Факел Новороссии

— Ну, и как я буду вести переговоры из тюрьмы? — поинтересовался я у генерала Вовка.

Тот протянул мне мобильный телефон, а из трубки голос:

— Паша, это Арсен Горловский, — я знал кто это, хотя и не был знаком с ним. Бандит. Человек, близкий к Ринату Ахметову и другим представителям криминальной олигархии Донбасса. Разговор был такой: мои соратники отдают часть оружия, а меня за это отпускают на свободу. И я могу вести переговоры с Киевом. Я думал недолго. Созвонился со своими. Говорил с Сергеем Цыплаковым. Узнал о взятии эсбеушного ружпарка, как говорится, из первых рук. Благо, трофеи брали мои ребята (Народное ополчение Донбасса).

Ну, у ребят оружия уже хватало. В арсенале донецкого СБУ взяли всего 47 автоматов и 55 пистолетов. А мне нужно было выбраться из тюрьмы. Излагаю Цыплакову идею: если отдать часть пистолетов, вы меня вытащите отсюда. Сергей собрал ребят и обсудил идею. В общем, решили идти на обмен.

И решили даже эксперимент провести. Согласился: лады, отдадим мы вам пять пистолетов. Мои соратники в Донецке закопали их в одном укромном месте. Я, естественно, сказал о тайнике Вовку. А ребята в Донецке следили за схроном: кто придет откапывать «макаровы»? Схрон нашли, пистолеты забрали.

Но на свободу мне тогда выйти не удалось. Буквально на следующий день силовое крыло Народного ополчения и Игорь Стрелков со своей группой захватили половину области. Мы тогда дали команду всему наработанному активу в городах Донетчины присоединяться к Стрелкову! Передал своим: ребята, я за свободой не гонюсь, сейчас надо брать города и территории, промедление смерти подобно. Действуйте исходя из обстановки. Дело важнее, чем моя личная судьба.

И пошли захваты в городах Донецкой области.

Вот как об этом вспоминает сам Игорь Стрелков.

«…До захвата ОВД (Славянска 12 апреля 2014 г. — Ред.) в нашем распоряжении было 62 автомата АК-74 (52 + 10, которые протащили через границу для вооружения местных), 52 ПМ (по числу бойцов „крымской роты“) + около десятка охотничьих нарезных стволов и полтора-два десятка всяких гладкоствольных ружей-обрезов — у местного ополчения. Далее ополчение пополнило арсенал за счет разоружения части разведроты 25-й аэромобильной бригады, а спустя сутки — и колонны, заехавшей в Краматорск: в общей сложности около 70 стволов автоматического оружия (автоматы и ручные пулеметы), около 15 РПГ-22 и РПГ-26 плюс 6 бронемашин („Нона“, 1– БМД-1, 1– БМД-2, 3 — БТРД), захвачены были также ПЗРК „Стрела“ (6 пусковых устройств и не помню сколько точно ракет — ими были сбиты вертолеты во время первой атаки на Славянск 2 мая) и ПТУРСы „Фагот“ (3 штуки, именно первым пуском „Фагота“ был уничтожен взлетавший вертолет на военном аэродроме в Краматорске)…» [12]

12

http://colonelcassad.livejournal.com/2113500.html

Я же продолжал сидеть за решеткой. Но мне стали доступны книги. Их каталог можно было изучить в камере и сделать заказ. В тюремной библиотеке обнаружился Джек Лондон. Ох, как же я люблю Джека Лондона! Рассказы о настоящих мужчинах, какими они должны быть в моем представлении. Бесстрашными, ответственными, стойкими ко всем невзгодам и ударам внешнего мира. Я перечитал все, что было. Образы суровых и амбициозных золотоискателей, уходящих на Север, превозмогавших себя в нечеловеческих трудностях. Способность Лондона передавать в своих рассказах величайшее напряжение воли к жизни была мне очень кстати. Творчество Лондона в тюрьме очень спасало, оно питало волю к жизни, помогало собраться с силами и приспособиться к новым условиям, чтобы жить, жить, жить…

На мое удивление, обнаружились в той библиотеке философские «Опыты» Монтеня, и я с удовольствием перечитал, «проглотив» книгу за два дня. Прочел и «Педагогическую поэму» Макаренко.

Побывав за решеткой, могу сказать, что в тюрьме не надо заморачиваться мыслями и надеждами. Там надо просто жить. Без всяких надежд, угрызений и разочарований. Просто жить. Жить и все. Находить удовольствие в том малом, что доступно там: луч солнца, пробивающийся сквозь решетчатые заслоны, влага от дождя на прогулке, рукописные письма супруги, которые приносил адвокат… И еще одну вещь я понял ясно. Все в жизни происходит неспроста. Каждая трудность, каждое испытание делает человека сильнее и крепче. И если ты не сломался при этом — значит, стал лучше, превзошел сам себя. А это самое главное — превосходить себя вчерашнего.

Я много раз прокручивал в памяти события 23 февраля — 6 марта. И каждый раз делал вывод, что все сделал правильно, по совести, а поступи я тогда по-другому, то не смог бы смотреть на себя в зеркало.

Продолжал передавать свои послания на волю. Катя вела мою страничку в «Фейсбуке». 23 апреля там появилось сообщение:

«На референдум будет вынесен вопрос о принятии народом независимости Донецкой Народной Республики, после принятия которого мы сможем приступить к полноценному формированию своего правительства и органов управления, определить структуру своей экономики и оставлять все заработанные деньги у себя в республике. Референдум Донецкой Народной Республики планируется провести 11 мая. Сейчас начинается процесс его подготовки…»

Первая кровь в Донбассе. Объявляю сухую голодовку

25 апреля начались первые бои под Славянском. Погибли первые защитники Донбасса. В ответ на это я объявил голодовку. Проголодал насухо до 6 мая. Труднее всего было первые четыре дня. Потом я погрузился в полузабытье. Уже и ходить практически не мог. В туалет ходить нечем. Лежишь на кровати — и тонешь, растворяешься в бытии. Иногда теряешь сознание. Но тревога куда-то ушла. Письменно я о голодовке не уведомлял. А потому меня даже не пытались кормить насильственно, не вводили ни трубки в пищевод, ни глюкозы в вену.

На седьмой день голодовки меня повезли в суд. Я надел на себя Георгиевскую ленточку.

В суде с меня ее пытались сорвать конвоиры. Та самая смена из самых садистов. Я был слишком слаб, чтобы помешать им. Но за меня вступились адвокаты. Сам суд помню плохо. Тогда все внимание мое занимало то, что в Донецке восставшие стали занимать местные воинские части.

Даже голодая, продолжал держать связь со своими. От моего имени выходили все новые и новые сообщения в Интернете. Было время революционного хаоса, опасное время. Вот как тогда писали обо мне СМИ:

«В полночь Губарев (точнее его сторонники, которые ведут микроблог губернатора в соцсети) призвал своих читателей сделать максимальный репост сообщения, в котором он опровергает выложенную в Интернете накануне информацию о том, что Народное ополчение Донбасса отказывается от взаимодействия с правительством Донецкой Народной Республики и выступает с протестом против проведения референдума 11 мая. „Данная информация является ложью и провокацией с целью внести раздор и смятение в ряды правительства ДНР, чтобы дезорганизовать процесс подготовки народного референдума“, — написано на странице народного губернатора. Он уверяет пользователей Facebook, что народное ополчение Донбасса и временное правительство Донецкой Народной Республики вместе синхронно работают и держат курс на обретение независимости Донецкой Народной Республики.

„Мы рекомендуем данным провокаторам и лжецам прекратить данные инсинуации и отказаться от новых попыток помешать проведению народного волеизъявления. В противном случае к ним будет применена вся строгость народного суда в условиях военного времени“, — звучит мысль не без угрозы со страницы Губарева.

Часом ранее здесь же на странице Губарева появился пост о необходимости срочной поддержки митингующим города Дебальцево Донецкой области. „Требуются люди, материалы для строительства блокпоста и баррикад. А также медикаменты, продукты, питьевая вода, фонарики, аккумуляторы“, — в надежде на отклики звучит призыв единомышленников Павла Губарева.

Примерно в это же время сообщается о том, что накануне в Донецке „футбольные ультрас“ напали на активистов самообороны Майдана. Это произошло у стадиона „Олимпийский“ в Донецке, к которому постепенно стягивались сторонники и противники Донецкой Народной Республики, большинство из которых, как пишется на странице Губарева, являются завезенными сторонниками Майдана, и большая их часть — представители националистического движения ультрас.

„По свидетельствам очевидцев, нападавшие выкрикивали нацистские провокационные лозунги, но при этом были одеты в спортивную форму и прятали свои лица под черными масками. По предварительной информации, есть раненые. Сообщалось также о том, что радикалы бросали в активистов самообороны гранаты“, — так описано происходившее минувшим вечером столкновение. Позже сторонники ДНР сообщили, что им удалось разогнать неонацистов.

Между тем, как сообщается здесь же, на страничке Губарева, вчера вечером в Константиновке Донецкой области митингующие заняли здание горотдела милиции и окружили здание исполкома.

Наконец, еще одно сообщение достойно внимания. Сегодня в 11:30 актив ополченцев Донбасса планирует выдвинуться в сторону одного из отделений „Приватбанка“ для того, чтобы объявить об акции по защите вкладов и депозитов населения Донецкой Народной Республики в этом банке. „Беня Коломойский хочет ограбить наших граждан, чтобы отдать эти деньги правосекам на борьбу против нас! Не дадим спонсору правосеков забрать у нас наши деньги! Не позволим за наш счет финансировать украинских фашистов!“, — звучит призыв сторонников ополчения объединиться у здания облсовета и выступить против банкира…» [13]

13

Панченко П. Последние новости Донецкой области сообщает Павел Губарев в своем Facebook // http://www.rb.ru/article/poslednie-novosti-donetskoy-oblasti-soobshhaet-pavel-gubarev-v-svoem-facebook/7326057.html?redirect_uri=/article/poslednie-novosti-donetskoy-oblasti-soobshhaet-pavel-gubarev-v-svoem-facebook/7326057.html

Что там говорить: восстание подняло и всякую муть. Не только авантюристов, но и остатки бандитов девяностых — тех, кто не смог добиться успеха и войти в круг «уважаемых людей». Такими были и первый глава ЛНР Болотов, и мэр Славянска Пономарев.

Был я крайне истощен, когда ко мне пришла новость:

— Собирайся, тебя меняют на пленных «альфовцев», — сказал дежурный.

Я впервые за 12 дней поел перловку и выпил чаю. Радость и надежда переполняли меня. Сначала меня в суде 5 мая освободили из-под стражи под личное поручительство (аналог подписки о невыезде). Увезли переночевать в гостиницу. Под охраной: она стояла в коридоре. Меня и еще двоих меняли на трех задержанных в Донбассе агентов СБУ.