Фабрика прозы: записки наладчика
Шрифт:
Вот я расскажу, как в наше время (а я-то постарше буду!) пионерки узнавали это самое. Они в пионерлагере очень боялись забеременеть. Они говорили: «В пруду в воде мальчишки знаешь что делают? (Шепот.) И прямо в воду! Честно! Вот так искупаешься пару раз, и залетела». – «А как узнать, что залетела?» – «Да очень просто. Подойди к забору, прижмись спиной и пятками. И смотри вниз. Если пальцы своих ног видишь – порядок. А если нет, если живот их заслоняет – значит, готово. Беременна».
26 октября 2013
Страшно капризная вещь – поэзия. Вот есть у Арсения Тарковского прекрасные стихи:
ФиолетовойУ меня есть книжка, где рукой Тарковского в это стихотворение вписана недостающая (изъятая цензурой?) финальная строфа. «И не дай пролить мне крови, / Ни героев, ни царей, / Чтобы липкой красной глины / Я не мял рукой своей».
Но поди ж ты! Всякий раз, читая эти стихи, вспоминаю гимназическую шутку: «Перикл попикал, Геракл покакал, Патрокл потрогал».
Как это странно, неприятно, нехорошо с моей стороны.
Мы не «говорим прозой», как полагал герой Мольера. Мы говорим разговорной речью. А проза, ежели кому интересно, есть текст, организованный куда более сложно, чем стихи (см. Гаспаров М.Л. Современный русский стих. М., «Наука», 1974). Поэтому, кстати, прозаиков втрое меньше, чем поэтов (загляните на серверы stihi.ru и proza.ru).
3 ноября 2013
Ужасно жить в тени гения! Никто не напишет трагическую историю любви Натальи Пушкиной и Жоржа Дантеса. А ведь какой потрясающий роман – с их точек зрения, безо всякого Пушкина. Ну да, где-то там, вдали, за кадром – очень великий поэт, за которого по несчастной случайности вышла юная – 18 лет! – красивая, жаждущая жизни женщина. Которая оказалась совершенно одинокой рядом с гением; он занят собой, своими мыслями, своими сочинениями. Но при этом – страшно ревнив. Вдруг – неожиданная встреча с обаятельным ровесником! И какая страшная развязка. Хотя и до развязки – одни отношения с сестрой чего стоят.
Но Пушкин всё заслонил.
4 ноября 2013
«Ошибкой было бы считать, что главной задачей Николая Первого было обеспечить Пушкину благоприятные условия для творчества», – написал Соломон Волков. Верно. Точно так же ошибкой было бы считать, что у Дантеса была задача убить великого Пушкина. Недаром Лермонтов писал: «Не мог ценить он нашей славы…»
Николай управлял громадной империей. Дантес – ухаживал за дамами света и пытался выстроить отношения со столь непростым человеком, как Геккерн. Не было у них такой специальной цели – извести Пушкина.
Но нам это понять очень трудно.
6 ноября 2013
Не надо попусту говорить «мы». Например, «нам надо серьезно поговорить». «Мы надоели друг другу». «Нам пора расстаться». Куда честнее сказать: «Я хочу с тобой поговорить». «Ты мне надоел». «Я хочу от тебя уйти». Но легче переложить на другого 50 % ответственности. Еще легче переложить на других 99,99 % ответственности и говорить «мы, либералы», «мы, патриоты», «мы, русские», «мы, евреи» и т. п. А кто вас, господа, уполномочил? Говорите от себя лично. Оно как-то яснее.
7 ноября 2013
Пастернак пишет, чтобы передали сосланному балкарскому поэту Кайсыну Кулиеву: «Пусть он легче относится к тому, что происходит
с ним. Он должен знать, что нынешние его злоключения – такая же ничтожная и преходящая условность, какою бы могло быть его начинавшееся тогда благополучие. Ничего не пропадет, ни о чем не надо жалеть, ничего не надо бояться» (1948).Вот именно.
Повторим про себя еще и еще раз: ничего не пропадет, ни о чем не надо жалеть, ничего не надо бояться. Весной 1948 года пустили под нож отпечатанный тираж «Избранного» Пастернака. Он пишет своему читателю Губареву: «Сборник, уже отпечатанный и разрешенный к выпуску, снова затребовали куда-то в сферы – и задержали, на этот раз навсегда. Сборник не выйдет. Причин не знаю и не интересуюсь. Не огорчайтесь этим. Жизнь так удивительно хороша, столько еще впереди и так много можно и нужно сделать».
Вот так и надо относиться к суете вещей.
11 ноября 2013
Травля «безродных космополитов», они же «одна антипатриотичная группка театральных критиков» – это было – всего лишь! – отражение разборок между Фадеевым и Шепиловым. Шепилов хотел от имени Агитпропа самому управлять советской драматургией (которая была отдана в ведение Фадеева). Поэтому Шепилов велел критикам громить пьесы Софронова (они и вправду были плохи, но это к делу не относится). Но Фадеев и Софронов пересилили, надавив на педаль патриотизма. Софронов же был таким отчаянным патриотом и коммунистом потому, что его отец был белоказак, а мать – немка, благополучно пережившая оккупацию в Ростове (рассказала Наталья Громова).
Это неправда, что жизнь проста. Она гораздо проще, чем кажется.
12 ноября 2013
Героический поступок – это совсем не обязательно то, что я способен совершить.
Наука – это совсем не обязательно то, в чем я разбираюсь.
Литература – это совсем не обязательно то, что я люблю читать.
Искусство – это совсем не обязательно то, что мне нравится.
Постоянно слышу: настоящее искусство – это когда ничего не надо объяснять! Оно само трогает нас за душу, будит чувства и мысли. О нет. Классическое искусство требует подробных и долгих объяснений. Иначе бессмысленными фигурками станут для нас «Великодушие Сципиона», «Ринальдо и Армида», «Мистическое обручение святой Екатерины»…
Или вот: Дмитрий Иванов. «Марфа Посадница». Полное название: «Пустынник Феодосий Борецкий вручает меч Ратмира юному вождю новгородцев Мирославу, назначенному Марфой Посадницей в мужья своей дочери Ксении». Тоже ничего не надо объяснять?
Но объяснять надо не только сюжет, но и искусство как таковое. Почему в иконах – золотой фон и обратная перспектива. Почему у Домье все такие пузатые, а у Сёра – всё из точечек. Почему у Кипренского и Брюллова портреты гладкие, а у Серова и Репина – широкими мазками. Почему у Шиле фигуры как будто вывихнутые. Почему Пикассо и Уорхол, хотя умели рисовать не хуже Рафаэля, создавали совершенно другие картины.
В общем, учиться надо.
Интересно также представить себя москвичом в 1485 году. Которому показали «Рождение Венеры» Боттичелли. Наверное, захотелось бы сжечь эту срамную картину и автора заодно.
13 ноября 2013
Николай Первый хотел упростить русскую орфографию. Однажды он спросил министра народного просвещения графа Уварова:
– Не отменить ли нам букву «», Сергей Семенович? Ведь она читается точно так же, как «е»! Зачем она нужна в таком случае?