Fair Play

Мел повисла у него на шее, мешая дотянуться до меня. Дожил, мать вашу. Девчонка прикрывает мою задницу.

— Кони, я виноват, но… — что там после «но», я особо и сам не знал, да и договорить мне не дали.

— Виноват?! Чтоб тебя черти в аду драли, Сторм! Виноват! Это словцо будет очень кстати в суде. Клянусь, ты у меня сядешь по полной, а в футбол будешь только по большим праздникам с сокамерниками гонять, — кипятился МакКинзи.

Я ошалел от таких прогнозов, а потом начал медленно впадать в отчаяние. Он думает, что я ее изнасиловал? В особо грубой форме, видимо. Нужно было срочно что-то сказать, но язык буквально присох к нёбу, не желая ворочаться во рту. И Мел снова спасла мой зад.

— Мак, Мак, посмотри на меня! — она обхватила лицо Коннора ладонями, заставляя его налитые кровью глаза встретиться с ее уверенным, почти спокойным взглядом. — Все не так. Все нормально. Я хотела, слышишь. Успокойся, бога ради. Он меня не обижал.

— Но… но… Но ты… он… У тебя же… — сопел Кони, теряясь от признания Мел.

Надо сказать, я тоже отчалил в астрал от ее: «Я хотела».

— Кровь? — Мел отстранилась и вздернула бровь.

Кони сглотнул и кивнул.

— Пошевели мозгами, Мак, — посоветовала она, закатывая глаза.

На лице капитана отобразились муки мыслительного процесса. Брови сначала поползли вверх, а потом опять сошлись на переносице. Он снова повернул голову с мою сторону, сжимая кулаки.

— Так, тихо, — Мел снова рванула к нему и сжала в своих ладонях запястья Коннора.

Мак мог легко стряхнуть девчонку и навалять мне, но, видимо, его остановила перспектива того, что может сделать Мел больно, избавляясь от ее хватки. Меня подобная перспектива не затормозила.

И чего он вообще так взбесился, правда, что ли, они спят? Ой, Сторм, ну ты вообще уже!

Какое спят, если она — девственница. Ни с кем она не спала, кроме меня.

Я закрыл лицо руками, мечтая испариться. Понятия не имею, что делать в такой ситуации. Кто для нее Коннор? Почему он так жаждет набить мне морду? Почему Мел ему мешает? Что мне сказать? Стоит ли мне что-то говорить? Не знаю. Но я все-таки брякнул:

— Кони, я… я не знал, — и он, кажется, тоже.

Коннор дернулся, обжигая меня разъяренным взглядом.

— Не знал он, — процедил Мак сквозь зубы.

— Майк, черт тебя дери! — обернулась ко мне Мел, пристреливая меня не менее убийственным взглядом.

— Что? — ну правда, что я такого сказал?

— Уйди, пожалуйста, — ее глаза просто умоляли меня. — Пожалуйста…

Я был рад уйти. Хотя, если бы она попросила кэпа свалить, было бы еще радостней.

— Майк? — опять рявкнул Кони, снова обращаясь к Мел. — Давно ли он — Майк? «Майк» и «пожалуйста» в одном предложении? Ты хоть?..

— Заткнись, Мак, — взвизгнула Спаркс, и я еле-еле подавил в себе желание обернуться, но все же прикрыл за собой дверь кухни, возвращаясь в гостиную.

Я прошел к выходу, собрал разбросанные у самой двери газеты, нашел на полу свою майку, оделся и застегнулся. Дверь была открыта. Я вспомнил, что кэп упоминал, что она была не заперта. Неужели мы и на полу валялись с открытой? А если бы Кони пришел минут на десять раньше? Даже на пять… О, боже.

Из кухни донесся какой-то странный звук и тихий голос Коннора.

Мел плачет?

Я рванул прочь, снова не имея сил дождаться лифта. Я всегда буду удирать из этого дома с ошалевшими глазами, сверкая пятками? А пустят ли меня сюда еще раз? Кажется, Коннор сделает все, чтоб занести имя Майкла Сторма в черный список.

Стараясь не смотреть на Гарри, я пролетел через холл. Улица обожгла уши городским шумом. В одночасье накатила какая-то паника. Я быстро залез в машину, прячась от реальности, но от самого себя скрыться невозможно. Я снова видел ее глаза, ее слезы, слышал тихие всхлипы, смешанные со стонами. В кармане ожил мобильник. Джошуа. И опять не вовремя. Не так сильно не в тему, как Коннор, но все же… Нет, брат, прости, не сейчас. Я сбросил его звонок и выключил телефон.

Что мне теперь делать? Куда деться от этих воспоминаний и образов? Чтобы не свихнуться, я завел мотор и просто поехал, куда глаза глядят, стараясь не думать ни о чем, кроме дороги. Я колесил по улицам города, пытаясь остыть. Выходило так себе. Мне не давало покоя все, что я натворил за это чертово короткое утро.

Что за человек эта Мел Спаркс? Она дерзит, издевается, корчит из себя королеву вселенной, лезет ко мне под полотенце, а потом оказывается, что она — чертова девственница. Девственница, которую я лишил этого статуса на ковре в прихожей. И она хотела этого. Она настаивала на этом. Не укладывается в голове. И вся эта канитель вокруг какой-то девчонки. Слишком. Уже даже не на грани, а за ней. Мы переступили черту. Я должен был понять, что за ее бравадой есть что-то еще. Но не понял. Не почувствовал. Не рассмотрел. Я был так зол на нее, не только сегодня, постоянно, поэтому и не видел дальше собственного носа.

Коннор… Опытным путем доказано, что они — не любовники. Молодец, Сторм. И все-таки Коннор. Какого дьявола он там себе напридумывал? Он не знал. Тюрьмой мне грозил. Господи, неужели у меня настолько зверский вид, что можно надумать таких ужасов.

А может, она еще и несовершеннолетняя? Я судорожно начал вспоминать даты. Уилл погиб лет десять назад, и Мел, кажется, тогда была уже не крошкой. Ей двадцать или чуть больше. Точно не малолетка, хоть и ведет себя, как чертова школьница-оторва.

Наверное, Кони не догадывался о ее невинности, видимо, даже мысли такой не допускал, поэтому и сделал из меня монстра. Но опять же, если они с Мел не настолько близки, то чего он полез на меня с кулаками, почему суется не в свое дело. Хм… а ведь Гарри не предупредил о его приходе, стало быть, Мак тут на особом положении. Да, они близки, но, по всей видимости, Мел не посвящает его в интимные подробности своей жизни. Теперь придется посвятить. Не зря же меня попросили на выход. Наверное, сейчас сидят рядышком, и Мел плачется ему, что все мужики — уроды, а Сторм так вообще…

Стоп. Ну что за бред? Я аж остановил машину на обочине, потому что голова уже грозила взорваться от чехарды мыслей. Не будет она ему плакаться.

«Я так хочу. Хочу т-т-тебя», — вспомнил я ее голос, нежный и умоляющий.

Она сама хотела. Сама просила. Она меня защищала. Господи, почему мне все это так не нравится? Чертов Коннор, принесла его нелегкая. Все было б намного лучше, если бы не он. Я уже почти нашел к ней подход, а амбал-кеп обломал всю малину.

И при всей абсурдности ситуации я неожиданно осознал, что не против повторить… Ну не так, как было, а по-человечески. Без слез, без боли, чтобы ей было хорошо, чтобы теперь она кончала для меня. Гребаный азарт. Не умею проигрывать. Мне обязательно требовалось, чтобы и Мел хотела, чтобы и она получала удовольствие. И желательно не такое, как я: со смесью чувства вины, угрызений совести и липкого страха; а нормальное, черт подери, сексуальное удовлетворение.