Фактор страха

— Девочка моя, — Романенко поправил очки. — Дело не в ответственности. И не в том, чтобы вас наказать. Гораздо важнее установить, как произошла утечка информации и каким образом сведения об отъезде Труфилова стали известны убийце. И хватит твердить о вине и ответственности, Дронго мне все рассказал. Скорее следует вести речь о вашей доверчивости.

— Преступной доверчивости. — Она была к себе беспощадна.

— Сядьте и успокойтесь. Хотелось бы знать, кому именно вы рассказали о Труфилове и при каких обстоятельствах.

С тяжелым вздохом она опустилась на стул и начала говорить.

— Теперь я понимаю, что все было подстроено. Три недели назад я ездила к матери в Тулу, и моим попутчиком оказался… — она запнулась, подбирая подходящее слово, — этот тип. Представился писателем. Показал книжку со своей фотографией. Рассказал о себе. Бил на жалость. Мол, рано овдовел и пришлось одному воспитывать двух маленьких дочек. Даже фотографии их показывал. Я и развесила уши, поверила. Хотя ни дочек не видела у него в доме, ни написанных им книг. Дочки вроде бы гостили в деревне, у его сестры, а книги и рукописи находились на другой квартире, где он обычно работал. В общем, сплошное вранье. Жил он в хорошей квартире, шикарно одевался, ездил на «Волге».

— У вас с ним роман? — спросил Дронго.

— Можно и так сказать. Я даже замуж за него собиралась.

— Как его имя, фамилия?

— Роман Хатылев. Он говорил, что его книги продаются по всей Москве. «Сила любви», «Меч и разум», «Палач для любимой»…

— Ладно, сейчас проверю, что он там за писатель, — сказал Дронго и набрал по мобильному номер Зиновия Михайловича, своего оператора.

— Добрый вечер, — поздоровался он как мог любезно, зная, что оператор терпеть не может поздних звонков.

— Между прочим, уже полночь, — недовольным тоном ответил Зиновий Михайлович, — я собираюсь ложиться.

— Прошу вас, проверьте, есть ли такой писатель Роман Хатылев, и сообщите все имеющиеся о нем данные. По его словам, он автор книг «Сила любви», «Меч и разум», «Палач для любимой».

— Не так быстро, я записываю. Сейчас перезвоню. Только не беспокойте меня больше до утра, пожалуйста. Я хочу отдохнуть.

— Вы видели его паспорт? — обратился Дронго к Галине, убирая мобильный телефон.

— Конечно, хотела проверить, действительно ли он холостой. Оказалось, что да. Только не вдовец, а разведенный. Правда, он объяснил, что жена умерла сразу после развода. И я опять поверила. Он меня все расспрашивал то об одном, то о другом, особенно делом Ахметова интересовался. Говорил, что это ему нужно для книги.

— И вы ему все рассказали?

— Не все. Только про Труфилова. Его отправят десятого утром обычным рейсом Аэрофлота в Берлин. Сама не знаю, как у меня это вырвалось. А потом вечером, когда Роман ко мне пришел и опять стал спрашивать про Ахметова, чтобы он отвязался, сказала, что в десять вечера Ахметов будет давать показания и на этом все кончится. Он аж подскочил, побледнел, вдруг вспомнил про друга, которому нужно отвезти лекарства. В общем, стал сам не свой. Я тут же приревновала, потому что баба есть баба, если даже она генерал. Подумала, он мне изменяет, на свидание спешит.

Он сразу ушел, пообещав позвонить. Но позвонили вы. И не по телефону, а в дверь. Что произошло дальше, вы знаете. Никогда себе не прощу, что поверила такому мерзавцу. Все время чувствовала что-то неладное в наших отношениях, но приписывала это своей профессиональной подозрительности.

— Галя, вы не совершили предательства. А это главное.

— Но все равно я виновата. Уже не ребенок и обязана была догадаться, что ухаживает он за мной неспроста. И Ахметовым интересуется не из праздного любопытства, так же, как и Труфиловым.

В этот момент позвонил мобильный телефон Дронго. Это был Зиновий Михайлович.

— Значит так, — недовольно сказал оператор. Ему не исполнилось еще пятидесяти, но он был по-стариковски ворчлив. — Не существует писателя Романа Хатылева, — сказал он. — Названные книги принадлежат перу английских романисток девятнадцатого века. Хатылев имеет четыре судимости. Брачные аферы, мошенничество, хищения. В общем, полный букет.

— Вдовец?

— Какой к черту вдовец. Пять раз разводился. Бросил двух детей от разных жен. И из-за этого подлеца вы беспокоите меня ночью.

— Такой у нас контингент, — напомнил Дронго. — Я не нарочно.

— Надеюсь, что не нарочно. А сейчас я хочу спать.

— Отдыхайте, только скажите сначала, передали ли вы на мой компьютер интересующую меня информацию.

— Передал. Час назад. Спокойной ночи. — Он отключил связь.

Дронго передал полученную информацию Галине и Романенко и сказал:

— Видимо, они использовали обложки названных им романов и через компьютеры вводили фотографии Хатылева, чтобы затем вклеить в книги. Типичная афера.

— Не знаю, как я могла поверить этому мерзавцу и не поняла сразу, что он пытается выведать у меня данные расследования дела Ахметова. Верните мне пистолет, Всеволод Борисович. Я исправлю свою ошибку. Поеду к Хатылеву и заставлю его признаться во всем, назвать имена тех, на кого он работает.

— А потом? — спросил Романенко.

— А потом застрелю и его, и себя. Потому что не смогу смотреть в глаза товарищам после того, как провалила такое ответственное дело.

— Вы все сказали? — мрачно спросил Всеволод Борисович. — Значит, убьете его, потом себя. Индийская мелодрама. Или бразильская? Нет, моя дорогая. Если убьете себя, мы не узнаем, кто стоит за убийством Труфилова. Исправляйте ошибку, но без глупостей. У вас еще вся жизнь впереди. Будет и хорошее, и плохое. Нельзя падать духом из-за мерзавцев. Еще не одного встретите на своем пути.

— Где он живет? — спросил Дронго.

— В центре города. Рядом с Курским вокзалом.

— Поехали к нему, — Дронго посмотрел на часы. — Первый час. Наступило одиннадцатое мая. Этой ночью все должно быть решено.

— Верните мне оружие, — снова попросила Галина.

— Обещаете разумно себя вести? — спросил Романенко.

— Обещаю, покажу, где он живет, — твердо ответила Галина.

Романенко кивнул Дронго, и тот протянул женщине пистолет. Она убрала его в кобуру, поправила волосы.

— Я с вами поеду, покажу, где он живет, — сказала она.

— Только спокойнее, — предупредил Романенко, — напоминаю, нам нужны показания этого негодяя. Надеюсь, с ним пока ничего не случилось.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Москва. 11 мая

Они направились в сторону Курского вокзала, и, когда подъехали к нужному дому, сидевший за рулем Вячеслав Савин обратился к Романенко:

— Не вызвать ли подкрепление? Там может оказаться засада.