, значит, частично человек, а твои чувства являются естественным результатом того, как ты воспринимаешь мир и события. Мне неприятно говорить тебе об этом, Солус, но ты всегда чувствовал.

Хмурый взгляд не сумел стереть умиротворяющую улыбку с лица друга.

— Ладно. На мгновение допустим, что ты прав. Что делать, если мои эмоции превратились в хаотичный беспорядок? Прямо сейчас я все еще хочу пойти и разбить лицо Арамуса. Также я хочу объявить войну и уничтожить людей.

«И вернуться к Фионе, чтобы ублажать ее до тех пор, пока она не перестанет думать о просьбах к другим о прикосновениях».

— Может, причина гнева как-то связана с нашей гостьей?

— Нет.

— Добавь к нашему списку ложь, — усмехнулся Эйнштейн, качая головой. — Как бы сказал Сет: ты попал, парень. Посмотри правде в глаза. Ты заботишься об этой женщине.

— Ее зовут Фиона.

— Приведи доводы, с чего ты решил, что не опекаешь ее? Ты заботишься о ней.

— Не забочусь.

— Неужели? Тогда ты не будешь возражать, если я принесу ей ужин и останусь, чтобы немного поболтать?

— Конечно, нет, — солгал Солус.

— Она очень красива, — задумчиво произнес Эйнштейн. — Когда я увидел ее обнаженной, то посчитал ее фигуру привлекательной. Я не прочь прикоснуться к ней в интимном плане или…

Солус не думал, когда прыгнул на другого киборга и повалил его на пол, занеся кулак для удара. В этот момент он увидел ухмылку на лице Эйнштейна.

— Я же говорил, что был прав. Никогда не спорь с тем, кто умнее тебя.

Ошеломленный и все еще испытывающий ревность, Солус помог Эйнштейну подняться.

Поскольку он не мог опровергнуть заявление, то сменил тему:

— Ты не настолько умен.

— Ну да, — самодовольно ответил он. — А ты не пытайся увильнуть от разговора. Теперь, когда ты осознал свои чувства к Фионе, что собираешься делать дальше?