Фаетон. Научно-фантастический роман. Полное собрание книг

На ней застыл, готовясь к взлету, пассажирский лайнер, кажущийся отсюда, с высоты, игрушкой на письменном столе, покрытом скатертью моря. Азон летел в стороне, по специально отведенному службой безопасности полетов, коридору. Внизу, справа, проплывали уходившие вдаль квадратики возделанных полей, чередуясь с небольшими рощицами и редкими озерками, блестевшими с высоты, словно разлитая ртуть. Вершины хребта вырастали на глазах, одновременно убегая от Азона на Восток. Взгляд невольно скользнул по приборной доске, остановился на указателе курса. Вертолет двигался по направлению гор, прибор не обманывал – горы игрались в прятки. Внизу, у самого подножья хребта, показались красные черепичные крыши, утопающие в зелени насаждений. Тонкая нить дороги рассекала их на две группы и убегала в горы, исчезая между двумя холмами. Азон последовал вдоль дороги. За холмами взору открылась грозная возвышенность, замыкающаяся со всех сторон горами, отсекаемая от основного хребта с восточней части ущельем, уходящим далеко вправо и влево. Там, слева, между холмов предгорий и хребтом, блестит синяя полоска моря. Внизу на вытянувшейся вдоль ущелья возвышенности видны пасущиеся отары овец, пастухи верхом на лошаденках, загоны и сторожки, крытые черепицей. Вертолет нес Азона вправо по ущелью вдоль хребта. Слева сплошной обрывистой стеной возвышался хребет Кебзак. Проникнуть бы туда, в его неприступные ущелья и долины с нетронутыми стадами горных животных, чувствующих себя привольно за каменной оградой хребта. Проделав изрядный отрезок пути в триста Километров, Азон обнаружил в стоне огромный разлом, образующий гигантское ущелье, справа и слева склоны, поросшие мелким кустарником и травой. Азон свернул в разлом. Неожиданные скалистые уступы чередовались с гигантскими провалами поверхности, образуя живописнейшие картины горного пейзажа. Гармония красок от нежно- фиолетового оттенка до бледно- голубого встречал изумленный взгляд щедрыми россыпями. Азон забыл об охоте, всецело отдаваясь во власть симфонии красок. Нежно- розовые перламутровые облака громоздились над бледно- фиолетовыми шапками вершин, дополняя и замыкая в вышине пейзаж. Хотелось взлететь выше. Азон впервые пожалел о том, что не взял «Стрекозу». Разлом заканчивался тупиковой стеной бледно- желтого известняка, уходящей ввысь к снежной шапке вершины. Азон поежился от неприятного чувства громады горных пород, нависшей над нежно- голубой дымкой простора. Казалось, достаточно небольшого порыва ветра, чтобы привести л действие сведенную до предела пружину горного массива, и пласты, слипшиеся в кажущуюся неустойчивой стопку породы, готовы рассыпаться, как карточный домик, повергая столь величественную снежную вершину к подножью. Азон мельком взглянул на бледно- желтую отвесную стену, бросая машину на обратный курс. Но тут же остановился, прощальным взглядом окидывая гору. У самой середины стены вьется струйка дыма. Любопытство взяло верх, машина ринулась вперед: «Наверняка, сернистые газы». – Подумал он. Но взгляд стал различать вход в пещеру, возле ровной площадки узким карнизом нависшей над пропастью. На площадке возле пещеры вился дымок от костра. «Жилище? – Не может быть?» – мелькали мысли. А взгляд уже прикидывал, куда посадить вертолет. Но слишком ограниченное пространство не позволяло этого. Азон осторожно приблизился к черному входу, пытаясь заглянуть вовнутрь. Бледно- желтый окрас породы очерчивал продолговатое отверстие в занавеси тьмы. Неожиданно там появился седой старец с длинными космами белых волос, ниспадающих на плечи, и длинной белой бородой, достающей веревку на поясе, которой была подвязана белая мантия. Он приставил тонкую ладонь к седым лохматым бровям и, щуря слепнущие глаза, всматривался в стрекочущий аппарат. Затем поднял дряблую руку и плавным жестом что- то указывал. Азон с непонятным волнением следил за рукой, затем понял и бросил машину влево вдоль карниза по направлению, указанному старцем. У края разлома он обнаружил площадку, довольно крохотную, полумесяцем выступающую из крутого уклона скалы. Если раздернуть вертолет хвостовым оперением к пропасти, то шасси могут стать, а плоскости винтов не заденут гору. Риск огромен, требуется ювелирная точность и чувствительность систем управления вертолета, чтобы не разбиться. Азон несколько минут кружил возле площадки, затем, решившись, осторожно подвел машину к краю. «Слепень» слушался каждое движение руля. Когда расстояние до края скалы от плоскостей винта составила несколько сантиметров, резко сбавил обороты. Винт несколько мгновений несло по инерции, затем он утратил несущую способность и мягко опустил вертолет на уступ. Азон выключил двигатель. Затем осторожно выглянул из кабины. Передняя стойка шасси почти упиралась в скалу, задние два колеса застыли в сантиметре от пропасти. Пятки обдало холодком. Порывистый ветер раскачивал лопасти винта, вертолет чуть вздрагивал под его натиском. Остывающий двигатель потрескивал. Азон закрыл глаза. Тело еще ощущало полет, и легкая дрожь пробежала в суставах от недавней качки и вибраций винта. Мало-помалу он пришел в себя, затем порылся в багажнике за сидением и достал тонкий капроновый канат. Осторожно выбравшись наружу, осмотрел крохотных пятачок. Стоять можно было, прижавшись к металлу корпусы машины. Азон, цепляясь за стальные скобы на корпусе, притиснулся к краю площадки. Внизу зияла пропасть. Порывы ветра сильно раскачивали вертолет. Пока он был внутри,

этого не ощущалось. Он быстро вернулся обратно. Затем открыл вторую дверцу. Образовавшийся сквозняк несколько уменьшил давление ветра. Азон принял решение укрепить вертолет. Он пропустил канат через кабину в обе двери, затем выбрался наружу и, пропустив под утесом, закрепил надежным узлом. Качка уменьшилась. Затем, выбравшись из кабины, с другой стороны он ступил на карниз и медленна двинулся в сторону старца. По мере того, как он продвигался, карниз становился шире, и к середине можно было прямо шагать, не хватаясь за скалу, но неизъяснимая сила пропасти, тянувшая вниз, заставляла цепляться за отвес горы и медленно идти вперед. Наконец, запахло дымком от костра. Старец стоял на самом краю пропасти. Порывы ветра развевали его седые космы, длинный треугольник бороды качался по ветру.

– Здравствуйте! – поздоровался Азон.

– Я ждал тебя. – Вместо приветствия ответил старец.

– Вот как?! – удивился Азон.

– Да, твоему другу угрожает паралич. – Щуря глаза, продолжал старец: – Никто не поможет ему кроме меня.

– Да вы пророк! – воскликнул Азон.

– Все так, как вы говорите, но если это так, то немедленно летим.

– Подожди, сын мой. Я не покину своего обиталища до конца дней моих. Ты доставишь его сюда.

– Но как?! – вскричал Азон.

– Неужели мне, старому и немощному, учить тебя. – Укоризненно заметил старец.

– Да если это правда, я готов. Но я не верю в силу знахарей. Медицина – вот то единственное сродство, что поставит Думара на ноги!

Старец внимательно и терпеливо глядел на Азона. Прищуренные его глаза буравили мозг. Азон не выдержал, отвел взгляд.

– Не спеши. Ты многого не знаешь. Вселенная безгранична, в ней накоплен колоссальный опыт ушедших цивилизаций, где современные достижения медицины кажутся смешной забавой.

– Я не верю тебе, Отшельник!

– Не веришь?! – он медленно направился в пещеру, часто оглядываясь, словно призрак, приглашая войти. Азон последовал за ним. В выдолбленном узком пространстве в стене виднелась ниша с разостланным покрывалом и плоским валуном у левого края. Старец указал рукой на нишу: – Это мое ложе. Оно будет моим вечным пристанищем, когда я

устану и покину этот мир. – Слева в углу стоял огромный валун, рядом – поменьше. – Это стол, это стул. – Говорил старик. В углу на маленьком выступе мерцал перламутровым блеском шар светло- розового свечения, исходившего изнутри.

– Это капище знаний, – указывая на светящийся шар, сказал старик. – Энергия Космической Мудрости, концентрируясь этим ущельем и стеной пропасти, возникает в фокусе, осязаемом человеческим сознанием. Я знал, что это так. Я, единственный из мудрейших жрецов Шомона, путем вычислений доказал это. Но мне не поверили. Они глупцы. – Старик гневно уставился куда- то в дальний угол пещеры отсутствующим взглядом.

– Кто они?! – восхищаясь невиданных размеров фосфоресцирующей жемчужиной, опросил Азон.

– Жрецы Шомона. Они высадили меня здесь со словами; «Если ты вычислил, то докажи». Я потратил пятьдесят лет жизни, выдалбливая это пристанище, и, о! Какова была моя радость, когда наконец яйцо, отложенное Космической Мудростью, нежным сиянием озарило меня. Ничто не может сравниться с его светом. Здесь все…– старик умолк, величественно указывая левой рукой на светящийся шар. Азон вдруг заметил, как преобразились черты старца. Он выпрямился в бледно- розовом сиянии, грудь стала шире, глаза молодо засияли, радость разлилась в них. Седые космы уменьшились на глазах. И уже перед изумленным взором стоял атлет в расцвете сил. Из-под ветхой тоги выпирали налитые сильные мышцы.

– Ты увидел меня в прошлом. – Старческий дребезжащий голос вывел Азона из транса иллюзий. Он снова увидел перед собой старца.

– А, вот таким я стою перед тобой, твой современник. Он умолк, опускаясь на каменный стул. Молчание затянулось. Сквозь отверстие входа доносилось завывания ветра да запах дыма угасающего костра. Азон не знал, что сказать.

– Послушайте, вы обмолвились о том, что вылечите моего друга. – Старик не отвечал.

Азон внимательно посмотрел на него. Легкое сопение доносилось от дыхания старца.

– Вы спите?! – снова спросил Азон. В ответ ни звука. Неловко переминаясь с ноги на ногу, Азон постоял с минуту, затем подошел к светящемуся шару. Необычайная красота пленила, звала к себе, невозможно было оторвать глаз. Азон поднес руку к шару. Холодное свечение осветило ладонь. Осмелев, он быстро взял шар двумя пальцами, но пальцы сомкнулись, не чувствуя преграды внутри. Азон повторил операцию еще и еще раз. Безуспешно. Пальцы растворялись в дивном свечении, не ощущая преграды.

– Свет мудрости не материализован в предмет, это концентрация лучей Знания. Услышал Азон голос старца, вздрагивая, как нашкодивший на уроке школьник от замечания учителя заставшего его в врасплох. – А, сейчас иди, Азон. И, если ты хочешь помочь своему другу, доставь его ко мне…

Сомнения беспокоили Азона. Весь обратный путь его терзала мысль о мучениях друга. Но все же хоть искорка надежды в безнадежном положении Думара давала повод действию.

– Ну, как охота? – встретил его капитан у ангара.

– Вы же видите, что я порожняком.

Пик бегло осмотрел машину, заглянул даже в кабину.

– О, да топлива почти нет. На аварийном запасе дотянули.

Азон терпеливо ожидал, когда капитан, нарочито долго осматривающий «Слепня», закончит. Наконец, он распорядился убрать вертолет в ангар.

– Капитан! – окликнул его Азон. – Вы бы не могли запрячь «Слепня» на сегодняшнюю ночь?

– Что, подвесить подвесные баки? – спросил предусмотрительно Пик.

– Да, и установите ночной знак личной охраны. Вы меня поняли?!

– Хорошо, лейтенант, «Слепень» будет здесь с полной заправкой. Только не забудьте отметиться в журнале постового.

– Ну конечно. – Азон тепло посмотрел на услужливого капитана. – Спасибо! – поблагодарил его, повернулся и пошел в сторону ворот к выходу из зоны стоянки. По пути слышались команды: – Сержант, установить подвесные баки и полностью залить топливом! «Слепень» оставить на старте…

Глава 8

Омар проснулся от странного ночного шороха. В кромешной тьме внутри душной сторожки ничего нельзя было увидеть. Но отчетливо слышны шаги возле стен и шорохи рук, лихорадочно ищущих выход. Омар вскочил со своего обычного места и быстро включил ночник. Незнакомец, шатаясь, пытался выйти из комнаты. Он шарил руками по стенке. Его широкая черная борода, перепачканная мелом, клочками торчала в разные

стороны. Широко открытые глаза лихорадочно блестели, беспокойно вращаясь. Омар осторожно подошел к больному, несмело позвал: – Эй, слышь, давай ложись! – Больной не отзывался, казалось, он ничего не слышал и не обращал никакого внимания на Омара.