Фабий Байл. Прародитель

Со смертью Элиана Лугганат встрепенулся, увидев опасность. Его оборонительные системы активировались, хотя из-за остаточного эффекта психических миазмов произошло это не сразу. Корабли, до сих пор укрывавшиеся в его тени, вдруг развернулись и устремились к наступающему флоту, разрывая тьму вспышками орудий. Без сомнения, часть из них хотела скрыться. Остальные бросились в бой добровольно. Результат в обоих случаях был одинаков.

Истребители встречали друг друга в пустоте между гигантскими кораблями и вступали в медленную, торжественную схватку, обращая пространство в море раскаленной смерти. Тишина вибрировала от столкновений фрегатов и предсмертных криков не выдерживающих перегрузок крейсеров, у которых отказывали пустотные щиты. Реакторы взрывались, порождая новые звезды, и множество мелких кораблей становились жертвами их родильных мук. Поврежденные корабли падали по совершенно невероятной траектории.

«Кваржазат» не обращал на них внимания и продолжал вести флот за собой, покачиваясь на поле звезд, словно гигантский космический змей. Все его орудия безостановочно полыхали, не разбираясь, где враг, а где друг, и за монстром, который скользил к добыче, распахнув километровые челюсти, тянулся длинный хвост обломков.

Укрепленные бастионы на боках Лугганата очнулись, и оборонительные турели громко заговорили. «Кваржазата» встретила стена плазмы, но он пробился сквозь нее, пусть и лишившись части пустотных щитов, и орудия, которых хватило бы на целый город, продолжили гимн разрушению.

«Сорокопут» укрылся за крейсером и, следуя по течению войны, пока избегал столкновений. Прислонившись к трясущейся переборке, Байл изучал вид-экраны, на которых мелькали изображения бушующей снаружи битвы. По запутанности она не уступала большинству подобных сражений. Корабли поднимались и опускались под странными углами, вставая на траектории перехвата или преследования. Эскорты и истребители кружились в тесных объятиях, ведя бои, совсем не похожие на столкновения их крупных товарищей.

Глаза резанула вспышка, и по экрану побежали идентификационные руны.

— «Ловкий язык», — сообщил он, хотя никто не спрашивал. — Как видно, не такой уж и ловкий.

— Надо было сесть в десантную капсулу, — прорычала Савона. Она была бледнее обычного, а ее воины неуютно елозили в фиксирующих креслах, недовольно поглядывая на Игори и ее стаю, которые сидели в другом конце отсека и отвечали им настороженными и злыми взглядами — наподобие тех, каким кошки смотрят на необычайно больших крыс.

Астартес-ренегатов было тридцать, и каждый стоил армии. Их шлемы были отмечены черным отпечатком копыта — символом преданности госпоже Спирального Огня, — а вооружены они были разнообразными мечами, вибротопорами, силовыми топорами и клинками из заточенных костей неведомых ксеносов. Они были ее чемпионами, сильнейшими из ее воинов. Нескольких он узнал. Оскада, сержант сорок пятой. Беллеф из шестьдесят седьмой. И другие. Все они сражались под его знаменем в Луперкалиосе и сотнях других битв, пока не случился Град Песнопений.

Байлу стало интересно, кем была Савона до службы Касперосу и как сумела возглавить банду Третьего легиона. Смертный, командующий трансчеловеческими воинами, был редким явлением. Особенно когда воины были ветеранами.

Он покосился на Игори. Гландовая ищейка ответила ему спокойным взглядом. Рядом сидели двадцать ее братьев и сестер, переполненные боевыми стимуляторами и наркотиками его собственного изобретения. Они были экипированы лучшими броней и оружием, какие он только мог достать, и были вполне способны постоять за себя в бою с не уступающим по численности противником.

Помимо них он взял трех значительно модифицированных боевых сервиторов. Лоботомированные тела были закованы в тяжелую броню и вооружены наспинным механизмом наподобие его хирургеона. Многочисленные многосуставчатые конечности оканчивались разнообразным оружием: огнеметами, плазменными резаками, костяными пилами и так далее, а в передней части бронированного корпуса были встроены массивные комби-болтеры. Они таились в своих противоударных альковах, как пауки, ожидая его приказов.

Корабль тряхнуло, и Байл поморщился, касаясь рукой бока. Рана до сих пор болела, напоминая, что в следующий раз следует быть быстрее. Он проверил свои жизненные показатели и остался недоволен, увидев, что несколько второстепенных органов находятся на грани отказа. Работе это не помешает, но они были очередным подтверждением его изношенности. Скоро тело надо будет заменить. Извлечь его сознание из старой головы и поместить его в новую, чтобы этот удручающе короткий танец мог начаться снова. Если только он не одержит здесь победу. В этом случае враг под именем Время будет повержен навсегда.

— Может, мне сделать собственный камень души, хм? — сказал он.

— Главный апотекарий? — удивился Арриан.

— Просто мысли вслух, Арриан.

На экране опять замелькали вспышки. Им удалось застать эльдаров врасплох, как он и рассчитывал, но они уже всерьез давали отпор. Вскоре они начнут действовать по стратегии. Если Блистательный не нанесет смертельный удар быстро, наступление затухнет, а его флот рассеется. С дисциплиной в эти темные времена было туго.

— Вам незачем было отправляться с нами. Вы могли бы подождать на «Везалии», — сказал Арриан. В его голосе слышалось что-то, подозрительно похожее на беспокойство, — Ваш организм…

— Мой организм функционирует. Этого достаточно, — ответил Байл, продолжая наблюдать за ходом боя на экранах. Еще одна вспышка — еще одна тысяча душ с криком отправилась на встречу с безмолвной смертью, — Когда ты не в эпицентре, все это выглядит даже поэтично, — заметил он.

Савона уставилась на него.

— Что ты несешь, Свежеватель?

Ее воины заерзали, готовые сорваться с мест по ее приказу. Байл прищурился, окидывая ее взглядом. Возможно, с явной угрозой стоило разобраться пораньше. Он, в отличие от Олеандра, терпеть не мог игры во взаимные угрозы.

— Придержи язык, — ответил он, выбрав мягкий тон голоса, но многозначительно подняв посох. Савона улыбнулась, демонстрируя клыки, и попыталась встать, но не смогла поднять фиксаторы. Ее воины тоже не могли выбраться. Один попытался поднять оружие, но Арриан тут же оказался рядом и прижал один из фальксов к его горлу. По команде Байла боевые сервиторы развернулись, не покидая альковов, и нацелились на закованных Детей Императора.

— Братья, успокойтесь, — сказал Пожиратель Миров. — Или умрете. Мне-то все равно.

Игори выскользнула из фиксаторов и приставила к голове Савоны сюрикеновый пистолет, добытый на Грандиозной.

— Что все это значит? — прорычала Савона.

— Неужели ты думаешь, что вы здесь первые непрошеные гости? — спросил Байл, многозначительно указывая на кресла. — У тебя, подозреваю, геносемени нет. Но что-нибудь ценное наверняка найдется. — Он смерил ее взглядом, — Блистательный отправил тебя со мной, чтобы ты меня сторожила. Но я не допущу, чтобы меня сторожили, изводили или торопили.

— При чем тут я? — процедила она, — Может, он и хочет тебя уберечь, но я-то ничего об этом Не знаю и узнавать никогда не собиралась.

— Ничего?

— Ничего, — ответила она, злобно смотря на него.

— То есть ты не будешь мне мешать?

— Нет.

Байл кивнул:

— Что ж, я рад, что мы разрешили этот вопрос. Теперь мне не надо проламывать тебе череп и лгать потом, что это сделали эльдары. Не люблю лишнюю работу, — Он подал знак, и его подчиненные вернулись на свои места, — Я хочу лишь заполучить то, ради чего пришел, и это все.