Фактор страха
Шрифт:
— Эту идею подкинул Ахметов, — напомнил бывший вице-премьер, — я тоже был от нее не в восторге, но сейчас мы должны сделать все, чтобы вытащить Ахметова из тюрьмы.
— А что можно сделать? Мы наняли ему лучшего адвоката в стране. Сам Давид Самуилович ведет его дело.
— Если до лета ему не смогут предъявить обвинений, он будет освобожден. Уже год идет следствие, и пока безрезультатно, — сказал бывший вице-премьер, — через прессу поднимем шум по поводу затянувшегося следствия. Дадим несколько сообщений по телевизионным каналам. В общем, все, как обычно. Начнем «гнать волну». Обратимся к известным журналистам. Представим дело так, будто с Ахметовым хотят свести счеты враги. В прокуратуре зреет недовольство затянувшимся следствием. И если не будут
— Я так и думал, что ваш Ахметов будет нам дорого стоить, — проворчал президент.
— Наш Ахметов, — улыбнулся бывший вице-премьер, — надеюсь, вы не забыли, как много он сделал для вашей компании.
— Он получил за это приличные деньги, — сказал президент, — три миллиона долларов. И такую же сумму мы должны заплатить уголовникам.
— Мы платим за собственное спокойствие, — возразил бывший вице-премьер, — судите сами. Если мы поможем Чиряеву, он останется в Европе. И тогда Бергман добьется освобождения Ахметова в течение нескольких месяцев. Без показаний Труфилова и Чиряева у прокуратуры не будет сколько-нибудь убедительных доказательств. И после освобождения Ахметова все дело против Минтопэнерго и «Роснефтегаза» развалится.
— Может быть, решить вопрос другим, более дешевым способом, — заметил президент. — Этот уголовник может просто умереть.
— Исключено, — возразил бывший вице-премьер, — сразу станет ясно, кто именно был заинтересован в его смерти. И тогда долги Чиряева будут платить те, кто его убрал. У них принято платить по долгам. Уголовники начнут дергаться, обратят на себя внимание прокуратуры, ФСБ. А мы потеряем авторитет как ненадежные партнеры, которые в трудный момент бросают своих друзей. Репутация дорого стоит.
— Какая там репутация, — проворчал президент, — если мы имеем дело с бандитами. Ладно, черт с ними. Заплатим. Куда переводить деньги?
— Переводить нельзя, — вмешался генерал, — нас могут сразу засечь. Нужно платить наличными.
— Три миллиона наличными? — ужаснулся президент. — Где мы их возьмем?
— Потрясите своих управляющих, — предложил первый вице-премьер, — у каждого из них минимальный месячный доход от пятидесяти до семидесяти тысяч долларов. Соберите их, объясните, что нужны деньги. Думаю, они поймут. У вас люди толковые.
— Только этого не хватало, — сказал президент, — подумают, чего доброго, что я вымогаю взятки.
— Они знают, сколько вы стоите, — с улыбкой возразил гость, — и не только они, всем известно, что вы стоите миллиард долларов. И что взяток никогда не брали. Вся страна знает о вашей честности.
Он не стал уточнять, откуда у президента такой капитал. Не упомянул, что он нажил его за несколько лет, расхищая государственные запасы нефти и газа. Более наглого расхитителя в стране не было. Но с точки зрения появившихся у власти молодых чиновников в начале девяностых, хищение миллиардов долларов государственных средств, приобретение по дешевке заводов и фабрик, махинации с энергоресурсами, которые на внутреннем рынке можно было купить по бросовым ценам и продать за рубеж по ценам мировым, все это было вполне нормальным и морально оправданным бизнесом. Многие из них ворочали миллионами долларов и действительно не брали взяток наличными, не воровали. Они просто ввели своеобразный налог на подписи. Все знали, что подпись вице-премьера в бытность его у власти стоила пять процентов от совершаемой сделки. И ему переводили колоссальные суммы на его счета в зарубежных банках.
История человеческой цивилизации еще не знала столь масштабного грабежа собственного государства.
— Мы передадим деньги Чиряеву, — кивнул генерал, — и дело будет закрыто.
— Три
миллиона, — повторил президент, — ладно. Найдем три миллиона долларов наличными. Но вы можете гарантировать, что Ахметова освободят и дело спустят на тормозах?— Конечно, — улыбнулся бывший вице-премьер, — это же в наших интересах. Сделаем все как нужно.
— И на этот раз без ошибок, — предупредил президент. — Мы и так потеряли ценного сотрудника в лице Кочиевского. Никогда себе этого не прощу.
Генерал отвернулся. Наверное, ему больно вспоминать о своем прежнем начальнике, подумал президент. И хотя Кочиевский был полковником, а его заместитель генералом, последний всегда признавал превосходство Кочиевского. Загляни сейчас президент в лицо генералу, он удивился бы. Бывший заместитель министра внутренних дел улыбался. Он, пожалуй, был больше всех доволен результатами совещания.
Москва. 13 мая
Дронго сидел у компьютера, когда приехал Романенко. Был уже восьмой час вечера. Дронго провел гостя на кухню, где они обычно обсуждали свои проблемы.
— Женщин мы спрятали на военной базе, — сообщил Романенко. — Туда не пробраться. Галина осталась с ними. Она передает вам привет. Звонить оттуда нельзя, и у них отобрали мобильные телефоны.
— Им придется пробыть там всего два дня, до пятнадцатого.
— Чем больше я думаю над этой операцией, тем больше у меня возникает вопросов. Вы сказали, что выдача Чиряева Москве нам невыгодна. Но разве не удобнее было бы держать этого бандита в нашей тюрьме? Возможно, тогда нам удалось бы спутать Кочиевскому все карты.
— Ничего бы у нас не получилось. Кочиевский опытный аналитик и наверняка предусмотрел два варианта развития событий. Первый, наиболее желательный для него, — это если бы Чиряев остался в Германии. И второй, менее желательный, — это выдача Чиряева Москве. Кочиевский приготовился к обоим. Но не учел, что нас тоже больше устраивает первый вариант.
— Ну и что? Ведь Чиряев остался в Берлине, значит, план Кочиевского сработал?
— Не совсем, — Дронго откинулся на стуле. — Кочиевский попросил меня на два дня оставить его в покое. Видимо, рассчитывает за это время каким-то образом завладеть деньгами Чиряева и исчезнуть. Для этого, собственно, он и разыграл спектакль с самоубийством, а теперь опекает Чиряева. Но как только получит деньги, уберет Чиряева, чтобы тот не рассказал, куда делись три миллиона долларов.
Мне все время не давала покоя мысль о том, почему Кочиевский, столь удачно имитировавший самоубийство, проявляет такую активность. Ведь он мог уехать за рубеж и вернуться через несколько лет, когда все забудется. Деньги у него наверняка есть. Зачем ему понадобился Чиряев и вся эта компания? Но тут я вспомнил про три миллиона долларов. Ради таких огромных денег Кочиевский мог рискнуть. Более того, вы не поверите, но именно Кочиевский организовал арест Чиряева в Берлине в прошлом году. После того, как Истребитель сделал все, что ему велел Кочиевский, тот сдал его немецким властям, якобы за неуплату налогов с недвижимости.
Итак, что мы имеем? С одной стороны, Кочиевский опекает Чиряева, убирая всех до единого свидетелей, чтобы Истребителя не выдали Москве. С другой — сам отправляет его в тюрьму, чтобы держать на коротком поводке. Обычно полковник не прибегал к услугам уголовников, доверял только бывшим офицерам КГБ или МВД. Тогда почему он использовал в Тюмени Евгения Чиряева? Я попросил своего помощника проверить через информационный центр МВД уголовные дела Чиряева. Выяснилось, что одиннадцать лет назад его группировку взял тогда еще полковник милиции Муравьев. Интересно, что Чиряев получил по минимуму, а его боевики — по максимуму. Муравьев вскоре стал начальником управления, затем начальником отдела в Министерстве внутренних дел и, наконец, заместителем министра. Там он получил генерала и почти сразу был уволен из органов за злоупотребление служебным положением. Дело было в девяносто четвертом, и никто не стал с этим разбираться.