Фаэтон: Планета аномалий. Дилогия
Шрифт:
– Что? – шиплю сквозь зубы. Ибо как я понял, этот мутный гном все-таки решил нас кинуть. Но не на оплату, а на трофеи.
– Да все просто. Он хочет заявить, что нанял нас для охраны. Не исключено, что сумма выплат, как раз подпадает под наем без трофеев. Гниви же упоминал про расценки. Помнишь? Вот и получается что…
– Спасибо я понял, – хрустнув шеей, смотрю в глаза злобно ощерившегося гнома. – Аванса не было!
– Но за бой я вам заплатил, как договаривались! А значит… Ахк… Хах… А-а-а… Бум-с!
– А ты говорила, что гномы не летают! – с философским видом произносит
– Так-то гномы. А это же дурачок, – Вика провожает взглядом тушку Гниви, запушенную моей могучей рукой поверх голов толпы свидетелей.
Я бы сказал, теперь у них тут появилась секта «Свидетели полета бессознательной тушки». А что поделать? Кажется, вместе с зубами я ему еще и сознание вышиб, так что метал уже нокаутированного.
Вот так радостно сверкая улыбкой, рыжая не замедлила повторить маневр своей подруги. Разве что выдернула чеку и протянула ее, какому-то сурового вида бородатому гному:
– Не подержите, уважаемый? Нет? Ну вот чего все такие злые?
– Ты что творишь, молокосос? – возмущается этот самый гном, стиснув кулаки и грозно делая шаг в мою сторону.
Я даже оглянулся в поисках юноши бледного, с молоком на губах не обсохшим. Но никого не нашел. Нет, я понимаю, что тушка у меня нынче дюже молодая. Вон как гормоны играют при виде двух сексуальных девиц с гранатами. Ох. Мужики, я вам ответственно заявляю. Не повторяйте дома. Ибо опасно для жизни. Но это заводит…
Вот даже втащить этому чудаку, за такое неуважение к моему богатому жизненному пути забыл. Ибо красиво смотрятся.
– За нападение ответишь!
– Рот закрой, – цежу сквозь зубы. – Пусть спасибо скажет, что жив. Пока жив.
– Ты что же это, парень, угрожаешь? При свидетелях? – начинает бычить гном. – Еще и подстилки твои тупые, честному наро… Аргх…
Нет, ну, а что? Ладно, он меня молокососом назвал. Я в принципе против молочка ничего не имею. Могу и накатить литрушечку холодненького, да если с горячим, только что из печи, хлебом. Но ведь он девчонок оскорбил. Причем это я смягчил слегка. Этот гад их матерным словом обозвал, обозначающим девиц не разборчивых в половых связях.
И нет, я не супер благородный поборник девичьей чести, просто у девчонок в руках гранаты… И если бы они успели обидеться раньше меня. Нет уж, увольте. А так рухнул в бессознанку и красота. Вон как народ проникся. Стоят глазками лупают, никто не кидается.
А нет. Это Анька тоже соизволила чеку вырвать, и руку с гранатой поднять повыше. Чтоб значит, все рассмотрели. Да уж. Вот сколько живу, а в очередной раз убеждаюсь, что на переговоры надо не адвокатов с собой брать, а гранаты. И ведь не я сообразил, а Вика. А Анька чисто поддержала подружку.
– Парень, ты хоть понимаешь что тебе теперь конец? Ты только что вырубил главу «Гильдии Старателей», – мужчина стоящий чуть справа от меня неодобрительно покачивает головой. – Вы что совсем дикие? Так же дела не делаются. Валите из города пока можно.
– А, значит, приходить толпой и пытаться кинуть на трофеи можно? – цежу сквозь зубы.
– Да кто тебя кидал? – делает удивленное лицо.
– Ага и для этого вы сюда
толпой в двадцать человек приперлись?– Вообще-то я после трудов праведных в кабак шёл, – усмехается собеседник. – Смотрю, братва кучкуется. Решил посмотреть.
– Посмотрел? – цежу сквозь зубы.
– Посмотрел, – кивает. – Но гранаты уберите, не дело это. Патруль явится, мало не покажется.
– Я бы убрал, – неожиданно успокаиваюсь, и, окинув взглядом толпу, сознаюсь: – Но очень вас убивать не хочется. А так, стоите, боитесь. Девочки уберут, кинетесь. И тогда в такой свалке я могу кого-нибудь убить. Ибо не стану сдерживаться.
– Ты слишком самоуверен, – раздается басовитый голос и вперед проталкивается здоровенный тип. Судя по моему прошлому опыту, в нем бродят гены орков. – Давай один на один! Или боишься? Только тех, кто меньше тебя бить можешь? За спинами девок прячешься? Да я тебя за Крамина порву на части!
– А что ты девушек оскорблять не будешь? – неожиданно подает голос Аня. – А то я смотрю, у вас это нормально. А как дали хаму в рыло, так сразу вам конец, бегите из города. А он оказывается маленький и беззащитный!
– Что здесь происходит! – раздается громкий голос откуда-то сбоку. – А ну разошлись!
Оп-па. А вот и обещанный патруль. Или точнее тот самый дознаватель Паша, а с ним аж пятеро бойцов с автоматами. И они этими самыми автоматами целятся в нас. Что-то это все больше и больше на фарс похоже.
– Так, не понял, вы что это тут, жителям нашего города оружием угрожаете? – и сурово так тычет пальчиком в девчонок. – Совсем охренели? Хотите вылететь из города?
– А что у вас уже самооборона запрещена? – упираю руки в бока. – Мне что надо позволить себя убить?
– Что? Я пока оружие только у вас в руках вижу.
– Ну так вот же, – тычу пальцем в толпу. – Собираются порвать на части. А жить то как хоче-е-ется-я-я!
– За что? – слегка опешил Павел.
– Так вот за то, что ему рожу свернул на бок, – киваю на гнома, которого несколько человек пытаются привести в сознание.
– Крамин? Тунгус, ты что совсем обалдел? Ты что на уважаемых жителей города кидаешься!? И немедленно убрать гранаты!
– Ага, щас, вот все бросили и убрали, – киваю. – Пусть этот дебил, спасибо скажет что жив. Эй, дебил, ты же уже очухался? Спасибо мне скажи.
– Тебе конец, молокосос! – хрипит гном.
– Вот видишь, – развожу руками. – Сперва пришли и пытались кинуть на трофеи. Потом молокососом обозвали. Но это ладно. Я простил. Я же жутко добрый. Но вот оскорблять девушек нехорошо. Особенно если это мои девушки. Слышь, гномяра. Ты бы извинился!
– Ты сдохнешь в муках! – Крамин уже твердо стоящий на ногах, отталкивает от себя поддерживающих его парней.
– Все слышали?! – во весь голос вопрошаю вокруг. – Этот гном мне угрожал. Сказал что убьет.
– Тунгус, что ты творишь? – Павел прикрывает лицо ладонью, покачивая головой. – Ну мог же штрафом отделаться.
– О нет, Паша, я хочу чтоб все слышали, что он грозился меня убить. Так что когда ты придешь спросить меня, не я ли свернул ему шею, то у меня вон сколько свидетелей, что это самооборона.