Факел сатаны

Они встретились как старые добрые друзья. Сделали заказ официанту.

– Не переживайте,– успокаивал Гарнич-Гарницкого Денис, видя его озабоченность.– Родит ваша дочка, как надо.

– За это я не беспокоюсь,– вздохнул Гурий Тихонович.– Обстановка там у них… Живут, как на вулкане.

– Где это?

– В Молдавии, в Дубоссарах. Боюсь, вот-вот вспыхнет война между молдаванами и другим населением. Русскими, украинцами, гагаузами.

– А где сейчас тихо? – философски заметил Акатов.– В Закавказье стреляют, в Средней Азии убивают друг друга, в Москве и Ленинграде разные фронты и партии идут стенка на стенку.

– Зато у вас ажур.

– Ничего себе ажур! Вчера местные парни устроили погром на центральной улице. Били отдыхающих…

– Чем те не угодили?– удивился капитан.– Курортники – та же курица, несущая золотые яйца. Развалюха-сарай у вас и тот дает за сезон бешеный доход. А фрукты и овощи со своего сада-огорода?.

– Так ведь большинство местных живет на зарплату, жилья нет, сдавать нечего, квартир в городе не хватает, очередь на пятнадцать лет. А на глазах гуляет жирная публика с полными карманами денег, из-за которой местному простому трудяге к базару не подступиться. В магазинах же шаром покати.

– Да, страшно подумать, что нас ожидает… Давай, брат, о чем-нибудь повеселее.

– Да что-то веселенькое в голову не приходит,– сказал Денис и спросил: – Скажите, почему вы сбежали из санатория? Конечно, «Коммунар» не фонтан…

– А мне много и не надо. Побродить на природе, посидеть с удочкой на берегу. Главное – чтоб не дергали. Но отпуск догулять не дали. Звонит Лопато: выручай, Тихоныч, срочно лети в Харьков. Я чемоданчик под мышку и на самолет. Даже не предупредил никого. До сих пор неудобно, наверное, в санатории поднялся переполох…

– Никто и не заметил,– усмехнулся лейтенант.

– Ну и слава Богу,– по-своему отреагировал Гарнич-Гарницкий.– А то я переживал.

– Но почему была такая срочность срывать вас?

– Из-за одной девицы. Переспала с иностранцем, а в результате чуть ли не международный скандал.

– Ограбила его, что ли?

– Не ограбила, а наградила. СПИДом.

– СПИДом?! – чуть не подскочил Денис.

– Представь себе,– кивнул капитан и подозрительно посмотрел на коллегу.– А что это ты так разволновался?

Ответить Акатов не успел – официант принес заказ: салат «столичный», антрекоты, минеральную воду.

– Что за девица? – вернулся к прерванному разговору лейтенант, когда они принялись за еду.

– Некая Светлана Паутова. В прошлом году завоевала на конкурсе красоты звание «Мисс Черное море».– Капитан усмехнулся.– Как сам понимаешь, для полноты счастья нам не хватает только всяких «мисс»,– с одесским акцентом проговорил он.– Голые, босые, да к тому же голодные, а поди ж ты, не хотим отстать от Запада…

– А мне нравится,– признался Акатов.– И так вокруг мрак и тоска, хоть посмотришь на красивых девчат…– Он лукаво глянул на собеседника.– Или лучше слушать пустую болтовню в парламентах?

– Согласен,– засмеялся Гарнич-Гарницкий,– молоденькие дивчины куда приятнее…– И серьезно продолжил: – Короче говоря, недели три тому назад приходит бумага из США. Паутова заразила одного американского бизнесмена, господина Хаксли.

– Где Одесса, а где Америка?

– Так этот господин изредка заезжает к нам по делам совместного предприятия. Ну и спутался со Светланой… Паутову, естественно, проверили, СПИД у нее налицо. Эту Светлану госпитализировали в больницу ВИЧ-центра, а параллельно стали вести эпидемиологическое расследование.

– Что это за штука?

– Выявление круга лиц, кто мог бы заразиться от Паутовой.

– Ясно.

– И вдруг звонят из больницы,– рассказывал дальше Гурий Тихонович,– Паутова пропала… Можешь себе вообразить, что у нас поднялось. Возбудили уголовное дело. Стали ее искать. Угрозыск на ушах! Всю Одессу прочесали – как сквозь землю провалилась. А ты представляешь, что может наделать такая спидоноша за один день, находясь на свободе?

– Нетрудно догадаться. Мой приятель по милицейской школе ведет следствие по факту заражения детей СПИДом в Элисте. Так вот он утверждает, что если процесс заражения больных в лечебных заведениях будет идти такими темпами, то каждый год в стране могут быть заражены до пятисот тысяч человек! Полмиллиона!

– Надеюсь, что до этого дело не дойдет, но меры для предотвращения такой трагедии надо было принимать еще вчера, а у нас еще сегодня многие не понимают, что гром уже грянул…

– Теперь ясно, почему вас вызвали из Южноморска…

– Думаешь, я один шурую? Вот сколько нашего брата разъезжает по городам и весям… У меня было задание проверить оперативные данные насчет ее пребывания в Харькове. Она действительно была там, но куда-то смоталась. А вот куда…

– Жаль! – посочувствовал Денис.

– Ну, еще, как говорится, не вечер,– взбодрившись, произнес капитан.– Найдем, никуда она не денется.– Он снова уставился на лейтенанта.– Слушай, смотрю тебя эта проблема здорово заинтересовала. Наверное, девок часто меняешь?

– Да не потому,– замахал руками Акатов.

– А почему, если не секрет?– не отступал Гарнич-Гарницкий.– Все-таки тебя это задевает, верно?

– Так ведь и я тут по поводу СПИДа…

– То-то смотрю, сразу сделал стойку, как гончая на зайца…– улыбнулся одессит.

Денис рассказал о запросе одесской санэпидемстанции по поводу Кирсановой и высказал свое предположение:

– А вдруг это связано с вашей Паутовой?

– Не исключено.– Гарнич-Гарницкий некоторое время молчал, что-то обдумывая, а потом предложил:– Знаешь, давай-ка махнем к нам в управление. Уверен, что Василий Романович Шовкопляс еще там.

– Кто это такой?

– Следователь.

Быстро покончили с ужином. Гурий Тихонович пытался заплатить за все сам, но Акатов все же всучил ему свою долю.

На всякий случай капитан позвонил в управление внутренних дел города – Шовкопляс действительно был еще на работе. Оперы застали его в кабинете, заваленном ворохами бумаг и документов.

– Василий Романович,– сказал Гарнич-Гарницкий, представив следователю Дениса,– лейтенант Акатов интересуется тем, кто сделал запрос в Южноморск насчет некой Кирсановой. Случайно не вы посылали?

– Я,– ответил Шовкопляс и поправился: – Вернее, посылала одесская СЭС, но по моей просьбе.– Видя, что оперы стоят, он спохватился: – Да вы присаживайтесь, товарищи, вижу, что разговор не на одну минуту.