Фактор фуры

Мы свернули к нему, выглядывая свободные места. Притормозили, готовясь пропустить выходящих - дверь как раз открылась изнутри. Я повернул голову вправо… то ли бессознательно привлеченный движением на периферии зрения, то ли по наитию какому… Велосипедист там ехал, за нами следом, параллельным примерно курсом - и тоже притормозил: чтобы не налететь на нас (так мне в первое мгновение показалось). Метрах в четырех каких-то притормозил, если не меньше… В каске велосипедной, молодой вроде парень - я не успел толком заметить. Ничего я, собственно говоря, не успел заметить, тем более - понять: но почему-то мгновенно пригнулся, шарахнулся, вякнул, кажется, Артура толкнул…

Пистолет у него был, у велосипедиста. С глушителем. Неведомо, когда и откуда вытащив, он держал его в правой неприметно, у бедра, и направлял в нашу сторону… Пожалуй, разглядеть это я был не должен. Но разглядел вот как-то. Или задним числом додумал - потому что впечатлений и воспоминаний об этих нескольких и десятке последующих секунд у меня почти не сохранилось…

Дважды упруго хлопнуло - Артура бросило на меня: в этот момент Белянин находился почти между нами; а в следующий я был уже в дверях ресторанчика: я практически нырнул туда головой, отталкивая того, точнее, тех, кто выходил, - этот/эти и помешали велосипедисту прицелиться толком: третья пуля хряснула в дверной косяк - в каких-то наверняка сантиметрах от меня…

Почему я шарахнулся именно внутрь - а не побежал по улице?.. На улице он бы меня точно пришил (то есть это я потом понял - а тогда прыгал совершенно «от балды»). Да и в кабаке - будь у кабака другая планировка или будь он посвободнее… Но здесь, наверху, оказалось совсем тесно - единственный узкий проход между несколькими занятыми столиками. Я рванул - в три погибели, с судорожной несусветной прытью - по этому проходу, и вышло так, что от велосипедиста, остававшегося снаружи, меня прикрыли как сидящие за столиками, так и те самые, выходившие, замешкавшиеся, остолбеневшие… А кончался проход - лестницей. Крутой лестницей вниз, в подвал. Причем уже первый пролет был перпендикулярен проходу - то есть я лишней секунды не оставался на виду…

Я слетел по этим ступенькам - еще две пули вмазали (как по затылку) в стенку чуть выше моей головы: ОН, ворвавшийся, видимо, в помещение, стрелял вдогонку, впопыхах, с каким-то крошечным запозданием… А преследовать меня в теснейших этих помещениях, да еще спускаться вниз, ОН не решился…

Нижний зал был тоже небольшой, но, конечно, куда больше верхнего: столики, стойка… Дверь на кухню!

Отпихнув кого-то, вломился в нее, проскочил коридорчик, куда-то ткнулся, увидел лестницу черного хода, бросился наверх, наружу, в переулочек, по нему, за угол, опять за угол, и снова… Оказался на некоей относительно широкой (по здешним меркам) улице, ввинтился в толпу, толкаясь, обгоняя, направился - уже не бегом, просто быстрым шагом - туда, куда шло большинство, где казалось более людно…

Ни черта я не чувствовал, не думал тем паче, тела словно и не было, и вообще меня не было - какая-то одна абстрактная функция движения от меня осталась… Потом внутри дернулось, подпрыгнуло - я еле успел податься к стенке: меня вывернуло под нее хаус-вай-ном. Не останавливаясь, я пошел дальше, и шел, и оглядывался беспрестанно, и все время - механически - выбирал, где плотнее толпа…

34

«Ликвидация фирмы за пять дней» - крупно значилось на фанерном щите, что висел на спине битого жизнью дядьки, с самым безнадежным видом бредущего по Плеханова. Надпись сопровождалась телефоном. Аналогичный щит прикрывал дядьке грудь.

Костик фыркнул, проследив мой взгляд:

–  Я их таких несколько раз уже видел. Бродят по центру - и все предлагают ликвидировать фирму.

–  Живо представляю себе бизнес-план этих ребят, - говорю.
– В первый день мочим секретаршу, во второй - бухгалтера. На пятый - директора…

–  Менты, - предупредил Костя.

–  Вижу…

Обтерханную мою «Карину» гаишники проигнорировали.

–  Если со студией не выгорит, - я газанул и обогнал занудного «пенса» на «шестере», - сам открою такую контору. По ликвидации контор.

–  В киллеры подашься?

–  А у меня богатый опыт в этом деле.
– Я хмыкнул.
– Не в убийстве, понятно, секретарш… Я ни тебе, ни ребятам не говорил - а то б хрен вы к нам пошли… Я же сколько фирм-то за последние лет десять наоткрывал… И где они все теперь?

–  А чем ты занимался?

–  Да чем только не… - Я тормознул, не успев пройти под желтый.
– Экстремальным туризмом. Фаст-фудами. Авторемонтом с автореставрацией…

–  Широкие интересы…

–  Журнал делал…

–  И чего - все накрылось?

Зеленый определялся тем, что ничего не зажглось после желтого.

–  Считай, что все.
– Я свернул на Московский.
– А что не сдохло - так лучше б я собственными руками его придушил, чем смотреть, во что оно теперь превратилось…

–  Ты о чем?

–  Не читал никогда «Информатор» - еженедельник наш городской?

–  Нет…

–  Чудовищное дерьмо. Коллекционное. Чистейший жополизательный, минетный пиар пополам с постельными тайнами всяких киркоровых и неандертальскими анекдотами. Под рубрикой, если не ошибаюсь, «Хиханьки».

–  Твое детище?

–  Когда оно было моим… нашим - это был хороший журнальчик. Честное слово. Не тупой. С хорошими текстами. Безо всяких «хиханек». И, между прочим, тираж был приличный. На стабильный плюс вышли…

За сорок восьмой школой я свернул в переулок и выматерился - канализационные дыры тут не были прикрыты люками: растащенные еще в начале девяностых, их до сих пор то ли не удосужились положить, то ли так и крали регулярно… Тяжелые же, собаки…

–  И чего?

–  Когда владельцы, такая «инвестиционная группа», нормальное приблатненное жлобье, увидели, что дела наши хороши… причем не как у Абрама - посадили нам нового редактора. Ну он и наредактировал. Слава богу, я к тому моменту сам ушел - я там замом был при прежнем главном… Хоть не присутствовал лично при вивисекции. Даже потом как-то перед пацанами неудобно было - они-то воевать еще пытались… пока их не поувольняли к чертовой матери.

Я давно заметил, что в этом смысле мне вообще везет. Везет уйти из собственного дела раньше, чем оно начнет загибаться. Ведь и из «МОТОдора» я свалил как раз тогда, когда все получалось, идеи перли, и даже бухгалтерия выглядела самым радужным образом. Причем свалил - без всякой видимой причины. Без особых даже планов на будущее. А через месяц на мастерскую стали наезжать самым наглым, жлобски-откровенным образом и за полгода разорили…

А с быстрым нашим питанием как было? В июле девяносто восьмого я дезертировал. Славка тогда утверждал, что Кириенко меня лично обо всем предупредил… А Варька смеялась, что у меня, как у каких-то там рыбок, - чутье на приближающееся землетрясение.

–  … Ну что, - пожал плечами Костик на все это, - значит, ты везучий человек.

В его интонации чувствовалось некое «но».

–  Если так, - я ухмыльнулся ему в тон, паркуясь, - то от такого везения маловато радости. Ведь ни на кого, кроме меня, оно все равно не распространяется…

–  А ты предпочел бы наоборот?
– Он прищурился. Я не нашелся, что ответить.

Облачность была переменная. Я опять сидел у иллюминатора - на этот раз благодаря не посадочному талону, а наличию пустых кресел. И видел, как далеко внизу, не отставая, скользит по облакам аккуратный разноцветный концентрический круг (радуга, но не привычная полуокружность, а две, соединенные основаниями) - с тенью самолета точно в середине. Как в центре мишени. Правда похоже - не только потому что…