Фацелия Райс: сердце дриады

А я стояла и смотрела на архимага, обошедшего мой дар нейтрализатора. Даже декану не удавалось! Он пару раз пытался в наказание отхлестать меня магической плетью, но та рассыпалась на подлете, а тут... и ведь не почувствовала ничего! Неужели момент вмешательства замаскировали чувства? Они оказались сильнее, чем его воздействие? Или мое тело не ощутило опасности и пропустило заклинание, принимая помощь?

– В равных частях, - повторил мужчина, подвигая мне баночки.

С тяжелым вздохом, принимая неизбежное, отмерила равное количество ингредиентов и, тщательно помешивая варево, добавила их в котелок. Дальше стакан родниковой воды, довести до кипения, процедить и готово.

На все про все ушло не больше десяти минут, а вот дальше...

– Я не стану это пить, - заявила решительно и отступила на шаг.

26

Магистр, сузив глаза, шагнул в мою сторону, зажимая в руке стакан с самым отвратительным пойлом в мире.

– Вы сами-то это пробовали?

– Пробовал и не такое.

– Действительно. Кого я спрашиваю, - обернулась в поисках спасения. Да где ж его найдешь? Портал из ниоткуда не нарисуется, окном уже ходила - не понравилось, через дверь? И куда я двинусь в ночи и без трусов? Искать приключения на голую пятую точку?
– Пожалуйста?

– Это я скажу вам завтра в ответ на благодарность. Райс, вы же не ребенок.

Спорное утверждение. Рядом с магистром мне не хочется быть сильной и суровой безопасницей, мне хочется быть девушкой - ласковой, игривой, доброй и открытой, мне хочется дарить любовь и купаться в ответной. Вот этого хочется, а не мордой в грязь и поползла полосу препятствий под проливным дождем...

– Зачем вам это?

– Чувствую ответственность. Вы же моя адептка.

– Но ведь не дочь!

– Ваше счастье, иначе давно бы выпорол и запер дома на неделю, - он провел по мне взглядом и, недовольно поджав губы, поправился: - на месяц. И никакого магона.

– Да вы изверг, магистр! Что молодой девушке делать целый месяц в четырех стенах, да еще и без магона?!

– Читать, рисовать, вышивать, музицировать, - перечислил он навскидку, плавно подбираясь ко мне, как хищный зверь. Я также плавно, не сводя с него взгляда, пятилась.

– Я все поняла! Вы - попаданец.

Мужчина даже остановился и изогнул бровь.

– Попаданец из прошлого. Когда женщины носили такие вот пышные платья и проводили унылые будни в библиотеках и за чаепитиями.

– Вы забыли упомянуть такую немаловажную деталь, что девушки вашего возраста умудрялись сохранить целомудрие.

Удар ниже пояса. Я ведь его сохранила, но оправдываться сейчас вообще не хотелось - это раз. А во-вторых, мне хотелось посещать курс магистра. И, в-третьих, я до безумия желаю прильнуть к сильному телу архимага и почувствовать грудью твердость его мышц, но... контролирую себя! Я себя контролирую, значит влияние света на чистых девушек преувеличено! Но ведь никто не станет разбираться, меня, якобы "из соображений безопасности" просто переведут на другой предмет.

– Далось вам мое целомудрие, в самом деле. Вы нравитесь мне не больше, чем всем остальным девушкам нашего факультета, поэтому можете быть спокойны, сегодняшнее происшествие - исключительная случайность, и больше ничего подобного не повторится.

– Рад слышать, - прорычал он, делая еще один шаг - решительный, агрессивный, порывистый.

Я впечаталась спиной в стену. Отступать некуда. Остались только я и он: сбор номер пять!

– Пейте.

Посмотрела на зелье, на магистра, снова на зелье... не отстанет ведь. Заставит же! Эх, была не была, девушка я или кто? Включу обаяние. Подняла на магистра жалобный-прежалобный взгляд, сделала самую умилительно-страждущую моську, какую только могла и похлопала ресницами.

– Что вы пытаетесь сделать?
– не понял этот чурбан ледяной.

– Разжалобить вас?

– Жалость - порок, он не совместим с нашей профессией. Если я сейчас вас пожалею, завтра придется наведаться с зельем номер одиннадцать.

Я вздрогнула. А кто не вздрогнет-то?! О зелье номер одиннадцать, как о мертвом, либо хорошо, либо ничего! Это в том смысле, что им реанимируют даже тех, кто уже наполовину в Сортировочном подпространстве.

– Тогда... может быть... у вас есть что-нибудь... сладенькое?
– закончила совсем елейным голоском.

Понимаю, что наглость, но честное слово, кто выпьет сбор номер пять и не дрогнет, тот мой герой, кумир и вообще! Но магистр коротко кивнул и ненадолго вышел. Вернулся быстро, с коробкой, обвязанной большим красным бантом.

– Подойдет?

Глянула на упаковку конфет, предназначенную явно для "планов", не дождавшихся магистра в ресторане, и присвистнула.

– Боюсь, не подойдет.

– Что не так на этот раз?
– недовольно заметил мужчина и сам посмотрел на конфеты, разглядывая так, словно первый раз их видит.

– Вы знаете, сколько они стоят?

– Понятия не имею. Есть разница?

Очаровательно!

– Конечно есть. Я подавлюсь... одна конфета стоит больше, чем все, что я зарабатываю за полгода!

Сказала и прикусила язык. Брови магистра поползли вверх, глаза - хищно сузились, ноздри - дрогнули, как у пса, почувствовавшего добычу.

– Р-райс!
– прорычал он.

– А давайте зелье, я и так выпью!

– О какой работе вы говорите?
– он отвел руку с зельем в сторону, но я крепко ухватилась за пузырек и, резко выдохнув, залпом выпила. А иначе нельзя. Если сделать хоть глоток и распробовать вкус, то остальное в жизни не станешь пить.

Огонь обжег губы, пищевод и разъедающим комом плюхнулся в желудок. В детских мультиках у героев краснеет лицо, а из ушей идет пар. Так вот у меня происходило примерно то же. Я шумно вдохнула и, выпучив глаза, запрыгала на месте. Не помогло! Схватила со стола стакан с водой и едва не выпила, но магистр вырвал из моих рук:

– Это уксусная кислота!

Я стучала ладонями по столу, едва не пуская ртом огонь, громко топала, прыгала, хрюкала, рычала, даже, кажется, обозвала магистра неприличным словом, а то и не одним. А потом мой рот заткнули конфеткой. Второй. Третьей. Четвертой. Пятая попросту не вошла. Насилу пережевывая, я вытирала слезы - они лились ручьем. Живот протестующе ворчал и бурлил, в голове яростно шумела кровь, сердце билось как в агонии, а я жевала, жевала и жевала. Сладость шоколада растекалась по языку и постепенно снимала неприятные симптомы. Рот уже не обжигало, желудок все еще недовольно бухтел, но уже без прежнего энтузиазма, слезы сходили на нет, сердце успокоилось, но меня бросило в пот.

Вода струилась так, как будто я вышла из душа и не вытерлась. Стекала по лбу, спине, в ложбинке между грудей и... везде, в общем. Очередная рубашка намокала так стремительно, как будто я в бане.

Магистр протянул полотенце, и я вытерла хотя бы лицо и шею. Замерла, поймав на себе пристальный взгляд.

??????????????????????????

– Что?

– Тьергхов засранец?
– вкрадчиво спросил архимаг.
– Полосатый злодей? Тираногистр?!

Я хихикнула.

– Вам смешно?